«Мы парализованы»: закон о закупках тормозит развитие высокотехнологичной медициныне будет никогда.
В 2018 году ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» получила госзадание на лечение 12503 пациентов. Его выполнение требует качественного ресурсного обеспечения. При этом очередность выполнения госзадания, формирование потока пациентов сейчас осуществляется централизованно через портал минздрава РФ, пишет infopro54.ru.
По результатам заочных консультаций определяются виды лечения и стандарты обеспечения этого процесса. На основании этих данных клиники выстраивают свою закупочную деятельность. Как пояснила на круглом столе начальник отдела материально-технического обеспечения ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» Дарья Сандер, с момента формирования потребности в медицинских и расходных материалах до их поступления в клинику в среднем проходит от полутора до трех месяцев. При этом крайне сложно запланировать набор необходимых медматериалов для пациентов со сложными патологиями, в число которых входят и новорожденные дети. Из-за системы закупок не всегда можно отреагировать на превышение стандарта, а также тактики лечения пациента. В 2017 году смена диагноза и плана лечения после поступления пациента в клинику и дообследования произошла в 10% случаев, в 2018 году — в 17% (2244 пациента). При смене тактики существенно меняется набор требуемых лекарственных средств и материалов, и расходы могут превышать норматив финансовых затрат от 20% до 300%. В такой ситуации, по словам Сандер, крайне сложно обеспечить экстренные операции, в том числе и когда речь идет о системах жизнеобеспечения пациентов, перенесших сложные операции.
— Законом предусмотрена процедура закупки для оказания медпомощи в экстренной форме, но не решен вопрос со сроками поставки. Мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда на территории РФ просто нет нужных нам уникальных систем, а от этого зависит жизнь человека, — говорит Дарья Сандер.
Директор ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» Александр Караськов напомнил, что перед клиникой Мешалкина, как крупным исследовательским центром за Уралом, поставлена задача по разработке новых продуктов для высокотехнологичной медицины.
— По факту мы сегодня парализованы. Если исходить из требований ФАС, то мы должны покупать самые дешевые клапаны, которые поставляются из-за границы и относятся к системам старого поколения. А собственные разработки, которые передали на производство инвесторам, тому же ООО «Ангиолайн», не можем, — говорит Караськов. — Для примера, в 2019-2020 годах мы планируем к запуску ряд новых продуктов, которые будут дешевле импортных аналогов. Наша задача — не заработать деньги, а спасти не 20 тысяч, а 50 тысяч жизней. Чем это плохо? Но нас берут за руки, в клинику приезжает ОМОН и т.д.
Напомним, в 2017-2018 годах УФАС рассматривало несколько дел о картельном сговоре в закупках для нужд ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина». В апреле 2018 в клинике проходили следственные действия, изъятие документов и техники. ГУ МВД по Новосибирской области сообщало о возбуждении уголовного дела по ч. 2 ст. 178 УК РФ (ограничение конкуренции).
— Для того, чтобы быть экспертным центром мы должны иметь возможность сравнивать. Замыкаться на рынке препаратов и расходных материалов российского или зарубежного производства мы не можем. Мы должны брать лучшие образцы, которые производятся в России и в мире, проводить многоцентровые исследования, которые дали бы вероятность, что мы можем создать препараты и расходные материалы, которые безопасны и архинеобходимы для пациентов, — рассуждает Караськов. — Выполнить эти задачи, используя только 44-ФЗ невозможно. Сегодня есть проблемы с правоохранительными органами, с ФАС, которые настаивают на том, чтобы мы были «причесаны под одну гребенку». Если мы не сможем структурировать закон, чтобы экспертные медицинские центры могли идти вперед и быть в числе лидеров, то я не знаю, что будет дальше.
Ситуацию с закупкой лекарственных препаратов представители высокотехнологичной медицины также называют крайне тяжелой. Например, в клинике Мешалкина в этом году в 7 раз выросло количество заключаемых контрактов, так как медучреждения обязаны разносить закупки по разным лотам. Штат людей, которые занимаются этими процедурами, но не приносят никакой добавленной стоимости, пришлось увеличить. При этом цены, которые клиника выставляет как максимальную стоимость контракта, рынок не принимает.
