ВИЧ в России: отступаем, чтобы выровнять линию обороны?

Судя по бравым отчетам МЗ РФ – мы наступаем, и враг бежит, бежит, бежит… А если посмотреть на цифры статистики, получается совсем наоборот – ВИЧ продолжает наступать, а наше здравоохранение оказывается то ли в окружении, то ли «выравнивает линию обороны», чтобы нанести сокрушительный удар по ВИЧ. Так бы ситуацию обрисовал доктор Геббельс, пообещав еще применить против врага «чудо оружие». Товарищ Сталин «окруженцев» и «выравнивателей» приговорил бы к высшей мере.

Только факты

Заболеваемость ВИЧ-инфекцией продолжает расти и остается выше европейской в 10 раз. Смертность тоже растет – ежегодно умирают более 30 000 ВИЧ-инфицированных (численность населения небольшого города). Причиной смерти каждой пятой молодой женщины в возрасте 25-30 лет стала ВИЧ-инфекция.

По прогнозам специалистов к 2030 году смертность от ВИЧ-инфекции будет уже на втором месте после сердечно-сосудистых заболеваний. С профилактикой все ясно: ничего мы не делаем для того, чтобы сдержать рост заболеваемости. Но что делать со смертностью?

Умирать нельзя жить с ВИЧ

А есть ли у нас в России «Wunderwaffe» — то самое чудо-оружие? Специалисты утверждают: оно есть. И это не обещанные три отечественные вакцины, а современная антиретровирусная терапия – АРВТ, которой в 2018 году запланировано охватить 60% больных.

Предполагается, что такой охват терапией не только снизит смертность от ВИЧ-инфекции, но и снизит заболеваемость, поскольку эффективное лечение сделает передачу ВИЧ при половых контактах практически невозможной.

Рванет ли эта «ракета» на взлете или успешно долетит до цели? В этой связи у меня есть сомнения:

1. Профилактический эффект может быть достигнут при 90%-м охвате АРВТ. И при условии качества проведенной терапии — у больных не будет определяться вирус в крови.
2. Без формирования приверженности к лечению (пожизненного и непрерывного приема терапии) обеспечить достижение неопределяемой вирусной нагрузки не удастся. Не удастся снизить и показатель смертности. При ВИЧ-инфекции быть немножечко вылеченным – то же самое, что быть чуть-чуть беременной.
3. Глобальному улучшению качества лечения и снижению заболеваемости препятствуют отсутствие профилактических программ, облегчающих формирование приверженности к лечению в «группах риска» и широкое распространение ВИЧ-диссидентства. Два этих фактора больше всего влияют на результаты затянувшейся «военной кампании» и они действуют против системы здравоохранения, на стороне ВИЧ.

Пока эти факторы действуют, ставить запятую во фразе «Умирать нельзя жить с ВИЧ» слишком рано. А жить всем россиянам еще долго придется по закону джунглей: «Каждый сам за себя».

Каждый сам за себя?

Казалось бы, очевидно: человек, находящийся на АРВТ, живет столько, сколько ему отмерено природой — и наоборот. Откуда тогда появляются ВИЧ-диссиденты? Они что, совсем неграмотные или занимаются членовредительством? Этим вопросом не один год озабочено сообщество ЛЖВ, забывая о законе джунглей: каждый сам отвечает за свое здоровье, каждый сам за себя.

По мне бы, так я не стал бы бороться с ВИЧ-диссиденством вообще, ограничившись лишь требованием неотвратимостью наказания тех, чье диссидентство угрожает здоровью других людей – маленьких и взрослых. И наказание это должно быть жестким. Не должен половой партнер страдать из-за того, что Вася Пупкин не верит в существование ВИЧ.

Но и здесь меня терзают смутные сомнения и исконно русский вопрос: кто виноват? Кто виноват в распространении идей ВИЧ-диссидентства?

Кто виноват?

Давайте смотреть в корень. Питательная почва для ВИЧ-диссидентства – недостаточная информированность и чрезмерная доверчивость к чужому мнению. Это мнение может быть неправильным, зависеть от разных причин, в том числе чисто материальных.

Кто обязан предоставлять больным исчерпывающую информацию о заболевании? Конечно, врач или другой специалист. Для этого существует узаконенная нормативными актами РФ процедура до- и послетестового консультирования при медицинском освидетельствовании на ВИЧ.

