Родезия для России: нужны ли стране зарубежные медицинские кластеры?

В Госдуме готовят законодательную почву для внедрения в России иностранных медицинских кластеров, пытаясь выбить немалые средства на строительство и оснащение этих объектов по последнему слову техники. Но оправданны ли эти затраты, когда государственная медицина находится на грани гуманитарной катастрофы?

Зарубежным медикам создадут свободные экономические зоны

В конце апреля 2015 года в Комитет Госдумы по экономической политике поступили очередные поправки к законопроекту об иностранных медкластерах — свободных экономических зонах для зарубежных медицинских компаний. Если в первом чтении единственный медкластер, имеющий право функционировать в России, планировали выстроить лишь в столице, то сейчас инициаторы законопроекта предложили создать их и в других регионах страны.

Делается это, якобы, с благой целью — обучить российских врачей работать по международным стандартам и протоколам и создать прямо на российской территории обстановку здоровой конкуренции с западной медициной. Ведь в преуспевающих российских частных клиниках, например, в ЕМС, работают те же врачи и профессора, что и в государственных. И, примерно, 6% клиентов частных клиник все равно предпочитают лечиться за рубежом на свой страх и риск.

Впервые законопроект о медкластерах был внесен в Госдуму депутатом от Единой России Николаем Гончаром еще в июле 2014 года. Тогда планировалось строительство единственного иностранного медкластера в РФ — в районе Коммунарки в ТИНАО.

Под реализацию проекта его создатели запланировали создание чуть ли не 70 тысяч новых рабочих мест. А инвестиции, вложенные в строительство кластера, в который должен был войти флагманский клинико-диагностический центр, образовательно-медицинский и онкологический центр, а также помещения для офисов исследовательских компаний. В строительство планировалось вложить 80 млрд. рублей — без учета затрат на инфраструктуру. По замыслу инициаторов законопроекта, большую часть этой суммы должны составлять иностранные инвестиции компаний, которые устремятся на российский рынок. Для сравнения годовой бюджет Крыма в 2015 году должен составить 66,5 млрд. рублей, и он тоже большей частью — дотационный.

После вхождения России в зону очередного экономического кризиса авторы законопроекта о медкластерах стали скромнее в своих запросах и в отредактированном варианте решили разместить первый иностранный медкластер в Сколково, где масса уже отстроенных зданий простаивает в ожидании новых начинаний. Вероятно, они рассчитывали внедрить этот подход и в других российских регионах.

Заметим, что сопутствующую инфраструктуру, в том числе, и служебное жилье для медиков, а также сообщение с Москвой планировалось возводить все же на деньги из федерального бюджета. Похожие проекты планировалось внедрить и в Санкт-Петербурге, во Владивостоке (сотрудничество с Южной Кореей) и в других крупных городах РФ. А для этого иностранным специалистам планируют создать зону наибольшего экономического и правового благоприятствования.

Иностранные медкластеры должны управляться российскими компаниями, чья деятельность будет регулироваться новым законопроектом, а также ФЗ от 12 января 1996 года «О некоммерческих организациях» №7-ФЗ. В последней редакции законопроекта уточнялось, что в работе иностранных медкластеров могут принять участие только представители развитых стран, входящих в организацию экономического развития и сотрудничества (ОЭРС).

Из списка исключаются Индия и Китай, а также большинство стран Латинской Америки. Зато туда войдут Польша, Чехия, Турция, Португалия, Мексика, Греция, Словения и Словакия. Насколько прогрессивна медицина в перечисленных странах, в сравнении с США, Израилем, Австралией и Германией, и нужны ли нам такие специалисты — стоит весьма вдумчиво проанализировать.

Чем же будет отличаться иностранный медкластер от российского, который запланирован, к примеру, в Кавказских Минеральных водах?Для иностранцев будет введен режим небывалого правового благоприятствования.Например, не надо будет подтверждать меддипломы, уже признанные в странах из списка ОЭРС, получать разрешение на использование лекарственные препаратов, зарегистрированных там (ч.1 ст. 11 нового ФЗ), но пока не имеющих разрешения на применение в России.

