С помощью томографии ученые впервые увидели, как псилоцибин перестраивает личность человека
То, как псилоцибин работает на молекулярном уровне, хорошо известно, однако что это означает для работы мозга в целом? По внешним проявлениям воздействия психоактивных веществ на психику можно сделать лишь предположения о физиологических механизмах эффектов. Реальную картину помогла увидеть серия длительных исследований с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии. Оказывается, псилоцибин неспроста считают «духовно перерождающим» наркотиком: он вызывает кардинальную перестройку крупномасштабной мозговой сети, отвечающей за интроспекцию и запоминание.
Отношение людей к галлюциногенам варьируется от «сравнительно безопасной рекреационной субстанции с потенциальным терапевтическим эффектом» до «это стартовый наркотик со всеми вытекающими последствиями». Такая неоднозначность сильно затормозила исследования псилоцибина и соединений, схожих с ним по действию на организм человека. Тем не менее до разгара войны с наркотиками ученые установили, что ряд психоактивных веществ имеет хороший профиль безопасности и огромный потенциал в качестве препаратов для лечения психических расстройств.
Однако полвека назад в распоряжении человечества не было инструментов, позволяющих увидеть истинный масштаб положительных (или отрицательных) воздействий, которые психоделики способны оказать на мозг. Спустя полвека такие инструменты есть — в частности, функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ). С ее помощью американские исследователи установили, как именно работает псилоцибин на масштабах всего человеческого мозга.
В исследовании участвовали семь добровольцев, получивших высокие дозы этого наркотика внутривенно — 25 миллиграммов, в два с половиной раза выше минимальной дозы для достижения психоделического эффекта (типичная рекреационная доза оценивается в 10-50 миллиграммов). Каждый подопытный проходил в среднем 18 сеансов фМРТ на протяжении шести недель: несколько раз в течение трех недель до приема псилоцибина, один раз — непосредственно в процессе психоделического опыта, несколько раз — в течение трех недель после. Четверо добровольцев согласились повторить эксперимент по той же схеме через год.
Томографию использовали для определения функциональной связанности структур мозга добровольцев при выполнении стандартизированных заданий во время процедуры. Ученых интересовало, какие именно крупномасштабные мозговые сети оказываются под влиянием псилоцибина.
Выяснилось, что более всего изменяется работа сети, которую называют режимом по умолчанию. Она вовлекает в себя значительные области префронтальной коры головного мозга и активируется, когда бодрствующий человек находится в покое и сосредоточен на интроспективных задачах: мечтаниях, представлении будущего, воспоминаниях, анализу себя (рефлексии).
Как только псилоцибин начинает действовать, эта крупномасштабная мозговая сеть становится сильно дезорганизованной. Эффект продолжается несколько часов, он более чем в трое сильнее и длительнее, чем вызванный метилфенидатом (риталин), который послужил в качестве контроля. В норме картина любой крупномасштабной мозговой сети индивидуальна. Как отметили исследователи, ее фактически можно использовать как отпечатки пальцев. Но под псилоцибином отличить мозг одного добровольца от другого было трудно: наркотик буквально «перезагрузил» их в состояние чистого листа.
Спустя некоторое время этот эффект ослабевал, мозговая сеть режима по умолчанию снова становилась индивидуализированной. Но она была гораздо более дезорганизованной, чем до приема псилоцибина. Функциональная связанность мозга подопытных выстраивалась по-новому.
Научная работа с подробным описанием эксперимента, его методикой и результатами опубликована в рецензируемом журнале Nature. Ее авторы призывают не делать поспешных выводов о положительных эффектах псилоцибина. Они считают свое исследование крепким фундаментом для дальнейшего изучения механизмов воздействия психоактивных веществ на мозг человека. Это сулит либо более широкое их применение в терапии психических расстройств, либо создание новых лекарств, более эффективно затрагивающих целевые крупномасштабные мозговые сети. А может быть, и все сразу.
