«Минздрав старается не ссориться с гомеопатами» Интервью президента Общества специалистов доказательной медицины Василия Власова — о положении гомеопатии в России

— Про «Арбидол» или «Кагоцел» мы всегда аккуратно говорим, что это препараты с недоказанной эффективностью. Правильно ли я понимаю, что, согласно меморандуму, есть основания называть гомеопатические препараты «препаратами с доказанной неэффективностью»?

— Доказать эффективность препарата можно, проведя сравнительные испытания. Если мы проводим такое исследование и не обнаруживаем связи между приемом препарата и ожидаемым эффектом, как было с гомеопатией, это не значит, что его нет. Он может быть, просто очень слабый. Но нельзя все сводить только к клиническим исследованиям. Есть еще другие аргументы, которые позволяют говорить, что у гомеопатических препаратов эффекта действительно нет. По определению — это аргументы из области химии и физики. В этом смысле сравнение с другими лекарствами не совсем правильное, потому что теоретически у какого-нибудь «Кагоцела», «Афлубина» или «Тимогена» могут быть эффекты, потому что это реальные вещества, которые человек принимает в реальных количествах. Гомеопатия же является лженаукой: она не только не дает заметных эффектов, она еще и не может их давать по определению.

— Но, надо сказать, иногда в гомеопатических препаратах бывают все-таки ощутимые дозы действующих веществ. Насколько это распространено?

— Это не очень распространено. И меморандум касается в основном мейнстримовой гомеопатии, той, в которой большие разведения. Если в препарате есть ощутимое количество действующего вещества, он не должен разрешаться как гомеопатический — он должен одобряться как нормальное лекарство. То есть нужно исследовать его эффективность и безопасность. Гомеопатические же препараты не испытываются, потому что в них все равно ничего не должно быть — у них особый режим, их допускают на рынок практически без испытаний. В нашей стране эта часть регулирования находится в жалком положении.

— У некоторых препаратов, например «Анаферона» и «Импазы», в инструкции не написано, что это гомеопатические препараты, хотя, если посмотреть на степень разведения, все станет понятно. Как так?

— Я думаю, это просто преступление. Это неправильное с точки зрения всякого разумного человека действие могло быть совершено регулирующими органами, допустим, за взятку. Но это только мое предположение — доказать я это не могу.

— Как вы думаете, почему в советское время с гомеопатией было все строго, а уже после распада Советского Союза она стала так популярна?

— На самом деле гомеопаты преувеличивают то, что они подвергались каким-то особым гонениям при советской власти. Это неправда. Гомеопатия никогда не была запрещена в Советском Союзе. Но поскольку считалось, что в коммунистическом СССР все делается на основании самой передовой в мире науки, то ученые проверяли гомеопатию и говорили, что она не работает. Это было сделано несколько раз за историю Советского Союза. Соответственно, советская система здравоохранения гомеопатию никак не использовала. Но поскольку среди начальства всегда и везде находятся любители всякого колдовства, то они в том числе любят и гомеопатию. Поэтому в больших городах были так называемые хозрасчетные гомеопатические поликлиники. И этот бизнес существовал вполне себе законно. Были и аптеки. Но когда после распада Союза всякие запреты снимались, гомеопаты воспользовались этим моментом для того, чтобы выйти из такого нишевого положения и пойти в мейнстрим. И им это удалось.

Сейчас и бедные люди, и богатые тратят много денег на гомеопатию. Одна из причин в том, что гомеопатия — это идеологически успешный проект: она предлагает некоторую теоретическую схему, которую можно прочитать, понять, и для людей, не знакомых с наукой, это все выглядит очень убедительно. Поэтому люди на это покупаются и отдают свои деньги.

— А какое отношение у Минздрава к гомеопатии? На его сайте не нашлось чего-то конкретного.

— Наш Минздрав воздерживается от критики гомеопатии, равно как и от ее поддержки. Он делает вид, что гомеопаты сами по себе, а мы, медицина, сами по себе. В последнее время было несколько попыток гомеопатов и других альтернативщиков привлечь к себе внимание. Они, например, говорили, что всем гомеопатом дадут государственные дипломы. И, поскольку поднялся шум, Минздрав в конце концов высказался, что нет планов выдавать дипломы гомеопатам. В общем, Минздрав старается с ними не ссориться, потому что они в стороне, не получают государственных денег, а если где-то получают, то это незаконно.

— А что сейчас нужно сделать врачу, чтобы стать гомеопатом? Окончить какие-то курсы?

— Он может вообще никаких курсов не кончать. Кроме того, это иллюзия, что только врач может практиковать гомеопатию. Гомеопатия не является медицинской деятельностью, в законе про гомеопатов не написано. Есть народные целители, а врачей-гомеопатов нет. Медицинская деятельность — это прежде всего оказание медицинской помощи. А гомеопат практикует в рамках другой концепции. То есть гомеопатия — это не медицина. Но если послушать гомеопатов, то это, с одной стороны, медицина, а с другой — совсем не медицина. Они заинтересованы в этом смешивании, в том, чтобы это выглядело как нечто приличное: люди в белых халатах, но при болезнях они помогают иначе, восхитительно по-особому.