В обычных российских медучреждениях с такими лекарствами всегда возникают проблемы. Следовательно, и в этом иностранные врачи получат преимущество перед российскими. В развитых странах для иностранных специалистов путь от врача-иностранца (даже имевшего обширную практику за рубежом) до аккредитованного медика, получившего разрешение на работу, например, в США, Германии и Израиле занимает… от 3 до 10 лет. Все это время врач сдает квалификационные экзамены. Напомню, что с 2016 года и для российских врачей вводится система ежегодной аккредитации. Так что ситуация явно не выгодна для отечественных врачей. Для иностранцев же их медквалификация будет автоматически признана все 10 лет, которые должен функционировать медкластер.

Кто ответит за качество лечения?

Из текста законопроекта невозможно понять, как будет обстоять дело с юридической ответственностью медиков-нерезидентов за ненадлежащее качество лечения. Впрочем, отсутствуют и сами критерии оценки качества медпомощи, предлагаемой иностранными специалистами.

Предполагается, что лечить они будут по международным стандартам и протоколам, принятым в ВОЗ. Но в условиях, когда даже в частные клиники обращаются годами не обследованные пациенты с многочисленными хроническими заболеваниями, система, предполагающая активную раннюю профилактику и совсем иное отношение граждан к собственному здоровью, чем в России, непременно даст сбой.

Международные стандарты лечения, к сожалению, требуют серьезной адаптации к российским реалиям. Но пока что деньги на это не выделяются, зато возлагаются беспочвенные надежды на иностранных специалистов.

Хочется обратить внимание, что медтуристами становятся не только госчиновники, но и те несчастные, которым в родном отечестве повсеместно отказали в медпомощи. Лечение в иностранных медкластерах будет оплачиваться из кармана пациентов — на их страх и риск. Долечивание, как правило, производится силами отечественной медицины. Но правительство готово вложить в рисковый зарубежный медбизнес круглую сумму — «в обход» укрепления конкурентоспособности собственной системы здравоохранения. При этом в госбюджет будут поступать лишь отчисления от налогов с прибыли, получаемой иностранными медкластерами. Основные же денежные потоки уйдут — либо в зарубежные офшоры, принадлежащие нашим бывшим соотечественникам, либо на банковские счета владельцев иностранных фирм.

И уже сейчас можно предположить, что одной из первых управляющих компаний станет МЕДСИ. Так как интерес к медкластеру еще в прошлом году проявило руководство АФК «Система», в лице предпринимателя Владимира Евтушенкова, которому сеть МЕДСИ и принадлежит.

Целесообразно ли лечиться за рубежом?

По официальной статистике, на лечение за рубежом в течение года выезжает не более 1% российских граждан. При этом лечение может не дать результатов, или средства могут закончиться… посреди лечебного процесса. Зачастую больных вынуждены сопровождать члены семьи, которым приходится снимать жилье и покупать себе еду. Они вынуждены нанимать медицинских переводчиков.И это значительно удорожает процесс излечения.

В России также существуют специалисты, способные обеспечить высокий уровень диагностики и лечения. Некоторые даже делают это… бесплатно. Так, в НИИ кардиохирургии им. Бакулева к концу 2014 года не были использованы имеющиеся региональные квоты на бесплатные кардиологические операции по ангиопластике и обследование пациентов с ишемической болезнью сердца и другими нарушениями сердечно-сосудистой системы.

Произошло это из-за подозрительно стойких слухов о том, что попасть туда на обследование можно только за огромные деньги. В ноябре 2014 года измышления официально опроверг директор института Лео Бокерия. Но и к середине 2015 года «услышали» его далеко не все заинтересованные в лечении пациенты.

Такая ситуация стала возможна из-за недостаточной информированности в регионах, а также активной деятельности профессиональных посредников, продвигающих в России зарубежный медицинский туризм и традиционного неверия наших граждан в «пророков в своём отечестве».

Одна консультация у именитого зарубежного кардиолога оценивается примерно в 200 евро, но стоит ли она таких денег, и насколько она ценнее той, что может дать кардиолог из Бакулевки — еще вопрос. Если же иностранный медкластер придумали как некий «заповедник» для российской элиты, то почему он должен строиться на отчисления из бюджета? «Нам нужны — не зоны спасения олигархов и чиновников, а всей системы здравоохранения страны, — считает невролог Семен Гальперин. — Создание кластеров лишь ухудшит ситуацию с доступностью и справедливостью распределения медицинской помощи. Это — ВОЗовские параметры её качества. Элита, получившая возможность обслуживаться в кластерных резервациях, совсем потеряет интерес к спасению остальных территорий и населения. У нас уже есть пример закрытых ведомственных медучреждений, которые, паразитируя на общегосударственной системе, отсекают от своих закромов большинство сограждан».