— Региональный монополист на поставку наркотических и лекарственных средств ГКУ «Новосибирскоблфарм» отказал нам в заключении контракта по нашей обоснованной средневзвешенной цене, аргументируя это тем, что их отпускные цены не превышают предельные установленные реестром. Если не хотите — можете не покупать, — рассказывает Сандер. — Аналогичная ситуация с альбумином. На 2017 год правительством РФ был определен единственный поставщик альбумина, и он поставлял препарат по сниженной цене. Мы ждали, когда наступит 9 сентября 2018 года, чтобы не учитывать цену прошлого года и выходить с нормальными условиями, так как на прошлогодние торги не заявился ни один поставщик!
На прошлой неделе клиника провела очередной аукцион — по поставке антибиотика меронема, который назначается детям раннего возраста и сложным пациентам. Оригинальный препарат стоит 1,5 тысячи рублей за флакон, индийский дженерик — 1,1 тысячи рублей, а контракт поставщик дженерика выиграл за 298 рублей.
— Сложно сказать, что за качество будет у этого дженерика, сможет ли победитель поставлять его в срок, при этом весь последующий год мы будем обязаны использовать эту цену в качестве начальной максимальной на препарат. За 298 рублей нам его точно никто не поставит, а значит, мы будем вынуждены отказывать врачам в их праве выписывать пациентам этот антибиотик, — рассуждает Сандер. — Сейчас в каких-то случаях мы вынуждены закупать самую дешевую продукцию, и от этого страдает качество оказания медпомощи. Может случится так, что центр будет вынужден отказаться от лечения сложных категорий пациентов и лечить тех, под кого проще построить закупочные процессы. Тогда сложные клиенты будут уходит за границу.
Главный врач ГБУЗ НСО «ГКБ №34» Владимир Ярохно также возмутился системой ценообразования на лекарства.
— Кто ее придумал? Мы ничего не можем закупить! Нужно делать поправки в закон. Я уже неоднократно поднимал эти вопросы; у полпреда, в ФАС, в Госдуме, но никому ничего не нужно. Но последняя тенденция такова, что руководители медучреждений априори поставлены в позицию людей, которые хотят что-то украсть, — возмутился он. — Я должен доказывать, что больнице нужны эти таблетки, расходные материалы… Если бы люди, которые принимали этот закон, лечились на общих основаниях, то они бы понимали, что делают.
У главного врача клиники НИИ «Фундаментальной и клинической иммунологии» Ирины Крючковой тоже возникают сложности с закупкой качественных лекарственных препаратов.
— Наши пациенты — после трансплантации костного мозга, органов, после химиотерапии, пациенты с ВИЧ. Они приходят в обычную амбулаторную среду госпитальной терапии, а врачи к этому не готовы. Им вовремя не назначаются качественные антибиотики, и мы теряем пациентов в полной ремиссии — они умирают от инфекции, — говорит она. —Чтобы вылечить больного, в гематологии используются высокоинтенсивные курсы химиотерапии. Мы вкладываем в пациента более миллиона рублей, чтобы потерять его только потому, что идет закупка какого-то индийского дженерика?! Это огромная беда.
Для решения этой проблемы Владимир Ярохно предложил вновь централизовать закупку лекарств для госорганизаций.
— Пусть 20 человек ломают голову над тем, как выстраивать взаимоотношения с ФАС. А главврач должен прийти и взять все, что ему нужно. Мы уже работали в этой системе, но ее зачем-то разрушили, — говорит он. — Сейчас для этого есть все: и склады, и оборотные средства, которые расписаны, но не были использованы. Нужно просто принять решение. А закон работать невыполнение работ, может быть очень значительным.
— Сейчас у нас есть поставщик, который обслуживает систему охлаждения томографов. Он не выполняет свои обязательства, не заменяет запасные части на системе охлаждения, и она не работает. Контракт на обслуживание — 1 млн рублей, санкции незначительные, а томограф стоит сотни миллионов, — поясняет она.
По данным регионального минздрава, по итогам 1 полугодия 2018 года в регионе оказано 10 029 случаев высокотехнологичной медпомощи, в 2017 году — 21 401 случай, из них 9 тысяч — медорганизациями области (ряд видов помощи ушли из ВМП в специализированную и оплачиваются из бюджета ОМС). На сердечно-сосудистую хирургию пришлось 3166 случаев, на офтальмологию — 2174, нейрохирургию — 1525, травматологию и ортопедию — 983, онкологию — 949. Услуги ВМП оказывают 21 медучреждение. 97% услуг ВМП жители региона получают на территории региона. 60% пациентов проходят лечение в клинике Мешалкина.