— В Первом меде (да и в других медвузах) есть платные курсы повышения квалификации, на которых преподают гомеопатию. Это нормально?

— Надо сразу сказать, что студентов гомеопатии в медицинских вузах официально не учат. Их обязательно информируют о гомеопатии, но их не учат гомеопатии. Более того, во всех нормальных вузах фармакологи, которые впервые об этом должны говорить, сообщают, что это альтернативная, ненаучная система. Но во всех вузах есть дополнительные программы. И гомеопатия сплошь и рядом предлагается в виде таких дополнительных курсов — для удовлетворения любопытства или же предлагается врачам для дополнительного образования. Как правило, за обучение на этих курсах государство не платит. Меня смущает в этой ситуации то, что государственное учебное учреждение не должно выдавать государственные документы о прохождении курсов по гомеопатии. Этим должны заниматься специализированные общества.

— Если закрыть такие курсы, станет меньше гомеопатов?

— Не думаю, что их сразу станет меньше, но нет сомнений, что в результате этого гомеопатия займет более подобающее место — место альтернативной практики, которой учат общественные организации.

— Почему в странах, где по-настоящему распространена доказательная медицина, например в Германии, гомеопатия остается популярной?

— Хуже Германии дело обстоит только во Франции и Бельгии — там гомеопатии правда много. Борьбой с ней занимаются в основном в англосаксонских странах. Лидером здесь, безусловно, являются Великобритания, Австралия, Канада, нордические страны. Нельзя сказать, что они у себя искоренили гомеопатию, но в этих странах делается больше всего для того, чтобы гомеопатия не заменяла нормальную медицину. В США это бизнес, и гомеопатия процветает. Процветает не потому что ее покрывают, а потому что есть спрос. В страховку гомеопатия в ограниченных размерах входит в таких странах, как Франция. Еще раз подчеркну: в просвещенном западном мире это, скорее, исключение, чем правило.

— Есть ли страны, в которых гомеопатия прямо запрещена?

— Насколько я знаю, такого нигде нет. Дело в том, что гомеопатия в ее классическом виде, о котором речь идет в меморандуме, является безобидной — в том смысле, что эти препараты не ядовиты и никак не действуют. Предоставляются же услуги массажа за деньги — пусть и гомеопатические услуги будут.

— Может так случиться, что гомеопатия в какой-то момент прекратит свое существование? Или она будет всегда, потому что людям хочется чуда?

— Думаю, гомеопатия как вариант целительства может существовать очень долго. Большой беды в этом нет, пусть существует так же, как сейчас продолжают существовать другие виды колдовства.

— Про «Арбидол» или «Кагоцел» мы всегда аккуратно говорим, что это препараты с недоказанной эффективностью. Правильно ли я понимаю, что, согласно меморандуму, есть основания называть гомеопатические препараты «препаратами с доказанной неэффективностью»?

— Доказать эффективность препарата можно, проведя сравнительные испытания. Если мы проводим такое исследование и не обнаруживаем связи между приемом препарата и ожидаемым эффектом, как было с гомеопатией, это не значит, что его нет. Он может быть, просто очень слабый. Но нельзя все сводить только к клиническим исследованиям. Есть еще другие аргументы, которые позволяют говорить, что у гомеопатических препаратов эффекта действительно нет. По определению — это аргументы из области химии и физики. В этом смысле сравнение с другими лекарствами не совсем правильное, потому что теоретически у какого-нибудь «Кагоцела», «Афлубина» или «Тимогена» могут быть эффекты, потому что это реальные вещества, которые человек принимает в реальных количествах. Гомеопатия же является лженаукой: она не только не дает заметных эффектов, она еще и не может их давать по определению.

— Но, надо сказать, иногда в гомеопатических препаратах бывают все-таки ощутимые дозы действующих веществ. Насколько это распространено?

— Это не очень распространено. И меморандум касается в основном мейнстримовой гомеопатии, той, в которой большие разведения. Если в препарате есть ощутимое количество действующего вещества, он не должен разрешаться как гомеопатический — он должен одобряться как нормальное лекарство. То есть нужно исследовать его эффективность и безопасность. Гомеопатические же препараты не испытываются, потому что в них все равно ничего не должно быть — у них особый режим, их допускают на рынок практически без испытаний. В нашей стране эта часть регулирования находится в жалком положении.

— У некоторых препаратов, например «Анаферона» и «Импазы», в инструкции не написано, что это гомеопатические препараты, хотя, если посмотреть на степень разведения, все станет понятно. Как так?

— Я думаю, это просто преступление. Это неправильное с точки зрения всякого разумного человека действие могло быть совершено регулирующими органами, допустим, за взятку. Но это только мое предположение — доказать я это не могу.

— Как вы думаете, почему в советское время с гомеопатией было все строго, а уже после распада Советского Союза она стала так популярна?

