Введение «врачебных» статей в УК может привести к ошибкам следователей

Адвокат, партнёр адвокатского бюро «Нянькин и Партнёры» Ольга Нянькина считает, что введение статей о врачебных ошибках вряд ли сможет помочь медикам в уголовных делах против них. В настоящее время уголовно-правовая квалификация действий или бездействий медицинских работников, повлекших тяжкие последствия, квалифицируется по таким нормам Особенной части УК РФ, как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК), неоказание помощи больному (ст. 124 УК), халатность (293 УК).

«Если практику правоприменения следственных и судебных органов по указанным составам преступления в определенной степени можно считать устоявшейся, то с появлением новых составов в отношении специального субъекта – медицинского работника — может привести к иным ошибкам, уже следственных органов или судов», — пояснила адвокат.

Наличие в нормах уголовного закона только одного специального состава для медработников (статьи 124 УК) не позволяет вести речь об эффективности его использования. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, за 2017 г. по части второй ст. 124 УК РФ в России было вынесено только два обвинительных приговора. Два уголовных дела были прекращены по нереабилитирующим основаниям. По части первой ст. 124 УК РФ уголовные дела судами вообще не рассматривались.

Таким образом, введение самостоятельных составов преступлений не только не поможет врачам защищаться от необоснованных обвинений, а наоборот, приведет к более репрессивному уголовному уклону в отношении медработников, исключив профессиональное право на врачебную ошибку. Что негативно скажется на качестве оказания медицинской помощи — врачи будут бояться совершить ошибку. Участится проявление пассивности в определении тактики лечения, что в ряде случаев приведет только к ухудшению состояния пациентов», — считает эксперт.

Кроме того, по мнению адвоката, принятие специальных норм в отношении медицинских работников не придаст ясности особенностям установления факта ненадлежащего оказания медицинской помощи. Сложность экспертной оценки качества медицинских услуг объясняется как субъективными причинами (отказ признания «медицинской ошибки во многих регионах), так и объективными (отсутствие четкой методики экспертной оценки качества оказания услуг и пр.).

Потребность в проведении таких экспертиз может повлечь развитие отдельной подотрасли судебной экспертизы – экспертизы качества оказания медицинской помощи (услуги).

«Репрессивный уклон в процессе проведения проверок относительно качества оказания медицинской помощи может привести к тому, что по каждому факту смерти пациента в лечебном учреждении (либо ухудшению состояния здоровья, квалифицирующемуся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни) будет проводиться доследственная проверка. Например, в 2016 г. уровень перинатальной смертности в России хотя и оказался самым низким с 2005 г., составил 14997 фактов смерти новорожденных. Проведение следственных мероприятий по каждому факту смерти в медицинском учреждении не только негативно повлияет на нагрузку следственных органов, но может привести к оттоку профессиональных кадров из медицины из-за боязни оказаться подвергнутым уголовной ответственности.

Каждая такая проверка будет будоражить общественное мнение, позволив пациентам либо их родственникам по любому формальному поводу инициировать судебные иски против медработников и медицинских организаций», — добавила Ольга Нянькина.

На данный момент понятие «врачебная ошибка» не закреплено в российском законодательстве. В теории медицинского права под врачебной ошибкой понимается незлоумышленное заблуждение  медицинского работника в ходе его профессиональной деятельности. Данное определение было предложено профессором И.В. Давыдовским еще в 1941 г. и по-прежнему является актуальным.

Врачебная ошибка не может сопровождаться действиями (бездействием), которые сопровождаются халатностью и (или) недобросовестностью. Врачебная ошибка при таком подходе не может считаться уголовно-наказуемым деянием.

«Если в настоящее время уголовное преследование медицинского работника инициируется при вопиющей халатности (недобросовестности), то с введением специальных составов в отношении медицинских работников, практика их привлечения к уголовной ответственности только расширится.

