«В России заговорили о программах борьбы с наркоманией, которые предлагали ещё 20 лет назад»

Советскую партноменклатуру и хозактив часто «кидали» туда, где плохо – на прорыв, за лучшими достижениями. Не всегда и не у всех получалось. Новость о том, что Г. Онищенко намерен организовать борьбу с онанизмом в школах, расстроила. Бороться с онанизмом, на мой взгляд, это все равно, что онанизмом заниматься – в народе это означает посвятить себя тяжкой работе с заведомой невозможностью получения результатов.

Как Г. Онищенко «кинули» на борьбу с онанизмом

Обидно, что специалист, в 90-х годах возглавивший противодействие эпидемии ВИЧ-инфекции и заложивший организационную основу этой работы в России, став помощником Президента РФ, резко сменил приоритеты и позволил себя «кинуть». Или, что вероятнее, изменились государственные приоритеты? Не нужны результаты?

Напомню, что именно Г. Онищенко выпустил в 1999 г. Постановление Главного государственного санитарного врача РФ о необходимости развертывания программ снижения вреда от немедицинского употребления наркотиков (обмен шприцев и игл). При нем началась эта работа в России, чтобы потом стать загубленной и возродиться через 20 лет под политкорректным названием «низкопороговые центры» для уязвимых групп населения.

Кто возрождать будет?

Вчера мой друг прислал ссылку на интервью главного врача Ростовской области, в котором она сообщала, что состоялась Профильная комиссия МЗ РФ, и что Методические рекомендации по организации низкопороговых центров уже готовы, проходят согласование в ведомствах.

При этом друг задает уместный вопрос: «Вот почему то, о чем вы говорили 5 лет назад, до них дошло только сейчас?» Немного наивный у меня друг… Не 5 лет назад и не только я стали говорить о том, как следует противодействовать эпидемии, а 20 лет назад! И, к сожалению, большинство коллег – главных врачей Центров СПИД, забыв о назначении возглавляемых ими организаций, активно выступали против этих программ, в том числе -против заместительной терапии.

Изменилось понимание или ветер подул в другую сторону? А, может, дошло до специалистов, сколько жизней уже потеряно и какой ущерб нанесен за эти 20 лет увлечений занятием групповым онанизмом в борьбе с ВИЧ-инфекцией? Сейчас они будут возрождать утраченное с тем же энтузиазмом, с каким противодействовали внедрению эффективных технологий профилактики в России? Или это будут уже другие руководители, специалисты нового типа и эффективные менеджеры?

Как будем возрождать утраченный опыт?

Для того, чтобы эффективно решать проблемы, нужно проанализировать, что привело к их возникновению. Только поставив верный диагноз можно надеяться на результативное лечение.

Проблема уже признана, она лезет как живот на нос беременной. И это именно проблема: если проблему можно решить с помощью денег, то это не проблема, а расходы. В конце 90-х-начале 2000-х можно было бы остановить развитие эпидемии, грамотно перераспределив средства – увеличив расходы.

Сейчас деньгами проблему уже не решишь – упущено время и потеряны кадры, разгромлены НКО, в которых они работали. Даже немногие руководители государственных Центров СПИД, поддерживающие внедрение программ снижения вреда, достигли пенсионного возраста.

С анализом причин эпидемии тоже не все гладко: сначала руководители «новой формации» утверждали, что рост заболеваемости связан с интенсивным наркотрафиком. Обследовали на ВИЧ трудовых мигрантов из Центральной Азии. Сейчас – почему-то сетуют на беженцев с Украины. Хотя причина – в отсутствии эффективной профилактики наркомании и профилактики ВИЧ-инфекции среди уязвимых групп населения.

Если вместо низкопороговых центров будут созданы имитирующие их структуры, то о сдерживании эпидемии можно будет забыть. Риск такого развития событий велик: первые лица МЗ РФ и их подчиненные в регионах до недавнего времени выступали резко против программ снижения вреда. Этим людям не свойственно умение признавать свои ошибки – чтобы за них не отвечать. Проще – имитировать активность.

Как побороть эпидемию? Провести реорганизацию и заоптимизировать ответственные службы. До смерти.