— На самом деле гомеопаты преувеличивают то, что они подвергались каким-то особым гонениям при советской власти. Это неправда. Гомеопатия никогда не была запрещена в Советском Союзе. Но поскольку считалось, что в коммунистическом СССР все делается на основании самой передовой в мире науки, то ученые проверяли гомеопатию и говорили, что она не работает. Это было сделано несколько раз за историю Советского Союза. Соответственно, советская система здравоохранения гомеопатию никак не использовала. Но поскольку среди начальства всегда и везде находятся любители всякого колдовства, то они в том числе любят и гомеопатию. Поэтому в больших городах были так называемые хозрасчетные гомеопатические поликлиники. И этот бизнес существовал вполне себе законно. Были и аптеки. Но когда после распада Союза всякие запреты снимались, гомеопаты воспользовались этим моментом для того, чтобы выйти из такого нишевого положения и пойти в мейнстрим. И им это удалось.

Сейчас и бедные люди, и богатые тратят много денег на гомеопатию. Одна из причин в том, что гомеопатия — это идеологически успешный проект: она предлагает некоторую теоретическую схему, которую можно прочитать, понять, и для людей, не знакомых с наукой, это все выглядит очень убедительно. Поэтому люди на это покупаются и отдают свои деньги.

— А какое отношение у Минздрава к гомеопатии? На его сайте не нашлось чего-то конкретного.

— Наш Минздрав воздерживается от критики гомеопатии, равно как и от ее поддержки. Он делает вид, что гомеопаты сами по себе, а мы, медицина, сами по себе. В последнее время было несколько попыток гомеопатов и других альтернативщиков привлечь к себе внимание. Они, например, говорили, что всем гомеопатом дадут государственные дипломы. И, поскольку поднялся шум, Минздрав в конце концов высказался, что нет планов выдавать дипломы гомеопатам. В общем, Минздрав старается с ними не ссориться, потому что они в стороне, не получают государственных денег, а если где-то получают, то это незаконно.

— А что сейчас нужно сделать врачу, чтобы стать гомеопатом? Окончить какие-то курсы?

— Он может вообще никаких курсов не кончать. Кроме того, это иллюзия, что только врач может практиковать гомеопатию. Гомеопатия не является медицинской деятельностью, в законе про гомеопатов не написано. Есть народные целители, а врачей-гомеопатов нет. Медицинская деятельность — это прежде всего оказание медицинской помощи. А гомеопат практикует в рамках другой концепции. То есть гомеопатия — это не медицина. Но если послушать гомеопатов, то это, с одной стороны, медицина, а с другой — совсем не медицина. Они заинтересованы в этом смешивании, в том, чтобы это выглядело как нечто приличное: люди в белых халатах, но при болезнях они помогают иначе, восхитительно по-особому.

— В Первом меде (да и в других медвузах) есть платные курсы повышения квалификации, на которых преподают гомеопатию. Это нормально?

— Надо сразу сказать, что студентов гомеопатии в медицинских вузах официально не учат. Их обязательно информируют о гомеопатии, но их не учат гомеопатии. Более того, во всех нормальных вузах фармакологи, которые впервые об этом должны говорить, сообщают, что это альтернативная, ненаучная система. Но во всех вузах есть дополнительные программы. И гомеопатия сплошь и рядом предлагается в виде таких дополнительных курсов — для удовлетворения любопытства или же предлагается врачам для дополнительного образования. Как правило, за обучение на этих курсах государство не платит. Меня смущает в этой ситуации то, что государственное учебное учреждение не должно выдавать государственные документы о прохождении курсов по гомеопатии. Этим должны заниматься специализированные общества.

— Если закрыть такие курсы, станет меньше гомеопатов?

— Не думаю, что их сразу станет меньше, но нет сомнений, что в результате этого гомеопатия займет более подобающее место — место альтернативной практики, которой учат общественные организации.

— Почему в странах, где по-настоящему распространена доказательная медицина, например в Германии, гомеопатия остается популярной?

— Хуже Германии дело обстоит только во Франции и Бельгии — там гомеопатии правда много. Борьбой с ней занимаются в основном в англосаксонских странах. Лидером здесь, безусловно, являются Великобритания, Австралия, Канада, нордические страны. Нельзя сказать, что они у себя искоренили гомеопатию, но в этих странах делается больше всего для того, чтобы гомеопатия не заменяла нормальную медицину. В США это бизнес, и гомеопатия процветает. Процветает не потому что ее покрывают, а потому что есть спрос. В страховку гомеопатия в ограниченных размерах входит в таких странах, как Франция. Еще раз подчеркну: в просвещенном западном мире это, скорее, исключение, чем правило.

— Есть ли страны, в которых гомеопатия прямо запрещена?

— Насколько я знаю, такого нигде нет. Дело в том, что гомеопатия в ее классическом виде, о котором речь идет в меморандуме, является безобидной — в том смысле, что эти препараты не ядовиты и никак не действуют. Предоставляются же услуги массажа за деньги — пусть и гомеопатические услуги будут.

— Может так случиться, что гомеопатия в какой-то момент прекратит свое существование? Или она будет всегда, потому что людям хочется чуда?

— Думаю, гомеопатия как вариант целительства может существовать очень долго. Большой беды в этом нет, пусть существует так же, как сейчас продолжают существовать другие виды колдовства.