Шанс на спасение: российские врачи осваивают уникальный метод лечения рака
В Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева в Москве впервые в России начали применять инновационное лечение острых лейкозов на основе клеточной инженерии, передает газета «Аргументы и факты».
Суть новой методики заключается в том, что врачи вводят в клетки пациента специальную генно-инженерную конструкцию – рецептор, который помогает организму справиться с опухолью. Можно представить это следующим образом: клетка – это ракета, рак – цель, а рецептор – система наведения. Автором разработки является один из первых в мире разработчиков генно-инженерной терапии лейкозов, директор Центра клеточной инженерии ракового мемориального онкологического центра имени Слоуна в Нью-Йорке Мишель Саделайн.
«Вы не увидите столь положительных результатов ни при одном виде лечения рака крови. В нашей клинике 85% пациентов, получивших терапию, почувствовали себя лучше, а многие даже излечились. Это то, что мы несколько лет назад назвали „живое лекарство“, вот почему это новая медицина», — говорит Мишель Саделайн.
В свою очередь доктор медицинский наук, руководитель отдела трансплантации костного мозга центра Михаил Масчан полагает, что новый вид лечения коренным образом отличается от химиотерапии. «Мы видим эффективность этой клеточной терапии и мы очень рассчитываем, что это первый шаг к тому, чтобы это лечение стало доступным в России тем, кто в нем нуждается.
Доказанный опыт
Положительное воздействие новой терапии отмечают в половине случаев. А по всему земному шару тысячи людей с диагнозом «лейкоз» и «лимфома» уже смогли получить курсы такого лечения. Технологию совсем недавно начали впервые применять и в России. Так, из пяти детей, которым провели терапию ранее, четверо находятся в полной ремиссии. Врачи отмечают, что для них это профессиональное счастье.
«Вообще мы планируем за этот год где-то около 15 человек взять, и это не только дети из этого центра — к нам, естественно, привозят детей из других регионов, из других клиник, тех, кому не могут помочь», — рассказывает медицинский директор центра Галина Новичкова.
средства только в надежные проекты. Поэтому во всем мире самые революционные, „прорывные“ технологии развиваются, как правило, благодаря частным пожертвованиям, а не за счет крупных инвесткомпаний».
Проблема стоит остро – на сегодняшний день порядка 20% детей не удается вылечить от рака, поскольку им не помогает ни трансплантация костного мозга, ни химиотерапия, ни облучение. Доктора надеются, что для таких детей спасением станет именно клеточная инженерия.
«Метод клеточной иммунотерапии разработан в США. Но пока он ещё не стал практикой. В Штатах, Европе, Китае идут исследования. И есть опасность: как только он станет коммерчески доступным, цены на Западе будут такими, что их не осилят ни наши граждане, ни государство, ни благотворительные фонды. Мы же, как центр, где можно реализовать все стационарные методы лечения на самом высоком уровне, хотим сделать этот метод доступным для всех российских детей», — заключил доктор медицинских наук Михаил Масчан.
В Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева в Москве впервые в России начали применять инновационное лечение острых лейкозов на основе клеточной инженерии, передает газета «Аргументы и факты».
Суть новой методики заключается в том, что врачи вводят в клетки пациента специальную генно-инженерную конструкцию – рецептор, который помогает организму справиться с опухолью. Можно представить это следующим образом: клетка – это ракета, рак – цель, а рецептор – система наведения. Автором разработки является один из первых в мире разработчиков генно-инженерной терапии лейкозов, директор Центра клеточной инженерии ракового мемориального онкологического центра имени Слоуна в Нью-Йорке Мишель Саделайн.
«Вы не увидите столь положительных результатов ни при одном виде лечения рака крови. В нашей клинике 85% пациентов, получивших терапию, почувствовали себя лучше, а многие даже излечились. Это то, что мы несколько лет назад назвали „живое лекарство“, вот почему это новая медицина», — говорит Мишель Саделайн.
В свою очередь доктор медицинский наук, руководитель отдела трансплантации костного мозга центра Михаил Масчан полагает, что новый вид лечения коренным образом отличается от химиотерапии. «Мы видим эффективность этой клеточной терапии и мы очень рассчитываем, что это первый шаг к тому, чтобы это лечение стало доступным в России тем, кто в нем нуждается.
Доказанный опыт
Положительное воздействие новой терапии отмечают в половине случаев. А по всему земному шару тысячи людей с диагнозом «лейкоз» и «лимфома» уже смогли получить курсы такого лечения. Технологию совсем недавно начали впервые применять и в России. Так, из пяти детей, которым провели терапию ранее, четверо находятся в полной ремиссии. Врачи отмечают, что для них это профессиональное счастье.
«Вообще мы планируем за этот год где-то около 15 человек взять, и это не только дети из этого центра — к нам, естественно, привозят детей из других регионов, из других клиник, тех, кому не могут помочь», — рассказывает медицинский директор центра Галина Новичкова.
средства только в надежные проекты. Поэтому во всем мире самые революционные, „прорывные“ технологии развиваются, как правило, благодаря частным пожертвованиям, а не за счет крупных инвесткомпаний».
Проблема стоит остро – на сегодняшний день порядка 20% детей не удается вылечить от рака, поскольку им не помогает ни трансплантация костного мозга, ни химиотерапия, ни облучение. Доктора надеются, что для таких детей спасением станет именно клеточная инженерия.
«Метод клеточной иммунотерапии разработан в США. Но пока он ещё не стал практикой. В Штатах, Европе, Китае идут исследования. И есть опасность: как только он станет коммерчески доступным, цены на Западе будут такими, что их не осилят ни наши граждане, ни государство, ни благотворительные фонды. Мы же, как центр, где можно реализовать все стационарные методы лечения на самом высоком уровне, хотим сделать этот метод доступным для всех российских детей», — заключил доктор медицинских наук Михаил Масчан.
