Скорую помощь обязали содержать детей умершего пациента
Об этом сообщила «Фонтанка».
Галина Братаева полтора года судится со станцией скорой помощи Пушкинского района. Медицинские чиновники не считают себя обязанными выплачивать пособия по потере кормильца и компенсировать моральный вред, переводя всю вину на сотрудника СМП по вызовам.
Диалог Галины с диспетчером «скорой» в ту ночь:
— Температура поднялась до 39,4, его морозит, — сообщила она диспетчеру станции скорой медицинской помощи № 4 Ольге Пащенко. — У меня двое детей двух и четырех лет, я не знаю, что делать. Дали порошок, который снижает температуру. Ноль реакции.
— Ну порошки только детям. Значит, нужно сходить в аптеку и дать ему таблеточку анальгина.
— Нет у нас возможности здесь, в Шушарах, сходить в аптеку.
— В Шушарах три круглосуточные аптеки.
— Но я не смогу пойти ночью по темноте до аптеки.
— Ну, дама, значит, справляемся обтираниями, отпаиваете. И завтра с утра врача из поликлиники.
При следующем звонке Братаева высказывает определенные опасения:
— Такая резкая температура — это ближе к простуде, да? Я просто переживаю, чтобы не было вирусов каких, инфекций.
— В первый день еще ничего не понятно, — отвечает диспетчер. Она советует Братаевой давать противовирусные препараты, сбивать температуру до победного, а если ноги холоднее живота — добавить но-шпу.
Температура не спадала, Братаева снова перезвонила.
— Была 39,4, сейчас 39,9.
— Анальгин не пробовали?
— Нет.
— Ну, смотрите. Или сейчас приедем, или анальгин пробуйте.
Врачи не приехали. Из распечатки переговоров Братаевой в ночь на 16 ноября 2017 года следует, что, отчаявшись добиться вызова из Пушкина, она обратилась на городскую станцию скорой медицинской помощи. Объяснила, что у мужа температура под 40, а ей говорят бежать в круглосуточную аптеку или ждать утра и вызывать участкового врача.
«Мы к Пушкину не относимся. Разговаривайте с ними. Требуйте, чтобы приехали», — ответили Братаевой в ГССМП.
Под утро Братаева позвонила на пушкинскую станцию шестой раз.
— Температура 40, появились жалобы на почку. Болит левая сторона, прикоснуться к спине невозможно, и губы у него фиолетовые.
Переговоры с диспетчерской длились с 22.48 до 09.14. Через пять часов после приезда медиков пациент умер в Боткинской больнице от неуточненной острой кишечной генерализованной инфекции предположительно вирусной этиологии, закончившейся инфекционно-токсическим шоком.
В ту ночь в диспетчерской дежурили два человека — фельдшер по вызовам Пащенко и медицинская сестра-анестезист, которую посадили на телефон в связи с «производственной необходимостью». Главный врач ССМП Вячеслав Целиков согласовал это дежурство. В отношении медсестры уголовное дело не возбуждалось, так как она не являлась должностным лицом с функциями фельдшера по приему вызовов.
Ольгу Пащенко признали виновной в халатности, так как она легкомысленно отнеслась к сообщениям, не зарегистрировала вызов, из-за чего было утрачено драгоценное время. Пащенко назначили исправительные работы. С иском о компенсации морального вреда в 500 тысяч рублей она согласилась. Вину признала полностью.
Галина Братаева подала иск к станции скорой медицинской помощи № 4 (ССМП) о возмещении вреда, причиненного работником при исполнении им служебных обязанностей.
Экспертиза показала, что сотрудники скорой неоднократно нарушили требования должностной инструкции. Задержка в оказании помощи могла не позволить уменьшить тяжесть инфекционного процесса. При надлежащем исполнении диспетчерами ССМП обязанностей возможность благоприятного исхода повышалась.
Пушкинский суд признал ССМП № 4 ответственной за действия своих работников. Вина руководства станции — в недобросовестном выполнении работниками станции профессиональных обязанностей. Дочерям умершего присудили компенсацию морального вреда по 500 тысяч рублей, единовременную выплату по 69 тысяч рублей и обязали ССМП № 4 выплачивать пособия по потере кормильца 4135 рублей до достижения девочками совершеннолетия. Обязательства станции № 4 перед сиротами растянуты до 2033 года.
Главный врач ССМП Вячеслав Целиков не признал требования. Он апеллирует к уголовному делу Пащенко. Следственный комитет предъявил ей обвинение в халатности, повлекшей существенное нарушение прав и интересов пациента (часть 1 статьи 293 УК), а не его смерть. Иными словами, Пащенко лишь приблизила кончину Братаева, но не умертвила его. Отсутствие прямой вины диспетчера в смерти пациента дало повод руководству ССМП снять с себя всю ответственность и оспорить решение Пушкинского райсуда.
Дело с мая 2020 года пересматривает Санкт-Петербургский горсуд. Он по своей инициативе назначил еще одну экспертизу, которая показала, что вызовы Братаевой носили неотложный и экстренный характер, и не реагировать на сообщения работники ССМП № 4 не могли. Итоговое заседание назначено на 17 сентября.
