В петербургских больницах готовятся «выбрасывать на помойку» донорскую плазму

 

 

Когда медицинские учреждения говорят, что им не хватает донорской крови, они чаще подразумевают под этим словосочетанием ее клетки: донорская кровь не используется целиком, а разделяется на компоненты — плазму и клетки крови – эритроциты и тромбоциты. Клетки используются практически сразу — потребность в них большая. А плазма для переливания требуется не так часто, поэтому копится. Кроме того, эта жидкая часть крови – самая опасная для реципиента (человека, которому ее переливают), в ней «плавают» вирусы и иммуногенные белки. Прежде чем ее использовать, врачи должны получить подтверждение ее безопасности: плазму закладывают на хранение в холодильную камеру, а через полгода приглашают донора для повторной сдачи крови. Если он откликнулся — пришел для повторного обследования, и у него не обнаружили особо опасных инфекций (ВИЧ, сифилис, гепатиты В и С), плазму можно переливать нуждающимся в ней пациентам. Однако по разным причинам доноры возвращаются далеко не всегда. 

 

 

Плазма «невернувшихся» называется некарантинизированной, она непригодна к применению в клинической практике. По сути ее можно выбрасывать – если донор не пришел на повторное обследование через полгода, вряд ли он придет позже. Но по техническому регламенту хранить эту плазму надо 3 года. На Городской станции переливания крови такую кровь инактивируют – уничтожают в ней вирусы и направляют в медицинские учреждения.

 

— У нас проблемы с использованием плазмы нет, только Институт скорой помощи им. Джанелидзе ее тоннами забирает, — говорит главный врач Городской станции переливания крови Владимир Красняков. То есть она не залеживается в холодильниках. Но исключительно потому, что ГСПК имеет возможности для вирусинактивации. В большинстве отделений переливания крови городских больниц Петербурга такой возможности нет — это дорогое удовольствие. 

 

Аппарат для вирусинактивации есть, например, в Елизаветинской больнице. Поэтому с некарантинизированной плазмой здесь проблем тоже нет. Есть другая, характерная для всех клиник города, — истекающий срок годности плазмы, заготовленной практически всеми больницами одновременно, когда по программе модернизации было закуплено новое холодильное оборудование. Это качественная плазма, которая по разным параметрам не подошла нуждающимся в переливании крови. 

 

 

Специалисты говорят, что с момента вступления в силу технического регламента «О требованиях безопасности крови, ее продуктов, кровезамещающих растворов и технических средств, используемых в трансфузионно-инфузионной терапии», который вступил в силу в 2012 году, а частично – в 2013-м в больницах скопились огромные объемы некарантинизированной плазмы, а также карантинизированной (проверенной или вирусинактивированной), но невостребованной по разным причинам в лечении пациентов. 

 

— Медсестры в холодильники ее уже коленом запихивают. Результат — плазму списывают из-за нарушения герметичности контейнеров (гемаконов), — говорят врачи. — Но если раньше ее списывали в небольших объемах, то к концу 2015 года истечет срок годности лишней плазмы во всех стационарах города. Это от 100 до 150 литров плазмы во всех ОПК больниц. К этим объемам можно добавить донации первого полугодия 2014 года — доноры, которые их сделали, уже вернулись бы за истекший год, если бы хотели. А теперь их плазма остается непроверенной и невостребованной. То есть едва ли не у каждой больницы города скопилось от 150 до 200 литров плазмы. В сумме это тысячи литров. 

 

Тысячи литров плазмы это — тысячи упаковок, например, важнейшего препарата «Альбумин», который мы закупаем в Австрии, в США, потому что он используется во всех отделениях реанимации. И это – миллионы рублей, которые пригодились бы, особенно в условиях кризиса, петербургским клиникам, если бы они могли продать эту плазму производителям биопрепаратов. Но делать этого нельзя. 

 

 

— Счетная палата Петербурга расценивает продажу плазмы как растрату бюджетных средств. Потому что завод «Микроген» покупает литр плазмы по 1800 рублей, а больницы тратят на ее заготовку 5200 бюджетных рублей, — Владимир Красняков объясняет, почему клиники опасаются продавать плазму. – Счетная палата считает, что даже не полупродукт, а испорченный продукт продавать ниже себестоимости нельзя. Значит, выбросить на помойку можно, а продать и обеспечить отечественного производителя сырьем нельзя? При этом альбумин Россия закупает за рубежом, потому что объемов, выпускаемых «Микрогеном» недостаточно. Значит, этот важнейший компонент крови надо выбросить в мусор, как брак (если плазма некарантинизированная) или продукт с истекшим сроком годности? Зачем, если клиника может получить за него хоть какие-то деньги? 

