«Врач должен оказать помощь, а потом уже объяснять, почему нарушил инструкции»
Следственное управление СКР по Ульяновской области после проведения предварительной проверки поступившего заявления возбудило уголовное дело по факту смерти известного в регионе детского хирурга Михаила Четина вследствие ненадлежащей медпомощи (ч. 2 ст. 109 УК РФ, до трех лет лишения свободы). Пока ни обвиняемых, ни подозреваемых по делу нет.
Заслуженный работник здравоохранения Ульяновской области Михаил Четин, детский хирург и эндоскопист частной клиники «Нева» почувствовал себя плохо 8 февраля во время приема пациентов. Там же, в клинике, ему была сделана кардиограмма, показавшая инфаркт, после чего вызванная бригада скорой помощи доставила его в сосудистый центр при Центральной клинической медико-санитарной части Ульяновска (ЦК МСЧ), но там ему почему-то сделали компьютерную томографию, которая показала 60% поражения легких, и направили в Центральную городскую клиническую больницу (ЦГКБ, в настоящее время — ковидный госпиталь), которая находится на другом конце города (это было в час пик, даже без пробок дорога займет около 40 минут), хотя можно было на месте даже провести операцию, поскольку в этом же здании, рядом с сосудистым центром, находится Центр кардиохирургии группы компаний «Альянс-клиник», выполняющей медпомощь в рамках ОМС. В ЦГКБ, подтвердив инфаркт миокарда, сразу же приступили к операции, но уже не успели спасти коллегу.
После того, как информация о смерти врача появилась в соцсетях, губернатор региона Сергей Морозов поручил региональному Минздраву провести служебную проверку. Дочь хирурга врач-неонатолог Полина Четина, обратившаяся с заявлением в следственные органы, пояснила, что в реальности COVID-19 у ее отца был в ноябре 2020 года, и поражение легких лишь показывало, что организм еще не полностью восстановился. Она уверена, что, если бы не было бессмысленных потерь времени, ее отец был бы жив.
О своих претензиях к коллегам по системе здравоохранения она сообщила в соцсети на странице своего отца. Четина также отметила, что та медкарта, которую сначала ей при свидетелях зачитали в скорой помощи, отличалась диагнозом от копии медкарты, что она получила на руки после своего запроса. «Три минуты ушло на осмотр в МСЧ и еще пять минут — на компьютерную томографию, после чего ему отказали в госпитализации в этой клинике, направив с диагнозом „пневмония“ в ЦГБ, в то время как при инфаркте экстренную помощь должны оказать в первые же 10 минут после постановки диагноза»,— сказала Полина Четина.
Региональный Минздрав на это ответил, что в ходе служебной проверки были выявлены нарушения со стороны врача-кардиолога ЦК МСЧ, которые «заключались в неполном исполнении должностных обязанностей при установке диагноза», в связи с чем главврачу ЦК МСЧ выдано предписание об устранении нарушений и привлечении виновного к ответственности. В то же время ведомство ответило, что «маршрутизация пациента» (перенаправление в ЦГКБ) осуществлялась в соответствии с распоряжением регионального минздрава № 2006 от 2.11.2020 о маршрутизации пациентов с COVID-19, ОРВИ и внебольничными пневмониями.
Ульяновский юрист и правозащитник в сфере здравоохранения Дмитрий Старчиков считает, что «в этой печальной ситуации сработала совокупность факторов и причин» — «некомпетентности, из которой вытекает боязнь принимать самостоятельные решения, и бюрократизма, когда на первом месте стоит бумажка, инструкция, а не человек». Он считает, что также сработала боязнь врачей нарушить инструкции минздрава.
Член профильного комитета Госдумы Алексей Куринный полагает, что в этом случае «нет системной проблемы». «Если есть угроза жизни больного и есть возможность оказать помощь на месте, она должна быть оказана на месте. Это единый и главный закон для всех врачей, который выше инструкций. Это было неверное решение конкретного специалиста»,— считает депутат.
С ним соглашается и председатель региональной медицинской палаты (в прошлом — министр здравоохранения) Валентина Караулова. По ее словам, она «в курсе ситуации, хотя представителей палаты для участия в проверке не пригласили». «Распоряжение написано для стандартных ситуаций. А в этом случае врачи поступили неправильно. Помощь надо было оказывать на месте, тем более что там есть для этого все условия. Врач должен оказать помощь, а потом уже объяснять, почему нарушил инструкции»,— сказала эксперт.
