Язвы и некроз: у женщины не прижилось новое лицо
Организм пациентки отторг трансплантат лица
По словам Тарлтон, после пересадки лица ее жизнь значительно улучшилась. Она научилась играть на фортепиано и банджо, написала мемуары, похудела на 10 кг и стала ходить пешком по 8 км в день.
«До пересадки лица у меня было такое низкое качество жизни. Хотел бы я жить как сейчас еще 10 или 20 лет? Конечно», — говорит она.
В мире проведено более 40 операций по пересадке лица. 15 из них — в США. Пока что никто из американцев, получивших новые лица, не сталкивался с их полным отторжением. Единственный случай был зарегистрирован во Франции — иммунная система пациента спустя восемь лет все-таки отторгла трансплантат настолько, что пришлось прибегнуть к повторной операции.
Врачи Тарлтон отмечают, что у большинства трансплантатов ограниченный срок службы. Но ее случай напоминает, что, несмотря на успехи в области пересадки лица, это все еще экспериментальная операция и мало что известно о ее долгосрочных преимуществах и рисках. Многие пациенты страдают от побочных эффектов иммунодепрессантов, некоторым требуются дополнительные операции.
«Мы открываем для себя много нового, неизвестного, — говорит доктор Богдан Помахак, один из хирургов, работавший с Тарлтон. — Но надеяться, что новое лицо продлит пациенту жизнь — невозможно».
Трансплантолог Брайан Гастман, который 11 лет назад провел первую в США пересадку лица, сказал, что все больше пациентов сталкиваются с хроническим отторжением. «Все мы считаем, что каждому пациенту когда-нибудь понадобится повторная операция», — говорит он.
После операции в 2013 году Тарлтон неоднократно сталкивалась с попытками ее организма избавиться от нового лица. Оно краснело, опухало, но врачам удавалось справиться с этими состояниями.
В августе 2019 года симптомы появились снова, и в этот раз они были гораздо тяжелее.
К тому моменту, как Тарлтон оказалась в больнице, по контуру трансплантата на шее и ушах образовались язвы.
Изучив образцы тканей под микроскопом, врачи выяснили, что часть сосудов, соединявших трансплантат с собственной кожей пациентки, сузилась и закупорилась, что привело к некрозу.
Трансплантолог Анил Чандракер говорит, что повторные эпизоды воспаления и восстановления, вероятно, привели к образованию рубцовой ткани в сосудах.
Пока что Тарлтон и врачам остается лишь наблюдать, как быстро будут распространяться повреждения. Если это будет происходить медленно, на протяжении нескольких месяцев, и в больнице одобрят повторную операцию, то Тарлтон попадет в списки ожидания донора.
Наихудший сценарий — быстрое омертвение тканей лица. Тогда врачам придется удалить донорские ткани и реконструировать то лицо, с которым Тарлтон осталась после нападения бывшего мужа. Этого женщина боится больше всего.
Подстегнуть иммунную систему могло неоднократное переливание крови. Первые проблемы возникли уже спустя несколько дней после операции, после месяца безуспешной борьбы с отторжением врачи с согласия пациентки пошли на радикальные меры и «отключили» иммунитет полностью. Это подвергало женщину риску смерти от инфекций, но повышало шансы того, что новое лицо приживется.
Риск оказался оправдан. Трансплантат прижился.
До пересадки лица Тарлтон приходилось употреблять большое количество обезболивающих препаратов, из-за рубцов ей было больно даже просто поворачивать голову. После операции она постепенно снижала дозы лекарств, а к 2014 году вовсе от них отказалась. И, если трансплантат придется удалить и оставить собственное поврежденное лицо, Тарлтон будет вынуждена вернуться к таблеткам.
Впрочем, врачи отмечают, что сейчас ее иммунная система куда менее чувствительна благодаря иммунодепрессантам, поэтому шансы сохранить предыдущий трансплантат и дождаться нового все же есть.
Тарлтон старается не унывать и жить полной жизнью, уделять время двум взрослым дочерям и двум внукам. Недавно она заполнила заявление на собаку-поводыря — искусственная роговица, которая должна была помочь ей видеть, не справилась с задачей.
«Это все довольно сложно, но когда что-то идет не так, приходится с этим разбираться, — говорит она. — Я верну себе хорошее самочувствие. Как — я не знаю. Но я с этим справлюсь».