Вопрос: эта процедура выполняется? Проводилось ли лично вам консультирование? Кто его проводил? Как долго оно продолжалось? Давайте проведем опрос среди участников группы!

А знаете ли вы, что действующим законодательством РФ предусмотрено создание инфраструктуры для проведения медицинского освидетельствования на ВИЧ (кабинет, штатные единицы)? Они определены Порядком оказания медицинской помощи больным ВИЧ-инфекцией!

Знаете ли вы, что медицинское освидетельствование по Закону должно быть доступно в каждой медицинской организации и от тестирования на ВИЧ оно отличается именно необходимостью проведения консультирования обученными специалистами? А понятие «тестирование» в нормативных документах вообще не значится и может использоваться только как синоним медицинского освидетельствования на ВИЧ?

Выставили диагноз – и иди куда хочешь!

Ладно, пусть здоровым людям, у которых ВИЧ не обнаружили, информация может не пригодиться. А как быть с теми, кому диагноз выставляют? Им необходимо дать максимально достоверную информацию о том, как изменится его жизнь.

Он должен знать, как не передать ВИЧ другим людям и что бывает, если заражение произойдет. Закон в этих случаях может быть весьма жестким.

Люди, живущие с ВИЧ должны получить информацию о возможностях лечения и необходимости обследований – для контроля лечения. Нужно, чтобы человек понимал: принимая терапию, можно жить долго и счастливо.

На эти разговоры необходимо время, иначе партнерство врач – пациент не сформируешь. А где найти время на разговоры с пациентом, если число инфекционистов в Центре СПИД меньше нормативного в 3 — 5 раз? И, чтобы оказать помощь всем пациентам, врач вынужден сокращать время на прием больных, не говоря уже о «посиделках под разговоры».

Что делать?

Получается, что борьба с ВИЧ-диссидентством – это ответственность органов исполнительной власти в сфере здравоохранения и подведомственных медицинских организаций. Они за эффективность этой работы должны отвечать. А что происходит в реальности?

Вместо того, чтобы организовать профилактику ВИЧ-диссидентства, чиновники от здравоохранения предлагают ввести за нее уголовную ответственность. В итоге ответственность будет, а профилактика ВИЧ-диссидентства как не проводилась, так проводиться и не будет.

Медицинское освидетельствование повсеместно (кроме Центров СПИД) подменяется тестированием. Организация мобильных пунктов с проведением экспресс-тестирования и обязательным консультированием – хорошо, но не может подменить собой повседневную работу медицинских организаций по медицинскому освидетельствованию граждан.

Нормативы времени на прием больных с ВИЧ существуют, как и расчеты необходимого количества специалистов для проведения диспансерного наблюдения. Их нужно просто выполнять.

Следовательно, нужно выполнять Закон и подзаконные нормативные акты и жестко требовать с исполнителей за их исполнение.

С кем это делать?

Возможно ли выполнять Закон и подзаконные акты в условиях, когда здравоохранение изнасиловано оптимизацией и сокращением штатов, а медицинское освидетельствование на ВИЧ не выделено отдельной услугой в системе ОМС и за ее оказание больницам и специалистам не платят?

Если региональным здравоохранением фактически руководят не специалисты, а экономисты, ответ на этот вопрос будет отрицательным. И борьба с ВИЧ-диссидентством по-прежнему останется имитацией профилактической активности.

А знаете ли вы, что «правильные» ответы на вопрос анкеты, рекомендованной для оценки уровня информированности населения МЗ РФ «чьей информации о ВИЧ-инфекции можно доверять» не содержит упоминания о всяких там равных консультантах? То есть ВИЧ-активистам доверять не рекомендуется.

Так с кем ВИЧ-активисты могут заключать коалицию в борьбе с ВИЧ-диссидентством? Прежде всего — с руководством региональных Центров СПИД и медицинскими работниками.

Мнение о том, что они не хотят работать хорошо, является ошибочным. Врачам нужна помощь сообщества ВИЧ-положительных в создании условий для эффективной профилактической работы в каждой медицинской организации.

Без активистов они не справятся.

Автор: Сергей Олейник, специалист по ВИЧ, эпидемиолог.