Я считаю, что необходимо выбирать другой путь защиты пациентов от врачебных ошибок. Таким механизмом, например, могло бы стать дополнительное страхование гражданско-правовой ответственности медицинских учреждений (медработников) при совершении врачебных ошибок, не являющихся уголовно-наказуемыми деяниями.

По моему мнению, российскому здравоохранению следует пойти по европейскому пути. Например, в Германии врачебная ошибка в принципе будет исключена в случае соблюдения Правил информирования пациента (или его родственников). В правилах максимально подробно излагаются цели оказываемой помощи, ее содержание, а также возможные последствия, получения соответствующего медицинского информированного согласия на терапевтическое или хирургическое лечение», — заключила адвокат Ольга Нянькина.

В свою очередь, медицинский консультант телемедицинского сервиса «Доктис» Дмитрий Шутов полагает, что еще рано говорить о том, как новые статьи в УК РФ помогут медикам защищать свою точку зрения. По его мнению, прежде чем делать подобные выводы, необходимо дождаться результатов обсуждения рабочей комиссии и рассмотреть финальные формулировки.

“Не секрет, что ошибки во врачебной деятельности допускают даже квалифицированные медики, и новые правила смогут лишь отчасти упорядочить то, что действительно можно считать ошибкой. Увы, порой слишком большой поток пациентов, и, как следствие, небольшое количество времени на общение с каждым из них, приводят к тому, что из поля зрения могут быть упущены важные детали, значимые при постановке каждого конкретного диагноза. Свою роль играют в этой ситуации и постоянные сокращения врачебного состава в медицинских организациях. Как следствие, случаются такие ситуации, когда перегруженность и дефицит времени приводят к ошибкам со стороны врачей — ведь врачи тоже люди.

Но, конечно, бывают и другие ситуации, когда ошибка возникает вследствие недостаточных знаний медработника. Тогда, безусловно необходимо привлекать к ответственности и самого врача, и администрацию медицинской организации, допустившей к оказанию медицинской помощи неквалифицированного сотрудника. В любом случае, определение степени вины человека в той или иной ситуации должно проводиться высококвалифицированными независимыми организациями”, — считает Дмитрий Шутов.

Адвокат, партнёр адвокатского бюро «Нянькин и Партнёры» Ольга Нянькина считает, что введение статей о врачебных ошибках вряд ли сможет помочь медикам в уголовных делах против них. В настоящее время уголовно-правовая квалификация действий или бездействий медицинских работников, повлекших тяжкие последствия, квалифицируется по таким нормам Особенной части УК РФ, как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК), неоказание помощи больному (ст. 124 УК), халатность (293 УК).

«Если практику правоприменения следственных и судебных органов по указанным составам преступления в определенной степени можно считать устоявшейся, то с появлением новых составов в отношении специального субъекта – медицинского работника — может привести к иным ошибкам, уже следственных органов или судов», — пояснила адвокат.

Наличие в нормах уголовного закона только одного специального состава для медработников (статьи 124 УК) не позволяет вести речь об эффективности его использования. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, за 2017 г. по части второй ст. 124 УК РФ в России было вынесено только два обвинительных приговора. Два уголовных дела были прекращены по нереабилитирующим основаниям. По части первой ст. 124 УК РФ уголовные дела судами вообще не рассматривались.

Таким образом, введение самостоятельных составов преступлений не только не поможет врачам защищаться от необоснованных обвинений, а наоборот, приведет к более репрессивному уголовному уклону в отношении медработников, исключив профессиональное право на врачебную ошибку. Что негативно скажется на качестве оказания медицинской помощи — врачи будут бояться совершить ошибку. Участится проявление пассивности в определении тактики лечения, что в ряде случаев приведет только к ухудшению состояния пациентов», — считает эксперт.

Кроме того, по мнению адвоката, принятие специальных норм в отношении медицинских работников не придаст ясности особенностям установления факта ненадлежащего оказания медицинской помощи. Сложность экспертной оценки качества медицинских услуг объясняется как субъективными причинами (отказ признания «медицинской ошибки во многих регионах), так и объективными (отсутствие четкой методики экспертной оценки качества оказания услуг и пр.).