В 2018 году ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» получила госзадание на лечение 12503 пациентов. Его выполнение требует качественного ресурсного обеспечения. При этом очередность выполнения госзадания, формирование потока пациентов сейчас осуществляется централизованно через портал минздрава РФ, пишет infopro54.ru.
По результатам заочных консультаций определяются виды лечения и стандарты обеспечения этого процесса. На основании этих данных клиники выстраивают свою закупочную деятельность. Как пояснила на круглом столе начальник отдела материально-технического обеспечения ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» Дарья Сандер, с момента формирования потребности в медицинских и расходных материалах до их поступления в клинику в среднем проходит от полутора до трех месяцев. При этом крайне сложно запланировать набор необходимых медматериалов для пациентов со сложными патологиями, в число которых входят и новорожденные дети. Из-за системы закупок не всегда можно отреагировать на превышение стандарта, а также тактики лечения пациента. В 2017 году смена диагноза и плана лечения после поступления пациента в клинику и дообследования произошла в 10% случаев, в 2018 году — в 17% (2244 пациента). При смене тактики существенно меняется набор требуемых лекарственных средств и материалов, и расходы могут превышать норматив финансовых затрат от 20% до 300%. В такой ситуации, по словам Сандер, крайне сложно обеспечить экстренные операции, в том числе и когда речь идет о системах жизнеобеспечения пациентов, перенесших сложные операции.
— Законом предусмотрена процедура закупки для оказания медпомощи в экстренной форме, но не решен вопрос со сроками поставки. Мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда на территории РФ просто нет нужных нам уникальных систем, а от этого зависит жизнь человека, — говорит Дарья Сандер.
Директор ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина» Александр Караськов напомнил, что перед клиникой Мешалкина, как крупным исследовательским центром за Уралом, поставлена задача по разработке новых продуктов для высокотехнологичной медицины.
— По факту мы сегодня парализованы. Если исходить из требований ФАС, то мы должны покупать самые дешевые клапаны, которые поставляются из-за границы и относятся к системам старого поколения. А собственные разработки, которые передали на производство инвесторам, тому же ООО «Ангиолайн», не можем, — говорит Караськов. — Для примера, в 2019-2020 годах мы планируем к запуску ряд новых продуктов, которые будут дешевле импортных аналогов. Наша задача — не заработать деньги, а спасти не 20 тысяч, а 50 тысяч жизней. Чем это плохо? Но нас берут за руки, в клинику приезжает ОМОН и т.д.
Напомним, в 2017-2018 годах УФАС рассматривало несколько дел о картельном сговоре в закупках для нужд ФГБУ «НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина». В апреле 2018 в клинике проходили следственные действия, изъятие документов и техники. ГУ МВД по Новосибирской области сообщало о возбуждении уголовного дела по ч. 2 ст. 178 УК РФ (ограничение конкуренции).
— Для того, чтобы быть экспертным центром мы должны иметь возможность сравнивать. Замыкаться на рынке препаратов и расходных материалов российского или зарубежного производства мы не можем. Мы должны брать лучшие образцы, которые производятся в России и в мире, проводить многоцентровые исследования, которые дали бы вероятность, что мы можем создать препараты и расходные материалы, которые безопасны и архинеобходимы для пациентов, — рассуждает Караськов. — Выполнить эти задачи, используя только 44-ФЗ невозможно. Сегодня есть проблемы с правоохранительными органами, с ФАС, которые настаивают на том, чтобы мы были «причесаны под одну гребенку». Если мы не сможем структурировать закон, чтобы экспертные медицинские центры могли идти вперед и быть в числе лидеров, то я не знаю, что будет дальше.
Ситуацию с закупкой лекарственных препаратов представители высокотехнологичной медицины также называют крайне тяжелой. Например, в клинике Мешалкина в этом году в 7 раз выросло количество заключаемых контрактов, так как медучреждения обязаны разносить закупки по разным лотам. Штат людей, которые занимаются этими процедурами, но не приносят никакой добавленной стоимости, пришлось увеличить. При этом цены, которые клиника выставляет как максимальную стоимость контракта, рынок не принимает.
