СМИ: Россияне стали чаще умирать от редких болезней
По данным аналитиков РАНХиГС россияне стали реже умирать от болезней, на которых президент РФ Владимир Путин поручил сосредоточиться в майских указах, и чаще – от редких болезней и неустановленных причин.
Это подтверждают и данные, предоставленные «Ведомостям» Росстатом.
Путин поручал к 2018 г. снизить смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, рака, туберкулеза, ДТП, а также младенческую. Смертность от перечисленных в указах болезней действительно снижается, а вот от прочих причин – в частности, относительно редких заболеваний нервной, эндокринной и мочеполовой систем, расстройств психических и поведения – переживает необычный всплеск, делится наблюдениями научный сотрудник РАНХиГС Рамиля Хасанова.
По регионам статистика тоже необычная, продолжает она: в Мордовии, Ивановской, Амурской, Нижегородской и Липецкой областях в 2016 г. коэффициент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний оказался минимальным, а от прочих причин – максимальным. Важен именно стандартизированный коэффициент смертности, а не абсолютные ее показатели, отмечает Хасанова: в регионе может быть больше или меньше пожилых людей, что сказывается на статистике. Вероятно, регионы стараются выполнить цели майских указов и Концепции демографической политики до 2025 г., отмечалось в мониторинге РАНХиГС. В последнем послании Федеральному собранию Путин отчитался об успехах в борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями.
В 2011–2016 гг. коэффициент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний снизился по всей стране, сильнее всего – в Мордовии, Ингушетии, Амурской, Тамбовской, Воронежской и Нижегородской областях и в Марий Эл, передала через пресс-службу начальник управления статистики населения и здравоохранения Росстата Светлана Никитина. А от болезней эндокринной, нервной и мочеполовой систем, а также от психических расстройств действительно вырос в разы, увеличилась смертность от неклассифицированных и прочих причин, отметила она. В целом смертность от всех перечисленных факторов увеличилась в 1,7 раза и во всех упомянутых регионах, кроме Ингушетии, оказалась выше средней по России.
Дело в изменении правил кодирования причин смерти, указывает представитель Минздрава. Вряд ли только в этом, сомневается Хасанова, – вероятно, некоторые сердечно-сосудистые заболевания кодируются как «прочие»: например, алкогольную миопатию или сосудистый паркинсонизм можно записать как болезни нервной системы. Манипуляции статистикой смертности существуют, признает директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович, смертность от сердечно-сосудистых проблем так стремительно снижается, потому что таргетируется указами: неудивительно, что заболевания стали перекидывать и записывать не причину, а повод. Если человек умер от закупорки сосудов на фоне болезни эндокринной системы, можно зафиксировать смерть как от сердечно-сосудистого заболевания, так и от эндокринного, приводит она пример, – в зависимости от того, какое руководящее указание сейчас важнее.
Если человек умирает в стационаре, код смерти ему выставляет патологоанатом в морге при лечебной организации, если дома или на улице – судмедэксперт. В январе вице-премьер Ольга Голодец заявила, что патолого-анатомические службы должны быть юридически отделены от стационаров, где они находятся (цитата по РБК).
В том, что регионы должны выполнять установленные президентом «KPI по смертности», есть и положительная сторона, считает директор НИИ организации здравоохранения департамента здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов: врачи тщательнее диагностируют эти заболевания и корректнее вписывают в причины смерти. До «указов» учет смертности в России мало кого волновал, говорит он: например, болезнь Альцгеймера вообще не кодировали как причину, а писали инфаркт или инсульт. Тем не менее, если смертность от прочих причин продолжит расти, нужно разобраться, не записывают ли реальные причины в «прочие», отмечает Мелик-Гусейнов. Статистика смертности позволяет понять, сколько людей и от чего умирает, сколько коек и врачей нужно клиникам, где и какие запустить программы профилактики, как организовать диспансеризацию или патронаж на дому, объясняет он.
На основе статистики власти формируют целевые программы борьбы с болезнями, говорит Попович: например, после майских указов на борьбу с сердечно-сосудистыми заболеваниями были брошены огромные ресурсы. Диабет же, доля смертности от которого была не так высока, запустили – а он в 3–6 раз повышает вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний.
