«Если больница вытащит миллионы из бюджета на дорогие лекарства, другие пациенты останутся без дешевых»
Представители врачебных и пациентских сообществ заявили, что в России недостаточно доступны инновационные препараты для лечения онкологии: зачастую россияне могут воспользоваться новинками фармакологии лишь спустя десятилетие после их выхода на международный рынок, передаёт Комерсантъ.
Представители врачебных и пациентских сообществ заявили, что в России недостаточно доступны инновационные препараты для лечения онкологии: зачастую россияне могут воспользоваться новинками фармакологии лишь спустя десятилетие после их выхода на международный рынок, передаёт При этом в России каждый год от рака умирают около 300 тыс. пациентов. Заявление пациентов и врачей было сделано в преддверии пересмотра перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП).
Ежегодно в России в сентябре объявляются результаты пересмотра перечня ЖНВЛП: после заседаний комиссии в Минздраве РФ список утверждает правительство, пациенты в зависимости от необходимого им препарата обеспечиваются лекарствами из списка за счет регионального или федерального бюджетов.
28 августа представители пациентских организаций и эксперты на круглом столе «Доступность инноваций в онкологии» потребовали увеличить доступность новых эффективных препаратов для российских пациентов, в частности включив их в перечень ЖНВЛП.
«За десять лет количество больных раком увеличилось на 20%, — заявил директор Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) Илья Тимофеев. — В 2019 году у нас будет 600 тыс. заболевших. И около 300 тыс. больных погибает каждый год». Он отметил, что «удалось лишь стабилизировать смертность»: «Сокращение смертности за 10–15 лет произошло на 1%. При этом президент РФ поставил цель — на 6% к 2024 году». По его словам, профилактика и ранняя выявляемость онкозаболеваний оказались актуальны только для 50% пациентов, «другие 50% больных оказываются с метастатической формой болезни, и это как раз те, кто нуждается в инновациях».
«Россия не может похвастаться, что новые технологии появляются в руках наших врачей так же быстро, как, например, в Европе и США, — заявила президент ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!» Ирина Боровова. — Проходит пять-десять лет, пока мы получаем инновационные средства». Она представила результаты работы прямой линии для пациентов, отметив, что 60% позвонивших жалуются на лекарственное обеспечение: «Не дали препарат, не выписали препарат, федеральный центр назначил схему лечения, а регион говорит, что, к сожалению, будет лечить этого пациента другими методами. Инновационные технологии для пациентов становятся закрытыми».
По ее словам, за последние два месяца в ассоциацию жаловались пациенты из Алтайского края, Татарстана, Кабардино-Балкарии, Белгородской, Московской, Рязанской, Самарской, Нижегородской, Свердловской областей, а также из Москвы и Санкт-Петербурга.
Боровова отметила, что в списке ЖНВЛП «есть и препараты, которые оттуда пора исключить, они уже неэффективные». «Внесение препарата в ЖНВЛП не дает гарантии его получения пациентом, — отмечает эксперт. — Если в регионе нет финансов, пациент все равно его не получит». В таком случае можно обратиться в суд, «но часто у пациентов нет на это ни сил, ни времени». Главный научный сотрудник НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Алексей Трякин отметил, что если суд и обяжет регион обеспечить дорогостоящим лечением пациента, то «медучреждение вытащит эти 20 млн руб. из своего бюджета, не предоставив другим людям более дешевое лечение».
Представитель центра экспертизы и контроля качества медпомощи Минздрава Нурия Мусина не согласилась, что перечень ЖНВЛП «ограничивает доступность инновационных препаратов», представив анализ лекарств, включенных в список в прошлом году: «Есть такой параметр, как затраты на год сохранения жизни. Допустим, в Великобритании стоит порог — £20 тыс., то есть около 2 млн руб. А мы включили препараты, которые стоят и 7–12 млн руб.». Она также отметила, что нужно определить критерии инновационности: «Компании предлагают, например, новый путь введения, новую дозировку, выходят на рынок и позиционируют это все как инновации».
Директор НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента департамента здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов пояснил, что ЖНВЛП — «это минимум, который гарантируется государством»: «Но на уровне региона из перечня выбираются те позиции, которые он может потянуть финансово. Подразумевается, что этот список у нас обеспечен деньгами, но нигде не прописано, насколько». Директор Института здравоохранения ВШЭ Лариса Попович заявила, что без инновационных препаратов «будет сложно» выполнить задачи, поставленные майским указом президента РФ: «Конечно, лекарства нужно выбирать в соответствии с их клинической ценностью, а вопросы цены на эти препараты — это всегда продукт обсуждения с производителями. Сейчас готовится Госсовет по лекарствам, где, я надеюсь, будут говорить о необходимости изменения подхода к формированию перечня ЖНВЛП».
