Виновны в сострадании
Российские силовики продолжают бороться с врачами и их пациентами: в последние дни стало известно о двух уголовных делах по тяжелым антинаркотическим статьям. Реальные сроки грозят врачу, выдавшему тяжелой больной ампулу обезболивающего из собственных запасов, а также матери тяжелобольного ребенка, заказавшей для него через интернет незарегистрированный в стране лекарственный препарат.
Наказание за милосердие
В городе Новая Ляля Свердловской области судят гинеколога Олега Баскакова. Ему грозит восемь лет лишения свободы за сбыт наркотиков. Врач попытался дать страдающей от боли пожилой пациентке учетный препарат, не внеся его в карту назначений. Обычные анальгетики не помогали, и тогда Баскаков решил применить трамадол и сибазон. Брать разрешение на их применение было не у кого, время было позднее, и врач передал медсестре две неиспользованные ампулы трамадола, которые остались у него после смерти матери. Однако старшая медсестра забрала лекарства и вызвала полицию.
Город Новая Ляля расположен почти в 300 километрах от Екатеринбурга. Больница там одна, и оказывающий экстренную помощь акушер-гинеколог Баскаков в ней тоже один. Он находится под подпиской о невыезде и продолжает работать в больнице, хотя атмосфера в учреждении напряженная.
«После этой огласки начались проверки больницы. Здесь район на 20 тысяч населения. Новая Ляля — это беднота, часть лекарств я всегда держу у себя, чтобы оказать помощь. Я живу прямо в больнице. Мне так удобно оказывать помощь, и “скорой”удобно. Привезли кого-то, и я быстро все сделал», — прокомментировал ситуацию Олег Баскаков.
Защитники врача ходатайствовали о возращении дела в прокуратуру, ведь следствие даже не назначило экспертизу состояния пациентки и не поинтересовалось, нуждалась ли она в таких препаратах. Но суд ходатайство отклонил.
Основания для назначения трамадола и сибазона — главное в этом процессе. Если они были, тогда это дело нельзя квалифицировать как сбыт. Следующее заседание состоится 27 августа. Есть надежда, что, изучив медицинскую документацию, суд примет во внимание состояние пациентки Баскакова, а также тот факт, что ранее лекарства действительно были назначены матери врача, и он не доставал их с целью сбыта, в котором его обвиняют. Однако прогнозов относительно того, удастся ли врачу избежать приговора, его адвокаты не дают.
Несмотря на то, что проблема назначения обезболивающих обсуждается уже много лет и за последнее время было принято рекордное количество облегчающих процедуру документов, она по-прежнему очень забюрократизирована. Врачи боятся ставить свою подпись: все помнят, чем это кончилось для Алевтины Хориняк. (Напомним, десять лет назад красноярский терапевт подверглась уголовному преследованию за нарушение должностной инструкции — выписку трамадола онкобольному.) Медработники уверены, что в похожей ситуации никто заступаться за них не станет. Что и подтвердила история Олега Баскакова.
Ситуация не изменится, пока не поменяется действующее законодательство, считает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. «На сегодняшний день у нас по-прежнему малодоступны даже обезболивающие препараты, — говорит эксперт. — Потому что в реальности у врачей нет ответственности за отказ в необходимом пациенту лекарстве, зато есть ответственность за распространение наркотиков».
Мать-«контрабандистка»
Резонансным стал случай с матерью тяжелобольного мальчика, которая вместо рекомендованного ее ребенку противосудорожного препарата «Фризиум» получила уголовное дело. Об этом случае сообщила директор фонда «Дом с маяком» Лида Мониава.
«Пришла на почту за посылкой в выходные. Ей сказали, что склад закрыт, приходите в понедельник. Лена почувствовала что-то неладное. Но делать нечего — ребенку нужно лекарство, и аналогов в России нет», — написала на Facebook Мониава.
