Медицина все падает, падает и падает

– Как возникло недовольство в коллективе? Что возмущает людей?

– Отработав январь 2015 года, сотрудники заметили, что зарплата стала падать. Оказалось, что отменили так называемый профессиональный повышающий коэффициент. У всех сотрудников он разный – зависит от стажа, от квалификации, от категории. В январе лично у меня, несмотря на то, что мы работали все праздники, было уже примерно на три тысячи меньше, чем в декабре. Вразумительных ответов от руководства мы не получили. «Нечем платить, во всех городах идет оптимизация, это нормальное явление, будет еще хуже». 

– А можете сказать, сколько в среднем получают фельдшеры в вашей службе?

– Примерно от 17 до 35. Максимальная сумма – это с переработкой. Сотрудников не хватает, поэтому коллеги друг друга подменяют и таким образом подзарабатывают.

– Почему решили написать открытое письмо сейчас? Что стало поводом?

– Нам выдали уведомление, что одного фельдшера с 20 сентября убирают из бригады. Сейчас бригада – это два фельдшера и водитель. Причем в смену дежурит всего одна бригада на весь город и окрестные деревни – а это 25-30 километров. Если бригада уезжает, город остается без «скорой помощи». Главврач с нами на эту тему вообще не разговаривает. Мы пошли в бухгалтерию, нам выдали уведомления, где перечислены вакансии, на которые предлагают перейти. Но я не могу работать нянечкой, санитаркой или поваром на пищеблоке. Мы люди с медицинским образованием, у многих высшие категории…

– Если снижение зарплаты и сокращение штатов объясняют недостатком финансирования, можно ли сказать, что оно уже сказывается и на качестве оказания помощи пациентам?

– Больные еще как страдают. У нас межмуниципальный центр, больницу перенесли в город Серов. И вот уже больше года мы тяжелых больных – с инсультами, инфарктами, другими заболеваниями – возим в Серов или Краснотурьинск. До первого – 60 километров, до второго – 100 с небольшим. До серовской больницы мы везем час-час 15. Естественно, в это время больного бывает нужно и обезболить, и капать, а иногда и подключить искусственную вентиляцию легких. Но дефибрилляторов нет, аппаратов искусственной вентиляции тоже нет. Это все дорогое удовольствие и нам оно, наверное, и не светит. Рожениц возим в Краснотурьинск. Представляете, женщину со схватками везти полтора часа примерно. Сегодня у нас два автомобиля «Соболь», полученные в 2006 году по нацпроекту, и два УАЗика – один 2007 года, второй 2013-го. Совершенно ничем не оборудованные. У нового УАЗика даже мигалок нет. Был случай, когда автомобиль в дороге сломался. Пришлось вызывать из дома водителя на другой машине.

– Как вы думаете, после того, как в бригаде останется только один фельдшер, это отразится на пациентах?

– Больные это сразу почувствуют. Я считаю, вообще работать будет невозможно. Два человека на вызове – это четыре руки. Тем более, сегодня столько документации на вызовах заполняется… Когда экстренный больной, и, тем более, если нужно проводить реанимационные действия, одному человеку сделать это невозможно. Даже по стандартам «скорой помощи» это не положено. У нас город маленький, лифтов нет. И мы несем пациентов на носилках с 4-5 этажа. Когда два фельдшера и водитель, это еще как-то можно. Но вдвоем – нереально, потому что через перила носилки приходится передавать, все равно третьего человека нужно где-то брать…

– Жаловались ли вы куда-то и какой был результат?

– Когда началась передряга с понижением зарплаты, я написал на сайт Путину. Но, скорее всего, такие проблемы решаются по-другому. Письмо переадресовали правительству Свердловской области. Ответ был такой: зарплаты наши только повышаются, автопарк регулярно обновляется. Перечислили машины, которых у нас нет. Зарплата, оказывается, выросла в 1,8 раза. Не знаю, откуда такие цифры взяли. Как стучаться в закрытые двери, если на нас никакого внимания не обращают?

– В целом, на ваш взгляд, как можно оценить тенденцию состояния системы здравоохранения в регионе? Ухудшается, улучшается или остается той же?

– Похоже, что ухудшается, и стремительно. Скорее всего, улучшается положение платной медицины. Наша медицина все падает, падает и падает. Я не вижу, чтобы автопарки улучшались в маленьких городах, я вот даже в Серов приезжаю иногда, и с некоторыми фельдшерами общаюсь. Пока стучимся в закрытые двери. Может, кто-то где-то услышит, поможет, – говорит Алексей Коровкин.

Главврач Новолялинской районной больницы Сейран Кося заявил, что правды в открытом письме фельдшеров нет – разве что в нюансах. «Просто у нас проходит оптимизация, раздутые штаты убирают – финансирования ведь не хватает. Будут небольшие сокращения, но вакансии находим людям, вопрос остро не стоит», – так оценивает ситуацию главврач. И, тем не менее, министерство здравоохранение области проведет проверку.