В региональных Центрах СПИД царит смятение: ходят неутихающие слухи о грядущем повсеместном объединении Центров СПИД с инфекционными больницами. Оптимизация! Это – отличная идея. В середине 2000-х годов мои коллеги подвергли меня за нее резкой критике. А я всего лишь представил, как будет оказываться помощь ВИЧ-инфицированным через десяток лет в каком-нибудь Мухосранском районе, расположенном за 100 вёрст от областного центра и находящегося в нём Центра СПИД. И пришел к выводу: сделать это будет невозможно, нужна интеграция Центров СПИД с инфекционной службой.

Действительность оказалась более жесткой: рост заболеваемости не прекратился. Количество больных увеличилось катастрофически, Центры СПИД не захлебнулись от потока больных только благодаря тому, что не все могли доехать до специалистов, а многие, к тому же, не хотели этого делать и не хотят. Да и умерло почти 300 000 человек – всё нагрузка меньше.

Самое время обеспечить доступность помощи ВИЧ-инфицированных за счет районных инфекционистов, но… Где бы их взять? «Оптимизация» здравоохранения привела к резкому уменьшению врачей этой реликтовой специальности. Хотя на бумагах бухгалтеров от здравоохранения все нормативы выполняются. Чего проще: сделай из районной больницы участковую – и инфекционисты, а также другие узкие специалисты, становятся не нужными.

Да, если бы в тучные годы произошла интеграция двух служб – удалось бы сохранить в работоспособном состоянии обе, сберечь кадры. Сейчас «оптимизация» будет происходить за счет похорон Центров СПИД.

Региональный опыт «оптимизации» в действии

Мои мысли по интеграции служб в Пензенской области все-таки были реализованы благодаря поддержке губернатора и первых лиц региона и вопреки «позиции» руководителей здравоохранения области, последовательных сторонников вертикали власти в здравоохранении, даже если она положена горизонтально. Центр СПИД был объединен с инфекционной больницей и вошел в него в качестве структурного подразделения.

Поэтому неудивительно, что, когда губернатор и вице-губернатор ушли из жизни и от дел, чиновники, вынужденные взять «под козырек», отыграли «полный назад» и начали дербанить, растаскивать службу борьбы со СПИДом, нарушать целостность этого слаженно работающего механизма. Главный инфекционист так, по-моему, до настоящего времени и не поняла, что ВИЧ-инфекция – это инфекционное заболевание, и она за это направление работы должна отвечать, быть заинтересованной в развитии.

Был уничтожен отдел профилактики Центра СПИД. Молчаливое согласие руководителей МЗ региона способствовало разгрому и самоликвидации немногих региональных НКО – с потерей инфраструктуры, материальной базы и опытных кадров. Профилактическая работа в области свелась к ее имитации.

Тем, кого в ближайшие годы коснется реорганизация, несколько советов:

1. После интеграции Центров СПИД и инфекционной службы, Центр СПИД должен оставаться обособленным подразделением, со своим руководителем на правах заместителя главного врача инфекционной больницы.
2. Должны соблюдаться порядки оказания медицинской помощи больным ВИЧ-инфекцией, обеспечиваться укомплектованность кадрами КИЗ и Центра СПИД.
3. Организационная структура Центра СПИД не должна изменяться, не следует изымать из нее «лакомые» куски – лабораторию, подразделение, отвечающее за работу с трудовыми мигрантами.
4. Средства, зарабатываемые при оказании платных услуг, внутри объединенной структуры должны распределяться пропорционально вкладу в заработанный фонд.
5. Доступность медицинской помощи должна обеспечиваться за счет усиления центра (Центра СПИД) и развития периферии (инфекционные отделения и кабинеты инфекционных заболеваний).
6. За разработку политики противодействия эпидемии и ее последствия персональную ответственность должны нести руководители регионов и органов исполнительной власти в сфере здравоохранения.

Память – это страшное оружие. Может быть, поэтому Г.Онищенко «кинули» на борьбу с онанизмом? Он слишком много знает и не меньше этого – помнит. Может помешать своим бывшим коллегам по управлению лечебным цехом заниматься любимым делом.