Когда в понедельник Елена вернулась в московское отделение почты на Челобитьевском шоссе, там ее ждали сотрудники отдела по контрабанде наркотиков Таможенной службы. После пятичасового допроса в почтовом отделении силовики приехали к «контрабандистке» домой, где изъяли системный блок от компьютера.
В России есть лекарства для купирования судорог, но все они вызывали у мальчика желудочное кровотечение. Не дающий таких побочных эффектов «Фризиум» (с действующим веществом под названием клобазам, оборот которого в России ограничен) в стране не зарегистрирован.
«Маму Арсения Коннова год назад и маму Миши Боголюбова месяц назад удалось отбить благодаря вниманию общества. Их уголовные дела были закрыты. Но ни у Миши, ни у Арсения до сих пор нет лекарств!! Адресная закупка от Минздрава все еще не произведена. Лекарства все еще не зарегистрированы. Каждый день в Дом с маяком звонят и пишут сотни родителей, чьим детям нужны фризиум, сабрил, микроклизмы диазепама и другие, не зарегистрированные в РФ, препараты. Мы собрали информацию уже о 2100 пациентах, которые принимают эти лекарства. Вместо семи, о которых говорила министр здравоохранения Вероника Скворцова год назад», — рассказала Мониава. (Отметим: в августе 2018 года министр заявила, что в России незарегистрированные лекарства от эпилепсии нужны всего нескольким детям.)
Если правительство России не предпримет срочных мер, завтра в стране откроют 2100 уголовных дел против родителей неизлечимо больных детей. И это будет позор на весь мир, считает общественница.
Последние четыре года в России действуют законы, регулирующие ввоз лекарственных препаратов, не зарегистрированных в стране. В связи с их принятием многие российские интернет-аптеки перестали брать заказы на незарегистрированные лекарства. За нарушение статьи 6.33 КоАП предусмотрен штраф от 70 до 100 тысяч для граждан и от одного до пяти миллионов рублей для юридических лиц. Максимальное наказание по статье 238.1 УК составляет восемь лет лишения свободы.
Существующая процедура провоза лекарств для личного пользования очень сложна, да и далеко не все могут ездить за ними самостоятельно. А при использовании почты россияне рискуют стать фигурантами уголовного дела о контрабанде. Фактически под запретом оказались медикаменты, которые нужны для лечения психических расстройств, аллергических и онкологических заболеваний, а также важные противоэпилептические препараты. Есть еще механизм индивидуальной закупки лекарств за границей по разрешению Минздрава на основании решения консилиума врачей, но медики боятся вносить незарегистрированные препараты в письменные заключения и в лучшем случае дают устные рекомендации.
Что касается истории Арсения, Минздрав традиционно открестился от семьи больного ребенка. Более того, как заявили в ведомстве, будут проверены все случаи назначения врачами незарегистрированных в России лекарств. «Минздрав России проведет тщательный анализ всех неправомерных случаев назначения врачами незарегистрированных лекарственных средств до проведения консилиума», — заявили в министерстве. А также добавили, что решение вопросов регистрации препаратов является исключительным правом разработчиков и производителей лекарств.
«Минздрав как всегда спрятался под лавку, сняв с себя всю ответственность за то, что препарата нет в России. Разработчики и производители должны быть инициаторами. И это говорит ведомство, у которого есть десятки так называемых главных специалистов и так называемых экспертов. И именно они, специалисты и эксперты должны бежать к чиновникам и кричать: вот это надо зарегистрировать», — высказался по поводу скандальной ситуации заведующий отделением кардиореанимации городской клинической больницы №29 имени Баумана Алексей Эрлих.
По мнению Саверского, если существует потребность в каком-то препарате, то именно государство должно принять меры к тому, чтобы этот препарат был зарегистрирован, либо вообще поменять условия обращения лекарственных средств. «Установив, что зарегистрировать препарат имеют право только фармпроизводители и их представители, государство переложило проблемы своего регулирования на граждан. И никто из них не застрахован от абсурдного обвинения», — считает эксперт.