Судя по бравым отчетам МЗ РФ – мы наступаем, и враг бежит, бежит, бежит… А если посмотреть на цифры статистики, получается совсем наоборот – ВИЧ продолжает наступать, а наше здравоохранение оказывается то ли в окружении, то ли «выравнивает линию обороны», чтобы нанести сокрушительный удар по ВИЧ. Так бы ситуацию обрисовал доктор Геббельс, пообещав еще применить против врага «чудо оружие». Товарищ Сталин «окруженцев» и «выравнивателей» приговорил бы к высшей мере.

Только факты

Заболеваемость ВИЧ-инфекцией продолжает расти и остается выше европейской в 10 раз. Смертность тоже растет – ежегодно умирают более 30 000 ВИЧ-инфицированных (численность населения небольшого города). Причиной смерти каждой пятой молодой женщины в возрасте 25-30 лет стала ВИЧ-инфекция.

По прогнозам специалистов к 2030 году смертность от ВИЧ-инфекции будет уже на втором месте после сердечно-сосудистых заболеваний. С профилактикой все ясно: ничего мы не делаем для того, чтобы сдержать рост заболеваемости. Но что делать со смертностью?

Умирать нельзя жить с ВИЧ

А есть ли у нас в России «Wunderwaffe» — то самое чудо-оружие? Специалисты утверждают: оно есть. И это не обещанные три отечественные вакцины, а современная антиретровирусная терапия – АРВТ, которой в 2018 году запланировано охватить 60% больных.

Предполагается, что такой охват терапией не только снизит смертность от ВИЧ-инфекции, но и снизит заболеваемость, поскольку эффективное лечение сделает передачу ВИЧ при половых контактах практически невозможной.

Рванет ли эта «ракета» на взлете или успешно долетит до цели? В этой связи у меня есть сомнения:

1. Профилактический эффект может быть достигнут при 90%-м охвате АРВТ. И при условии качества проведенной терапии — у больных не будет определяться вирус в крови.
2. Без формирования приверженности к лечению (пожизненного и непрерывного приема терапии) обеспечить достижение неопределяемой вирусной нагрузки не удастся. Не удастся снизить и показатель смертности. При ВИЧ-инфекции быть немножечко вылеченным – то же самое, что быть чуть-чуть беременной.
3. Глобальному улучшению качества лечения и снижению заболеваемости препятствуют отсутствие профилактических программ, облегчающих формирование приверженности к лечению в «группах риска» и широкое распространение ВИЧ-диссидентства. Два этих фактора больше всего влияют на результаты затянувшейся «военной кампании» и они действуют против системы здравоохранения, на стороне ВИЧ.

Пока эти факторы действуют, ставить запятую во фразе «Умирать нельзя жить с ВИЧ» слишком рано. А жить всем россиянам еще долго придется по закону джунглей: «Каждый сам за себя».

Каждый сам за себя?

Казалось бы, очевидно: человек, находящийся на АРВТ, живет столько, сколько ему отмерено природой — и наоборот. Откуда тогда появляются ВИЧ-диссиденты? Они что, совсем неграмотные или занимаются членовредительством? Этим вопросом не один год озабочено сообщество ЛЖВ, забывая о законе джунглей: каждый сам отвечает за свое здоровье, каждый сам за себя.

По мне бы, так я не стал бы бороться с ВИЧ-диссиденством вообще, ограничившись лишь требованием неотвратимостью наказания тех, чье диссидентство угрожает здоровью других людей – маленьких и взрослых. И наказание это должно быть жестким. Не должен половой партнер страдать из-за того, что Вася Пупкин не верит в существование ВИЧ.

Но и здесь меня терзают смутные сомнения и исконно русский вопрос: кто виноват? Кто виноват в распространении идей ВИЧ-диссидентства?

Кто виноват?

Давайте смотреть в корень. Питательная почва для ВИЧ-диссидентства – недостаточная информированность и чрезмерная доверчивость к чужому мнению. Это мнение может быть неправильным, зависеть от разных причин, в том числе чисто материальных.

Кто обязан предоставлять больным исчерпывающую информацию о заболевании? Конечно, врач или другой специалист. Для этого существует узаконенная нормативными актами РФ процедура до- и послетестового консультирования при медицинском освидетельствовании на ВИЧ.