Как это ни странно, но крупных иностранных медицинских конгломератов в развитых государствах попросту нет. «Единственный опыт создания подобных зон был в Южной Родезии перед её крахом, и сейчас он ещё остается в ЮАР, — комментирует этот факт Семен Гальперин. — Система создания убежищ для элиты там имела вполне обоснованные причины. Это и называется — „родезийский путь развития“.

Иностранный медкластер — подарок российским строителям

В новом законопроекте зачем-то предусмотрена возможность участия иностранного медкластера в системе ОМС, что вряд ли облегчит участь большинства российских пациентов. Ведь либо руководители медкластера согласятся только на участие исключительно в дорогостоящих проектах. Либо же для них это будет „вынужденная“ благотворительность, оправданная вычетами из налогов.

В США, например, из налогов вычитается вся сумма, потраченная на благотворительность. В РФ она»поощряется» куда скромней. До 2002 года российские фирмы могли направлять на благотворительность до 5% своей прибыли и на ту же сумму уменьшали налогооблагаемую базу. С 2002 года, с вступлением в силу главы 25 Налогового кодекса (НК) РФ для коммерческих организаций, участвующих в благотворительной деятельности льготы отменены. Да и система ОМС пока не проработана настолько, что не покрывает даже минимальной себестоимости медицинских услуг.

«Деньги, предназначенные для развития кластерных зон, разумнее было бы „закачивать“ в развитие нашего здравоохранения, — считает известный эндокринолог Ольга Демичева. — Они станут — либо оазисами благополучия на фоне прогрессирующей деградации (это в лучшем случае), либо „чёрными дырами“, поглощающими средства ОМС, не имея никакого реального качественного преимущества перед российскими клиниками. Кластеры не приблизят российскую медицину к лучшим образцам зарубежного здравоохранения. К тому же мне совершенно не ясно, как согласуется образование иностранных медкластеров с принципами импортозамещения?»

По мнению Ольги Демичевой, не стоит ждать прибытия в Россию ведущих специалистов из США, Канады, Австралии и Израиля. Скорее всего, это будут специалисты из стран третьего мира, чей уровень медицины не даст российскому здравоохранению никакого импульса к развитию. А поэтому деньги имеет смысл вкладывать именно в собственную медицину, пусть и с использованием передового зарубежного опыта.

В качестве примера хочется напомнить историю знаменитой американской частной провинциальной клиники Мэйо в Рочестере (штат Миннесота). Она специализируется на оказании помощи в самых сложных случаях. И попасть в нее стремятся как граждане США, так и иностранцы.

В Рочестер был распределен после окончания университета хирург Уильям Уоралл Мэйо. Клиника возникла на базе военного госпиталя во время гражданской войны севера и юга. В 1883 году над городом пронесся торнадо, операционные развернули прямо на танцплощадке, медиков не хватало. И к медикам, среди которых был и Мэйо, присоединились монахини монастыря святого Франциска.

В дальнейшем на деньги францисканской общины по инициативе монахинь был построен госпиталь Св. Марии, а возглавил его самый талантливый хирург и организатор здравоохранения Уильям Мэйо. В работе госпиталя удачно сочетались принципы милосердного отношения к пациентам, принятые в монастыре, и командной работы, выработанные Ульямом Мэйо и его сыновьями-хирургами — Чарльзом и Уильямом. В ХХ веке она стала градообразующим предприятием.

В постановке диагноза пациентам в госпитале Мэйо участвуют все сотрудники — от врачей-специалистов до нянечки (весь персонал там тщательно подобран). При этом от процесса обследования до операции может пройти всего несколько дней.

Госпиталь существует в рамках американской страховой медицины и на деньги благотворителей. И при этом может предложить какую-то помощь даже тем, кто не может заплатить за лечение.Фактически, это — некоммерческая бесприбыльная организация (НКО), которая расходует все свои средства на развитие клиники и научные исследования. В США такие организации всячески поощряются, так как способствуют развитию науки и системы здравоохранения.

Возможен ли такой вариант в России, которая намерена столько денег выложить на привлечение иностранных специалистов, даже не пытаясь оценить их реальные знания и квалификацию. Или же оттягивание части бюджета на строительство иностранных кластеров и подъездных путей к ним — просто очередной «распил» бюджета, сопровождаемой любимой нашими строителями игрой в честные тендеры?