Представители врачебных и пациентских сообществ заявили, что в России недостаточно доступны инновационные препараты для лечения онкологии: зачастую россияне могут воспользоваться новинками фармакологии лишь спустя десятилетие после их выхода на международный рынок, передаёт Комерсантъ.
При этом в России каждый год от рака умирают около 300 тыс. пациентов. Заявление пациентов и врачей было сделано в преддверии пересмотра перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП).
Ежегодно в России в сентябре объявляются результаты пересмотра перечня ЖНВЛП: после заседаний комиссии в Минздраве РФ список утверждает правительство, пациенты в зависимости от необходимого им препарата обеспечиваются лекарствами из списка за счет регионального или федерального бюджетов.
28 августа представители пациентских организаций и эксперты на круглом столе «Доступность инноваций в онкологии» потребовали увеличить доступность новых эффективных препаратов для российских пациентов, в частности включив их в перечень ЖНВЛП.
«За десять лет количество больных раком увеличилось на 20%, — заявил директор Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) Илья Тимофеев. — В 2019 году у нас будет 600 тыс. заболевших. И около 300 тыс. больных погибает каждый год». Он отметил, что «удалось лишь стабилизировать смертность»: «Сокращение смертности за 10–15 лет произошло на 1%. При этом президент РФ поставил цель — на 6% к 2024 году». По его словам, профилактика и ранняя выявляемость онкозаболеваний оказались актуальны только для 50% пациентов, «другие 50% больных оказываются с метастатической формой болезни, и это как раз те, кто нуждается в инновациях».
«Россия не может похвастаться, что новые технологии появляются в руках наших врачей так же быстро, как, например, в Европе и США, — заявила президент ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!» Ирина Боровова. — Проходит пять-десять лет, пока мы получаем инновационные средства». Она представила результаты работы прямой линии для пациентов, отметив, что 60% позвонивших жалуются на лекарственное обеспечение: «Не дали препарат, не выписали препарат, федеральный центр назначил схему лечения, а регион говорит, что, к сожалению, будет лечить этого пациента другими методами. Инновационные технологии для пациентов становятся закрытыми».
По ее словам, за последние два месяца в ассоциацию жаловались пациенты из Алтайского края, Татарстана, Кабардино-Балкарии, Белгородской, Московской, Рязанской, Самарской, Нижегородской, Свердловской областей, а также из Москвы и Санкт-Петербурга.
Боровова отметила, что в списке ЖНВЛП «есть и препараты, которые оттуда пора исключить, они уже неэффективные». «Внесение препарата в ЖНВЛП не дает гарантии его получения пациентом, — отмечает эксперт. — Если в регионе нет финансов, пациент все равно его не получит». В таком случае можно обратиться в суд, «но часто у пациентов нет на это ни сил, ни времени». Главный научный сотрудник НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Алексей Трякин отметил, что если суд и обяжет регион обеспечить дорогостоящим лечением пациента, то «медучреждение вытащит эти 20 млн руб. из своего бюджета, не предоставив другим людям более дешевое лечение».
Представитель центра экспертизы и контроля качества медпомощи Минздрава Нурия Мусина не согласилась, что перечень ЖНВЛП «ограничивает доступность инновационных препаратов», представив анализ лекарств, включенных в список в прошлом году: «Есть такой параметр, как затраты на год сохранения жизни. Допустим, в Великобритании стоит порог — £20 тыс., то есть около 2 млн руб. А мы включили препараты, которые стоят и 7–12 млн руб.». Она также отметила, что нужно определить критерии инновационности: «Компании предлагают, например, новый путь введения, новую дозировку, выходят на рынок и позиционируют это все как инновации».
Директор НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента департамента здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов пояснил, что ЖНВЛП — «это минимум, который гарантируется государством»: «Но на уровне региона из перечня выбираются те позиции, которые он может потянуть финансово. Подразумевается, что этот список у нас обеспечен деньгами, но нигде не прописано, насколько». Директор Института здравоохранения ВШЭ Лариса Попович заявила, что без инновационных препаратов «будет сложно» выполнить задачи, поставленные майским указом президента РФ: «Конечно, лекарства нужно выбирать в соответствии с их клинической ценностью, а вопросы цены на эти препараты — это всегда продукт обсуждения с производителями. Сейчас готовится Госсовет по лекарствам, где, я надеюсь, будут говорить о необходимости изменения подхода к формированию перечня ЖНВЛП».