Автор: Сергей Олейник, врач-эпидемиолог, специалист по социально значимым заболеваниям

Советскую партноменклатуру и хозактив часто «кидали» туда, где плохо – на прорыв, за лучшими достижениями. Не всегда и не у всех получалось. Новость о том, что Г. Онищенко намерен организовать борьбу с онанизмом в школах, расстроила. Бороться с онанизмом, на мой взгляд, это все равно, что онанизмом заниматься – в народе это означает посвятить себя тяжкой работе с заведомой невозможностью получения результатов.

Как Г. Онищенко «кинули» на борьбу с онанизмом

Обидно, что специалист, в 90-х годах возглавивший противодействие эпидемии ВИЧ-инфекции и заложивший организационную основу этой работы в России, став помощником Президента РФ, резко сменил приоритеты и позволил себя «кинуть». Или, что вероятнее, изменились государственные приоритеты? Не нужны результаты?

Напомню, что именно Г. Онищенко выпустил в 1999 г. Постановление Главного государственного санитарного врача РФ о необходимости развертывания программ снижения вреда от немедицинского употребления наркотиков (обмен шприцев и игл). При нем началась эта работа в России, чтобы потом стать загубленной и возродиться через 20 лет под политкорректным названием «низкопороговые центры» для уязвимых групп населения.

Кто возрождать будет?

Вчера мой друг прислал ссылку на интервью главного врача Ростовской области, в котором она сообщала, что состоялась Профильная комиссия МЗ РФ, и что Методические рекомендации по организации низкопороговых центров уже готовы, проходят согласование в ведомствах.

При этом друг задает уместный вопрос: «Вот почему то, о чем вы говорили 5 лет назад, до них дошло только сейчас?» Немного наивный у меня друг… Не 5 лет назад и не только я стали говорить о том, как следует противодействовать эпидемии, а 20 лет назад! И, к сожалению, большинство коллег – главных врачей Центров СПИД, забыв о назначении возглавляемых ими организаций, активно выступали против этих программ, в том числе -против заместительной терапии.

Изменилось понимание или ветер подул в другую сторону? А, может, дошло до специалистов, сколько жизней уже потеряно и какой ущерб нанесен за эти 20 лет увлечений занятием групповым онанизмом в борьбе с ВИЧ-инфекцией? Сейчас они будут возрождать утраченное с тем же энтузиазмом, с каким противодействовали внедрению эффективных технологий профилактики в России? Или это будут уже другие руководители, специалисты нового типа и эффективные менеджеры?

Как будем возрождать утраченный опыт?

Для того, чтобы эффективно решать проблемы, нужно проанализировать, что привело к их возникновению. Только поставив верный диагноз можно надеяться на результативное лечение.

Проблема уже признана, она лезет как живот на нос беременной. И это именно проблема: если проблему можно решить с помощью денег, то это не проблема, а расходы. В конце 90-х-начале 2000-х можно было бы остановить развитие эпидемии, грамотно перераспределив средства – увеличив расходы.

Сейчас деньгами проблему уже не решишь – упущено время и потеряны кадры, разгромлены НКО, в которых они работали. Даже немногие руководители государственных Центров СПИД, поддерживающие внедрение программ снижения вреда, достигли пенсионного возраста.

С анализом причин эпидемии тоже не все гладко: сначала руководители «новой формации» утверждали, что рост заболеваемости связан с интенсивным наркотрафиком. Обследовали на ВИЧ трудовых мигрантов из Центральной Азии. Сейчас – почему-то сетуют на беженцев с Украины. Хотя причина – в отсутствии эффективной профилактики наркомании и профилактики ВИЧ-инфекции среди уязвимых групп населения.

Если вместо низкопороговых центров будут созданы имитирующие их структуры, то о сдерживании эпидемии можно будет забыть. Риск такого развития событий велик: первые лица МЗ РФ и их подчиненные в регионах до недавнего времени выступали резко против программ снижения вреда. Этим людям не свойственно умение признавать свои ошибки – чтобы за них не отвечать. Проще – имитировать активность.

Как побороть эпидемию? Провести реорганизацию и заоптимизировать ответственные службы. До смерти.

