«Если смерть связана с халатностью, то я сделаю все, чтобы коллега сел в тюрьму»

«Я ведь начинала работать в деревне в Шаталовском тубсанатории с больными, у которых были запущенные формы туберкулеза. Там мой муж работал главным врачом. Так-то меня после мединститута оставляли в ординатуре. Но, поскольку я верная жена, получилось, что, как декабристка, поехала в деревню за благоверным. В итоге три года отработала врачом-фтизиатром (тот, кто лечит туберкулез – прим. редакции). Не могу сказать, что это не пошло мне на пользу. Были очень тяжелые больные, и мы оставались с ними один на один. Я впервые увидела, к примеру, что такое легочные кровотечения. Это научило меня видеть больного в целом», – отметила Валерия Ланецкая. Она в медицине с 1966 года, то есть уже полвека. После Шаталовского тубдиспансера вернулась в институт и прошла там ординатуру на кафедре госпитальной хирургии. С 1971 года по нынешнее время Валерия Ланецкая работает в Воронежской областной клинической больнице №1, руководит нейрохирургическим отделением с 1990 года.За время ее работы были внедрены методы сложнейшего оперативного вмешательства при тяжелых черепно-мозговых, спинальных травмах, сосудистых патологиях головного мозга. Кроме того, она добилась того, что в ее отделении значительно расширился объем работ по операциям на опухоли головного мозга и при дегенеративных заболеваниях позвоночника. В 80-е годы в Воронежской облбольнице делалось в год всего 30 операций на головной мозг. В 2015 году уже было проведено 266 операций, которые касались только опухолей, а в целом в отделении состоялось 1034 операции.«Не знаю, как раньше у нас хватало мужества оставаться нейрохирургами. В советские годы летальность была огромной. Всему виной – отсутствие точной диагностики. К примеру, пока не было нейровизуализации, мы понятия не имели, что такое контузионные очаги (очаг ушиба мозга – местное повреждение вещества мозга, характеризующееся его разрушением, некрозами и кровоизлияниями) при черепно-мозговых травмах. А когда появились КТ, потом МРТ, ситуация значительно улучшилась», – рассказала Валерия Ланецкая завотделением нейрохирургии убеждена, что человеческий мозг до сих пор представляет из себя непостижимую загадку. Этот сложный орган способен на такое, чего наука еще не знает.

«В советские годы к нам поступил больной мужчина с колоссальным размозжением головы, причину уже не помню. На третий день его состояние стало ухудшаться, и было принято решение о проведении операции. Во время ее проведения мы увидели, что у больного была поражена сенсомоторная зона мозга, которая отвечает за речь и за движения. Тогда нам стало понятно, что, если этот человек и выживет, он никогда не будет разговаривать и двигаться. Но, как бы то ни было, после операции больной сам задышал. Более того, он стал двигаться. А затем мужчина заговорил, его уровень сознания стал повышаться. Оказалось, что это известный фокусник Валерий Постолатий. Позднее его мама нам рассказала, что этот иллюзионист еще с 3 лет любил искусно тасовать карты и показывать с ними различные трюки. То есть у Валерия Постолатия зона моторики распространилась на весь мозг. Понимаете, насколько это неизведанная сфера!» – делится воспоминаниями Валерия Ланецкая.

Завотделением областной больницы говорит, что по эмоциональным затратам нейрохирургические операции стоят на первом месте. Каждая из них – это чья-то боль, чья-то особенная жизнь, чей-то целый мир. Поэтому к операциям в ее отделении подходят особенно щепетильно.«Я не могу сказать, что в медицине все идеально. По всему миру врачи допускают ошибки, которые стоят очень дорого. Исключить это невозможно. К тому же, реакция организма на любое хирургическое вмешательство может быть совершенно разной. К летальным исходам приводит множество объективных факторов, и в этих случаях я буду делать все, чтобы защитить того или иного доктора. Но если смерть на операционном столе связана с халатностью, то я сделаю все, чтобы этот врач сел в тюрьму. Халатность не прощаю никогда!», – заключила Валерия Ланецкая.