— Региональный монополист на поставку наркотических и лекарственных средств ГКУ «Новосибирскоблфарм» отказал нам в заключении контракта по нашей обоснованной средневзвешенной цене, аргументируя это тем, что их отпускные цены не превышают предельные установленные реестром. Если не хотите — можете не покупать, — рассказывает Сандер. — Аналогичная ситуация с альбумином. На 2017 год правительством РФ был определен единственный поставщик альбумина, и он поставлял препарат по сниженной цене. Мы ждали, когда наступит 9 сентября 2018 года, чтобы не учитывать цену прошлого года и выходить с нормальными условиями, так как на прошлогодние торги не заявился ни один поставщик!
На прошлой неделе клиника провела очередной аукцион — по поставке антибиотика меронема, который назначается детям раннего возраста и сложным пациентам. Оригинальный препарат стоит 1,5 тысячи рублей за флакон, индийский дженерик — 1,1 тысячи рублей, а контракт поставщик дженерика выиграл за 298 рублей.
— Сложно сказать, что за качество будет у этого дженерика, сможет ли победитель поставлять его в срок, при этом весь последующий год мы будем обязаны использовать эту цену в качестве начальной максимальной на препарат. За 298 рублей нам его точно никто не поставит, а значит, мы будем вынуждены отказывать врачам в их праве выписывать пациентам этот антибиотик, — рассуждает Сандер. — Сейчас в каких-то случаях мы вынуждены закупать самую дешевую продукцию, и от этого страдает качество оказания медпомощи. Может случится так, что центр будет вынужден отказаться от лечения сложных категорий пациентов и лечить тех, под кого проще построить закупочные процессы. Тогда сложные клиенты будут уходит за границу.
Главный врач ГБУЗ НСО «ГКБ №34» Владимир Ярохно также возмутился системой ценообразования на лекарства.
— Кто ее придумал? Мы ничего не можем закупить! Нужно делать поправки в закон. Я уже неоднократно поднимал эти вопросы; у полпреда, в ФАС, в Госдуме, но никому ничего не нужно. Но последняя тенденция такова, что руководители медучреждений априори поставлены в позицию людей, которые хотят что-то украсть, — возмутился он. — Я должен доказывать, что больнице нужны эти таблетки, расходные материалы… Если бы люди, которые принимали этот закон, лечились на общих основаниях, то они бы понимали, что делают.
У главного врача клиники НИИ «Фундаментальной и клинической иммунологии» Ирины Крючковой тоже возникают сложности с закупкой качественных лекарственных препаратов.
— Наши пациенты — после трансплантации костного мозга, органов, после химиотерапии, пациенты с ВИЧ. Они приходят в обычную амбулаторную среду госпитальной терапии, а врачи к этому не готовы. Им вовремя не назначаются качественные антибиотики, и мы теряем пациентов в полной ремиссии — они умирают от инфекции, — говорит она. —Чтобы вылечить больного, в гематологии используются высокоинтенсивные курсы химиотерапии. Мы вкладываем в пациента более миллиона рублей, чтобы потерять его только потому, что идет закупка какого-то индийского дженерика?! Это огромная беда.
Для решения этой проблемы Владимир Ярохно предложил вновь централизовать закупку лекарств для госорганизаций.
— Пусть 20 человек ломают голову над тем, как выстраивать взаимоотношения с ФАС. А главврач должен прийти и взять все, что ему нужно. Мы уже работали в этой системе, но ее зачем-то разрушили, — говорит он. — Сейчас для этого есть все: и склады, и оборотные средства, которые расписаны, но не были использованы. Нужно просто принять решение. А закон работать невыполнение работ, может быть очень значительным.
— Сейчас у нас есть поставщик, который обслуживает систему охлаждения томографов. Он не выполняет свои обязательства, не заменяет запасные части на системе охлаждения, и она не работает. Контракт на обслуживание — 1 млн рублей, санкции незначительные, а томограф стоит сотни миллионов, — поясняет она.
По данным регионального минздрава, по итогам 1 полугодия 2018 года в регионе оказано 10 029 случаев высокотехнологичной медпомощи, в 2017 году — 21 401 случай, из них 9 тысяч — медорганизациями области (ряд видов помощи ушли из ВМП в специализированную и оплачиваются из бюджета ОМС). На сердечно-сосудистую хирургию пришлось 3166 случаев, на офтальмологию — 2174, нейрохирургию — 1525, травматологию и ортопедию — 983, онкологию — 949. Услуги ВМП оказывают 21 медучреждение. 97% услуг ВМП жители региона получают на территории региона. 60% пациентов проходят лечение в клинике Мешалкина.