Вопрос: эта процедура выполняется? Проводилось ли лично вам консультирование? Кто его проводил? Как долго оно продолжалось? Давайте проведем опрос среди участников группы!

А знаете ли вы, что действующим законодательством РФ предусмотрено создание инфраструктуры для проведения медицинского освидетельствования на ВИЧ (кабинет, штатные единицы)? Они определены Порядком оказания медицинской помощи больным ВИЧ-инфекцией!

Знаете ли вы, что медицинское освидетельствование по Закону должно быть доступно в каждой медицинской организации и от тестирования на ВИЧ оно отличается именно необходимостью проведения консультирования обученными специалистами? А понятие «тестирование» в нормативных документах вообще не значится и может использоваться только как синоним медицинского освидетельствования на ВИЧ?

Выставили диагноз – и иди куда хочешь!

Ладно, пусть здоровым людям, у которых ВИЧ не обнаружили, информация может не пригодиться. А как быть с теми, кому диагноз выставляют? Им необходимо дать максимально достоверную информацию о том, как изменится его жизнь.

Он должен знать, как не передать ВИЧ другим людям и что бывает, если заражение произойдет. Закон в этих случаях может быть весьма жестким.

Люди, живущие с ВИЧ должны получить информацию о возможностях лечения и необходимости обследований – для контроля лечения. Нужно, чтобы человек понимал: принимая терапию, можно жить долго и счастливо.

На эти разговоры необходимо время, иначе партнерство врач – пациент не сформируешь. А где найти время на разговоры с пациентом, если число инфекционистов в Центре СПИД меньше нормативного в 3 — 5 раз? И, чтобы оказать помощь всем пациентам, врач вынужден сокращать время на прием больных, не говоря уже о «посиделках под разговоры».

Что делать?

Получается, что борьба с ВИЧ-диссидентством – это ответственность органов исполнительной власти в сфере здравоохранения и подведомственных медицинских организаций. Они за эффективность этой работы должны отвечать. А что происходит в реальности?

Вместо того, чтобы организовать профилактику ВИЧ-диссидентства, чиновники от здравоохранения предлагают ввести за нее уголовную ответственность. В итоге ответственность будет, а профилактика ВИЧ-диссидентства как не проводилась, так проводиться и не будет.

Медицинское освидетельствование повсеместно (кроме Центров СПИД) подменяется тестированием. Организация мобильных пунктов с проведением экспресс-тестирования и обязательным консультированием – хорошо, но не может подменить собой повседневную работу медицинских организаций по медицинскому освидетельствованию граждан.

Нормативы времени на прием больных с ВИЧ существуют, как и расчеты необходимого количества специалистов для проведения диспансерного наблюдения. Их нужно просто выполнять.

Следовательно, нужно выполнять Закон и подзаконные нормативные акты и жестко требовать с исполнителей за их исполнение.

С кем это делать?

Возможно ли выполнять Закон и подзаконные акты в условиях, когда здравоохранение изнасиловано оптимизацией и сокращением штатов, а медицинское освидетельствование на ВИЧ не выделено отдельной услугой в системе ОМС и за ее оказание больницам и специалистам не платят?

Если региональным здравоохранением фактически руководят не специалисты, а экономисты, ответ на этот вопрос будет отрицательным. И борьба с ВИЧ-диссидентством по-прежнему останется имитацией профилактической активности.

А знаете ли вы, что «правильные» ответы на вопрос анкеты, рекомендованной для оценки уровня информированности населения МЗ РФ «чьей информации о ВИЧ-инфекции можно доверять» не содержит упоминания о всяких там равных консультантах? То есть ВИЧ-активистам доверять не рекомендуется.

Так с кем ВИЧ-активисты могут заключать коалицию в борьбе с ВИЧ-диссидентством? Прежде всего — с руководством региональных Центров СПИД и медицинскими работниками.

Мнение о том, что они не хотят работать хорошо, является ошибочным. Врачам нужна помощь сообщества ВИЧ-положительных в создании условий для эффективной профилактической работы в каждой медицинской организации.

Без активистов они не справятся.

Автор: Сергей Олейник, специалист по ВИЧ, эпидемиолог.