«Я ведь начинала работать в деревне в Шаталовском тубсанатории с больными, у которых были запущенные формы туберкулеза. Там мой муж работал главным врачом. Так-то меня после мединститута оставляли в ординатуре. Но, поскольку я верная жена, получилось, что, как декабристка, поехала в деревню за благоверным. В итоге три года отработала врачом-фтизиатром (тот, кто лечит туберкулез – прим. редакции). Не могу сказать, что это не пошло мне на пользу. Были очень тяжелые больные, и мы оставались с ними один на один. Я впервые увидела, к примеру, что такое легочные кровотечения. Это научило меня видеть больного в целом», – отметила Валерия Ланецкая. Она в медицине с 1966 года, то есть уже полвека. После Шаталовского тубдиспансера вернулась в институт и прошла там ординатуру на кафедре госпитальной хирургии. С 1971 года по нынешнее время Валерия Ланецкая работает в Воронежской областной клинической больнице №1, руководит нейрохирургическим отделением с 1990 года.За время ее работы были внедрены методы сложнейшего оперативного вмешательства при тяжелых черепно-мозговых, спинальных травмах, сосудистых патологиях головного мозга. Кроме того, она добилась того, что в ее отделении значительно расширился объем работ по операциям на опухоли головного мозга и при дегенеративных заболеваниях позвоночника. В 80-е годы в Воронежской облбольнице делалось в год всего 30 операций на головной мозг. В 2015 году уже было проведено 266 операций, которые касались только опухолей, а в целом в отделении состоялось 1034 операции.«Не знаю, как раньше у нас хватало мужества оставаться нейрохирургами. В советские годы летальность была огромной. Всему виной – отсутствие точной диагностики. К примеру, пока не было нейровизуализации, мы понятия не имели, что такое контузионные очаги (очаг ушиба мозга – местное повреждение вещества мозга, характеризующееся его разрушением, некрозами и кровоизлияниями) при черепно-мозговых травмах. А когда появились КТ, потом МРТ, ситуация значительно улучшилась», – рассказала Валерия Ланецкая завотделением нейрохирургии убеждена, что человеческий мозг до сих пор представляет из себя непостижимую загадку. Этот сложный орган способен на такое, чего наука еще не знает.

«В советские годы к нам поступил больной мужчина с колоссальным размозжением головы, причину уже не помню. На третий день его состояние стало ухудшаться, и было принято решение о проведении операции. Во время ее проведения мы увидели, что у больного была поражена сенсомоторная зона мозга, которая отвечает за речь и за движения. Тогда нам стало понятно, что, если этот человек и выживет, он никогда не будет разговаривать и двигаться. Но, как бы то ни было, после операции больной сам задышал. Более того, он стал двигаться. А затем мужчина заговорил, его уровень сознания стал повышаться. Оказалось, что это известный фокусник Валерий Постолатий. Позднее его мама нам рассказала, что этот иллюзионист еще с 3 лет любил искусно тасовать карты и показывать с ними различные трюки. То есть у Валерия Постолатия зона моторики распространилась на весь мозг. Понимаете, насколько это неизведанная сфера!» – делится воспоминаниями Валерия Ланецкая.

Завотделением областной больницы говорит, что по эмоциональным затратам нейрохирургические операции стоят на первом месте. Каждая из них – это чья-то боль, чья-то особенная жизнь, чей-то целый мир. Поэтому к операциям в ее отделении подходят особенно щепетильно.«Я не могу сказать, что в медицине все идеально. По всему миру врачи допускают ошибки, которые стоят очень дорого. Исключить это невозможно. К тому же, реакция организма на любое хирургическое вмешательство может быть совершенно разной. К летальным исходам приводит множество объективных факторов, и в этих случаях я буду делать все, чтобы защитить того или иного доктора. Но если смерть на операционном столе связана с халатностью, то я сделаю все, чтобы этот врач сел в тюрьму. Халатность не прощаю никогда!», – заключила Валерия Ланецкая.