 

— Может, можно было бы совершать бартерные сделки: мы «Микрогену»  — плазму, а «Микроген» нам — альбумин? — робко предлагают петербургские трансфузиологи. — Заводы по производству биопрепаратов (альбумин, иммуноглобулины и т.п.) задыхаются от нехватки сырья, то есть этой самой донорской плазмы. А нам на лекарства денег не хватает. 

 

Начальник отделения по заготовке плазмы крови доноров филиала НПО «Микроген» в Нижнем Новгороде (Нижегородское предприятие по производству бактерийных препаратов «ИмБио») Ульяна Спиридонова с сожалением рассказала «Доктору Питеру» о том, что с Петербургом у предприятий «Микрогена» отношения не складываются. 

— Мы работаем с медицинскими учреждениями практически всех регионов, а из Петербурга только одна больница работает с нашим Пермским филиалом, — рассказывает Ульяна Спиридонова. — Да, закупочная цена литра плазмы у нас меньше, чем себестоимость заготовки для больницы, но все прекрасно понимают, что лучше продать хотя бы дешево, чем утилизировать. Мы готовы покупать любую плазму – с истекающим сроком годности или некарантинизированную, у нас есть все возможности для инактивации вирусов.

 

Несмотря на то, что в стране — одно законодательство на всех, какие-то регионы находят возможности для рационального применения невостребованной плазмы, другие – такие, как наш, — нет. Впрочем, и в Петербурге табу на продажу плазмы действует избирательно — только для медицинских учреждений городского подчинения. Федеральные клиники продают и некарантинизированную плазму, и с завершающимся сроком хранения. 

— В прошлом году мы продали «Микрогену» 100 литров плазмы, — говорит Яков Накатис, главный врач Клинической больницы №122. — При стоимости 1800 рублей за литр, получается, мы заработали 180 тысяч рублей. Когда у меня спрашивают, много это или мало, я привожу в качестве единицы измерения зарплату медсестры. В прошлом году в нашей клинике она была в среднем 30 тысяч рублей. Продав плазму, которую другие выбрасывают, мы обеспечили месячной зарплатой 6 медсестер.

 

 

«Почему вы не продаете плазму изготовителям препаратов?». На этот вопрос «Доктора Питера» главные врачи отвечали по-разному:

— Никто не хочет брать ответственность за решение продавать излишки плазмы производителям лекарств. В том числе комитет по здравоохранению. Если бы он принял волевое решение, мы бы, конечно, ее продавали. Жалко плазму выбрасывать.

— У руководителей больниц должно появиться желание заниматься этим, никто, в том числе комздрав, делать этого не запрещает.

 

А в комитете по здравоохранению пока держат паузу. 

— Мы знаем об этой проблеме, ее три месяца назад озвучили главные врачи Петербурга, — сказала «Доктору Питеру» заместитель председателя комздрава Татьяна Засухина. — Никто не сомневается в том, что лучше плазму продать, чем утилизировать — это целесообразно, рационально и это – государственный подход к решению проблемы. Но сейчас мы думаем над тем, как оформлять эту продажу юридически грамотно.  

 

«…

34. В случае неявки донора для повторного обследования по истечении установленного срока карантинного хранения свежезамороженной плазмы свежезамороженная плазма может быть использована для производства препаратов крови или переливания реципиенту при условии инактивации патогенных биологических агентов.

35. Не соответствующие требованиям безопасности или неиспользованные донорская кровь и ее компоненты изолируются и подвергаются утилизации, включающей обеззараживание дезинфицирующими растворами или применение физических методов дезинфекции с помощью оборудования, разрешенного для этих целей в установленном порядке, а также удаление образовавшихся отходов.

36. Допускается передача донорской крови или ее компонентов, не соответствующих требованиям безопасности или неиспользованных, разработчикам (научно-исследовательским организациям соответствующего профиля) и (или) производителям диагностических препаратов.»