Об этом сообщила «Фонтанка».
Галина Братаева полтора года судится со станцией скорой помощи Пушкинского района. Медицинские чиновники не считают себя обязанными выплачивать пособия по потере кормильца и компенсировать моральный вред, переводя всю вину на сотрудника СМП по вызовам.
Диалог Галины с диспетчером «скорой» в ту ночь:
— Температура поднялась до 39,4, его морозит, — сообщила она диспетчеру станции скорой медицинской помощи № 4 Ольге Пащенко. — У меня двое детей двух и четырех лет, я не знаю, что делать. Дали порошок, который снижает температуру. Ноль реакции.
— Ну порошки только детям. Значит, нужно сходить в аптеку и дать ему таблеточку анальгина.
— Нет у нас возможности здесь, в Шушарах, сходить в аптеку.
— В Шушарах три круглосуточные аптеки.
— Но я не смогу пойти ночью по темноте до аптеки.
— Ну, дама, значит, справляемся обтираниями, отпаиваете. И завтра с утра врача из поликлиники.
При следующем звонке Братаева высказывает определенные опасения:
— Такая резкая температура — это ближе к простуде, да? Я просто переживаю, чтобы не было вирусов каких, инфекций.
— В первый день еще ничего не понятно, — отвечает диспетчер. Она советует Братаевой давать противовирусные препараты, сбивать температуру до победного, а если ноги холоднее живота — добавить но-шпу.
Температура не спадала, Братаева снова перезвонила.
— Была 39,4, сейчас 39,9.
— Анальгин не пробовали?
— Нет.
— Ну, смотрите. Или сейчас приедем, или анальгин пробуйте.
Врачи не приехали. Из распечатки переговоров Братаевой в ночь на 16 ноября 2017 года следует, что, отчаявшись добиться вызова из Пушкина, она обратилась на городскую станцию скорой медицинской помощи. Объяснила, что у мужа температура под 40, а ей говорят бежать в круглосуточную аптеку или ждать утра и вызывать участкового врача.
«Мы к Пушкину не относимся. Разговаривайте с ними. Требуйте, чтобы приехали», — ответили Братаевой в ГССМП.
Под утро Братаева позвонила на пушкинскую станцию шестой раз.
— Температура 40, появились жалобы на почку. Болит левая сторона, прикоснуться к спине невозможно, и губы у него фиолетовые.
Переговоры с диспетчерской длились с 22.48 до 09.14. Через пять часов после приезда медиков пациент умер в Боткинской больнице от неуточненной острой кишечной генерализованной инфекции предположительно вирусной этиологии, закончившейся инфекционно-токсическим шоком.
В ту ночь в диспетчерской дежурили два человека — фельдшер по вызовам Пащенко и медицинская сестра-анестезист, которую посадили на телефон в связи с «производственной необходимостью». Главный врач ССМП Вячеслав Целиков согласовал это дежурство. В отношении медсестры уголовное дело не возбуждалось, так как она не являлась должностным лицом с функциями фельдшера по приему вызовов.
Ольгу Пащенко признали виновной в халатности, так как она легкомысленно отнеслась к сообщениям, не зарегистрировала вызов, из-за чего было утрачено драгоценное время. Пащенко назначили исправительные работы. С иском о компенсации морального вреда в 500 тысяч рублей она согласилась. Вину признала полностью.
Галина Братаева подала иск к станции скорой медицинской помощи № 4 (ССМП) о возмещении вреда, причиненного работником при исполнении им служебных обязанностей.
Экспертиза показала, что сотрудники скорой неоднократно нарушили требования должностной инструкции. Задержка в оказании помощи могла не позволить уменьшить тяжесть инфекционного процесса. При надлежащем исполнении диспетчерами ССМП обязанностей возможность благоприятного исхода повышалась.
Пушкинский суд признал ССМП № 4 ответственной за действия своих работников. Вина руководства станции — в недобросовестном выполнении работниками станции профессиональных обязанностей. Дочерям умершего присудили компенсацию морального вреда по 500 тысяч рублей, единовременную выплату по 69 тысяч рублей и обязали ССМП № 4 выплачивать пособия по потере кормильца 4135 рублей до достижения девочками совершеннолетия. Обязательства станции № 4 перед сиротами растянуты до 2033 года.
Главный врач ССМП Вячеслав Целиков не признал требования. Он апеллирует к уголовному делу Пащенко. Следственный комитет предъявил ей обвинение в халатности, повлекшей существенное нарушение прав и интересов пациента (часть 1 статьи 293 УК), а не его смерть. Иными словами, Пащенко лишь приблизила кончину Братаева, но не умертвила его. Отсутствие прямой вины диспетчера в смерти пациента дало повод руководству ССМП снять с себя всю ответственность и оспорить решение Пушкинского райсуда.
Дело с мая 2020 года пересматривает Санкт-Петербургский горсуд. Он по своей инициативе назначил еще одну экспертизу, которая показала, что вызовы Братаевой носили неотложный и экстренный характер, и не реагировать на сообщения работники ССМП № 4 не могли. Итоговое заседание назначено на 17 сентября.
