СК: Приписки – это новый вид медицинских преступлений

Эксперт отметила, что взятка врачу не является ятрогенным преступлением, так как это умышленное действие, направленное на личное обогащение.

Но вообще дела, связанные с медициной, чаще всего возбуждаются по статье 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности», например, вследствие оперативного вмешательства. Еще — по статье 293 «Халатность» и 238 «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности».

«Это, кстати, отчасти новинка. Еще совсем недавно наших граждан волновали другие проблемы: как накормить семью, как дать детям образование. У меня во время работы следователем не было ни одного ятрогенного дела. Сейчас самое большое количество жалоб по ятрогении поступает на процессы, связанные с ведением беременности и родов. Это понятно: человек ждет самого главного события в своей жизни — рождения ребенка, и вдруг приходит беда. Следующее, с чем мы сталкиваемся, — ошибки при проведении операций. И третье — люди жалуются на качество пластической хирургии и стоматологии», — рассказала Марина Парастаева.

В последнее время появился еще один вид преступлений, относящихся к медицине. Мы сейчас расследуем несколько уголовных дел, связанных с приписками. Например, врачи фальсифицируют данные о том, сколько больной находился в палате интенсивной терапии, потому что пребывание в ней оплачивается дороже, чем просто в стационаре.

При этом эксперт отметила, что не после каждого смертельного случая на операционном столе возбуждаются уголовные дела.

«Мы очень хорошо понимаем, что любое оперативное вмешательство в организм человека — это риск, будь это обычное удаление аппендицита или уникальная операция по пересадке органов. Самая главная задача врача — спасение жизни, и риски взвешивает профессиональное сообщество, а не мы», — рассказала Марина Парастаева.

В 2016 году к нам поступило 104 заявления о возможных ятрогенных преступлениях, в 2017-м — 108. И из этого количества в 2016 году возбуждено 11 уголовных дел, в 2017-м — 30. А в суд передано три и два дела соответственно.

«Расследуя любое уголовное дело или проводя проверку по сообщению о ятрогенном преступлении, мы назначаем комиссионную судебную экспертизу, которая разложит по полочкам: какой диагноз, как лечили и был ли допущен дефект. Если да, то следующий этап: на какой стадии, кем, наступили ли от этого неблагоприятные последствия. Но члены такой комиссии — тоже врачи из медицинских учреждений СПб, и снова приходится говорить о корпоративной солидарности. Поэтому все чаще и мы, и другие управления СК отдают ее в другие регионы — в Татарстан, Удмуртию — а те, в свою очередь, в Санкт-Петербург. При этом, опираясь на выводы экспертов, мы и сами, отправляя дело в суд, должны быть уверены, что это не случайность, не казус и не обоснованный медицинский риск, а халатность, небрежность, легкомыслие.

Возможно даже, что в лечении пациента был допущен дефект, но погиб он не от этого — получил травмы в аварии или сгорел от рака. В этом случае уголовное дело прекращается, однако в медучреждение мы передаем для изучения информацию о допущенных в процессе лечения нарушениях», — рассказала генерал-майор юстиции.

Эксперт отметила, что взятка врачу не является ятрогенным преступлением, так как это умышленное действие, направленное на личное обогащение.

Но вообще дела, связанные с медициной, чаще всего возбуждаются по статье 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности», например, вследствие оперативного вмешательства. Еще — по статье 293 «Халатность» и 238 «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности».

«Это, кстати, отчасти новинка. Еще совсем недавно наших граждан волновали другие проблемы: как накормить семью, как дать детям образование. У меня во время работы следователем не было ни одного ятрогенного дела. Сейчас самое большое количество жалоб по ятрогении поступает на процессы, связанные с ведением беременности и родов. Это понятно: человек ждет самого главного события в своей жизни — рождения ребенка, и вдруг приходит беда. Следующее, с чем мы сталкиваемся, — ошибки при проведении операций. И третье — люди жалуются на качество пластической хирургии и стоматологии», — рассказала Марина Парастаева.

В последнее время появился еще один вид преступлений, относящихся к медицине. Мы сейчас расследуем несколько уголовных дел, связанных с приписками. Например, врачи фальсифицируют данные о том, сколько больной находился в палате интенсивной терапии, потому что пребывание в ней оплачивается дороже, чем просто в стационаре.

При этом эксперт отметила, что не после каждого смертельного случая на операционном столе возбуждаются уголовные дела.

«Мы очень хорошо понимаем, что любое оперативное вмешательство в организм человека — это риск, будь это обычное удаление аппендицита или уникальная операция по пересадке органов. Самая главная задача врача — спасение жизни, и риски взвешивает профессиональное сообщество, а не мы», — рассказала Марина Парастаева.

В 2016 году к нам поступило 104 заявления о возможных ятрогенных преступлениях, в 2017-м — 108. И из этого количества в 2016 году возбуждено 11 уголовных дел, в 2017-м — 30. А в суд передано три и два дела соответственно.

«Расследуя любое уголовное дело или проводя проверку по сообщению о ятрогенном преступлении, мы назначаем комиссионную судебную экспертизу, которая разложит по полочкам: какой диагноз, как лечили и был ли допущен дефект. Если да, то следующий этап: на какой стадии, кем, наступили ли от этого неблагоприятные последствия. Но члены такой комиссии — тоже врачи из медицинских учреждений СПб, и снова приходится говорить о корпоративной солидарности. Поэтому все чаще и мы, и другие управления СК отдают ее в другие регионы — в Татарстан, Удмуртию — а те, в свою очередь, в Санкт-Петербург. При этом, опираясь на выводы экспертов, мы и сами, отправляя дело в суд, должны быть уверены, что это не случайность, не казус и не обоснованный медицинский риск, а халатность, небрежность, легкомыслие.

Возможно даже, что в лечении пациента был допущен дефект, но погиб он не от этого — получил травмы в аварии или сгорел от рака. В этом случае уголовное дело прекращается, однако в медучреждение мы передаем для изучения информацию о допущенных в процессе лечения нарушениях», — рассказала генерал-майор юстиции.