В региональных Центрах СПИД царит смятение: ходят неутихающие слухи о грядущем повсеместном объединении Центров СПИД с инфекционными больницами. Оптимизация! Это – отличная идея. В середине 2000-х годов мои коллеги подвергли меня за нее резкой критике. А я всего лишь представил, как будет оказываться помощь ВИЧ-инфицированным через десяток лет в каком-нибудь Мухосранском районе, расположенном за 100 вёрст от областного центра и находящегося в нём Центра СПИД. И пришел к выводу: сделать это будет невозможно, нужна интеграция Центров СПИД с инфекционной службой.

Действительность оказалась более жесткой: рост заболеваемости не прекратился. Количество больных увеличилось катастрофически, Центры СПИД не захлебнулись от потока больных только благодаря тому, что не все могли доехать до специалистов, а многие, к тому же, не хотели этого делать и не хотят. Да и умерло почти 300 000 человек – всё нагрузка меньше.

Самое время обеспечить доступность помощи ВИЧ-инфицированных за счет районных инфекционистов, но… Где бы их взять? «Оптимизация» здравоохранения привела к резкому уменьшению врачей этой реликтовой специальности. Хотя на бумагах бухгалтеров от здравоохранения все нормативы выполняются. Чего проще: сделай из районной больницы участковую – и инфекционисты, а также другие узкие специалисты, становятся не нужными.

Да, если бы в тучные годы произошла интеграция двух служб – удалось бы сохранить в работоспособном состоянии обе, сберечь кадры. Сейчас «оптимизация» будет происходить за счет похорон Центров СПИД.

Региональный опыт «оптимизации» в действии

Мои мысли по интеграции служб в Пензенской области все-таки были реализованы благодаря поддержке губернатора и первых лиц региона и вопреки «позиции» руководителей здравоохранения области, последовательных сторонников вертикали власти в здравоохранении, даже если она положена горизонтально. Центр СПИД был объединен с инфекционной больницей и вошел в него в качестве структурного подразделения.

Поэтому неудивительно, что, когда губернатор и вице-губернатор ушли из жизни и от дел, чиновники, вынужденные взять «под козырек», отыграли «полный назад» и начали дербанить, растаскивать службу борьбы со СПИДом, нарушать целостность этого слаженно работающего механизма. Главный инфекционист так, по-моему, до настоящего времени и не поняла, что ВИЧ-инфекция – это инфекционное заболевание, и она за это направление работы должна отвечать, быть заинтересованной в развитии.

Был уничтожен отдел профилактики Центра СПИД. Молчаливое согласие руководителей МЗ региона способствовало разгрому и самоликвидации немногих региональных НКО – с потерей инфраструктуры, материальной базы и опытных кадров. Профилактическая работа в области свелась к ее имитации.

Тем, кого в ближайшие годы коснется реорганизация, несколько советов:

1. После интеграции Центров СПИД и инфекционной службы, Центр СПИД должен оставаться обособленным подразделением, со своим руководителем на правах заместителя главного врача инфекционной больницы.
2. Должны соблюдаться порядки оказания медицинской помощи больным ВИЧ-инфекцией, обеспечиваться укомплектованность кадрами КИЗ и Центра СПИД.
3. Организационная структура Центра СПИД не должна изменяться, не следует изымать из нее «лакомые» куски – лабораторию, подразделение, отвечающее за работу с трудовыми мигрантами.
4. Средства, зарабатываемые при оказании платных услуг, внутри объединенной структуры должны распределяться пропорционально вкладу в заработанный фонд.
5. Доступность медицинской помощи должна обеспечиваться за счет усиления центра (Центра СПИД) и развития периферии (инфекционные отделения и кабинеты инфекционных заболеваний).
6. За разработку политики противодействия эпидемии и ее последствия персональную ответственность должны нести руководители регионов и органов исполнительной власти в сфере здравоохранения.

Память – это страшное оружие. Может быть, поэтому Г.Онищенко «кинули» на борьбу с онанизмом? Он слишком много знает и не меньше этого – помнит. Может помешать своим бывшим коллегам по управлению лечебным цехом заниматься любимым делом.

Автор: Сергей Олейник, врач-эпидемиолог, специалист по социально значимым заболеваниям