Фото: Денис Абрамов / Ведомости
По данным аналитиков РАНХиГС россияне стали реже умирать от болезней, на которых президент РФ Владимир Путин поручил сосредоточиться в майских указах, и чаще – от редких болезней и неустановленных причин.
Это подтверждают и данные, предоставленные «Ведомостям» Росстатом.
Путин поручал к 2018 г. снизить смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, рака, туберкулеза, ДТП, а также младенческую. Смертность от перечисленных в указах болезней действительно снижается, а вот от прочих причин – в частности, относительно редких заболеваний нервной, эндокринной и мочеполовой систем, расстройств психических и поведения – переживает необычный всплеск, делится наблюдениями научный сотрудник РАНХиГС Рамиля Хасанова.
По регионам статистика тоже необычная, продолжает она: в Мордовии, Ивановской, Амурской, Нижегородской и Липецкой областях в 2016 г. коэффициент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний оказался минимальным, а от прочих причин – максимальным. Важен именно стандартизированный коэффициент смертности, а не абсолютные ее показатели, отмечает Хасанова: в регионе может быть больше или меньше пожилых людей, что сказывается на статистике. Вероятно, регионы стараются выполнить цели майских указов и Концепции демографической политики до 2025 г., отмечалось в мониторинге РАНХиГС. В последнем послании Федеральному собранию Путин отчитался об успехах в борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями.
В 2011–2016 гг. коэффициент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний снизился по всей стране, сильнее всего – в Мордовии, Ингушетии, Амурской, Тамбовской, Воронежской и Нижегородской областях и в Марий Эл, передала через пресс-службу начальник управления статистики населения и здравоохранения Росстата Светлана Никитина. А от болезней эндокринной, нервной и мочеполовой систем, а также от психических расстройств действительно вырос в разы, увеличилась смертность от неклассифицированных и прочих причин, отметила она. В целом смертность от всех перечисленных факторов увеличилась в 1,7 раза и во всех упомянутых регионах, кроме Ингушетии, оказалась выше средней по России.
Дело в изменении правил кодирования причин смерти, указывает представитель Минздрава. Вряд ли только в этом, сомневается Хасанова, – вероятно, некоторые сердечно-сосудистые заболевания кодируются как «прочие»: например, алкогольную миопатию или сосудистый паркинсонизм можно записать как болезни нервной системы. Манипуляции статистикой смертности существуют, признает директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович, смертность от сердечно-сосудистых проблем так стремительно снижается, потому что таргетируется указами: неудивительно, что заболевания стали перекидывать и записывать не причину, а повод. Если человек умер от закупорки сосудов на фоне болезни эндокринной системы, можно зафиксировать смерть как от сердечно-сосудистого заболевания, так и от эндокринного, приводит она пример, – в зависимости от того, какое руководящее указание сейчас важнее.
Если человек умирает в стационаре, код смерти ему выставляет патологоанатом в морге при лечебной организации, если дома или на улице – судмедэксперт. В январе вице-премьер Ольга Голодец заявила, что патолого-анатомические службы должны быть юридически отделены от стационаров, где они находятся (цитата по РБК).
В том, что регионы должны выполнять установленные президентом «KPI по смертности», есть и положительная сторона, считает директор НИИ организации здравоохранения департамента здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов: врачи тщательнее диагностируют эти заболевания и корректнее вписывают в причины смерти. До «указов» учет смертности в России мало кого волновал, говорит он: например, болезнь Альцгеймера вообще не кодировали как причину, а писали инфаркт или инсульт. Тем не менее, если смертность от прочих причин продолжит расти, нужно разобраться, не записывают ли реальные причины в «прочие», отмечает Мелик-Гусейнов. Статистика смертности позволяет понять, сколько людей и от чего умирает, сколько коек и врачей нужно клиникам, где и какие запустить программы профилактики, как организовать диспансеризацию или патронаж на дому, объясняет он.
На основе статистики власти формируют целевые программы борьбы с болезнями, говорит Попович: например, после майских указов на борьбу с сердечно-сосудистыми заболеваниями были брошены огромные ресурсы. Диабет же, доля смертности от которого была не так высока, запустили – а он в 3–6 раз повышает вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний.
Фото: Денис Абрамов / Ведомости