Потребность в проведении таких экспертиз может повлечь развитие отдельной подотрасли судебной экспертизы – экспертизы качества оказания медицинской помощи (услуги).

«Репрессивный уклон в процессе проведения проверок относительно качества оказания медицинской помощи может привести к тому, что по каждому факту смерти пациента в лечебном учреждении (либо ухудшению состояния здоровья, квалифицирующемуся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни) будет проводиться доследственная проверка. Например, в 2016 г. уровень перинатальной смертности в России хотя и оказался самым низким с 2005 г., составил 14997 фактов смерти новорожденных. Проведение следственных мероприятий по каждому факту смерти в медицинском учреждении не только негативно повлияет на нагрузку следственных органов, но может привести к оттоку профессиональных кадров из медицины из-за боязни оказаться подвергнутым уголовной ответственности.

Каждая такая проверка будет будоражить общественное мнение, позволив пациентам либо их родственникам по любому формальному поводу инициировать судебные иски против медработников и медицинских организаций», — добавила Ольга Нянькина.

На данный момент понятие «врачебная ошибка» не закреплено в российском законодательстве. В теории медицинского права под врачебной ошибкой понимается незлоумышленное заблуждение  медицинского работника в ходе его профессиональной деятельности. Данное определение было предложено профессором И.В. Давыдовским еще в 1941 г. и по-прежнему является актуальным.

Врачебная ошибка не может сопровождаться действиями (бездействием), которые сопровождаются халатностью и (или) недобросовестностью. Врачебная ошибка при таком подходе не может считаться уголовно-наказуемым деянием.

«Если в настоящее время уголовное преследование медицинского работника инициируется при вопиющей халатности (недобросовестности), то с введением специальных составов в отношении медицинских работников, практика их привлечения к уголовной ответственности только расширится.

Я считаю, что необходимо выбирать другой путь защиты пациентов от врачебных ошибок. Таким механизмом, например, могло бы стать дополнительное страхование гражданско-правовой ответственности медицинских учреждений (медработников) при совершении врачебных ошибок, не являющихся уголовно-наказуемыми деяниями.

По моему мнению, российскому здравоохранению следует пойти по европейскому пути. Например, в Германии врачебная ошибка в принципе будет исключена в случае соблюдения Правил информирования пациента (или его родственников). В правилах максимально подробно излагаются цели оказываемой помощи, ее содержание, а также возможные последствия, получения соответствующего медицинского информированного согласия на терапевтическое или хирургическое лечение», — заключила адвокат Ольга Нянькина.

В свою очередь, медицинский консультант телемедицинского сервиса «Доктис» Дмитрий Шутов полагает, что еще рано говорить о том, как новые статьи в УК РФ помогут медикам защищать свою точку зрения. По его мнению, прежде чем делать подобные выводы, необходимо дождаться результатов обсуждения рабочей комиссии и рассмотреть финальные формулировки.

“Не секрет, что ошибки во врачебной деятельности допускают даже квалифицированные медики, и новые правила смогут лишь отчасти упорядочить то, что действительно можно считать ошибкой. Увы, порой слишком большой поток пациентов, и, как следствие, небольшое количество времени на общение с каждым из них, приводят к тому, что из поля зрения могут быть упущены важные детали, значимые при постановке каждого конкретного диагноза. Свою роль играют в этой ситуации и постоянные сокращения врачебного состава в медицинских организациях. Как следствие, случаются такие ситуации, когда перегруженность и дефицит времени приводят к ошибкам со стороны врачей — ведь врачи тоже люди.

Но, конечно, бывают и другие ситуации, когда ошибка возникает вследствие недостаточных знаний медработника. Тогда, безусловно необходимо привлекать к ответственности и самого врача, и администрацию медицинской организации, допустившей к оказанию медицинской помощи неквалифицированного сотрудника. В любом случае, определение степени вины человека в той или иной ситуации должно проводиться высококвалифицированными независимыми организациями”, — считает Дмитрий Шутов.