РБК: Генпрокуратура критиковала Следком за излишнее рвение сажать врачей

Дело Мисюриной, на которое обратили внимание в штабе Путина и Собянин, стало одним из сотен уголовных дел в отношении врачей, возбужденных после призыва Бастрыкина к подчиненным обратить внимание на врачебные ошибки. С 2015 года так называемые ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния больных после лечения) отдельно учитываются в статистических карточках ведомства наряду с другими особо контролируемыми преступлениями, например коррупционными или террористической направленности. При этом еще в 2016 году Генпрокуратура обращала внимание СКР на незаконное преследование медиков с неверной квалификацией их действий и без достаточных оснований.

Кроме причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) медикам нередко вменяют оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК РФ), — именно по этой статье следствие квалифицировало действия Елены Мисюриной. Сколько ежегодно возбуждается и расследуется подобных дел, неизвестно. В 2016 году глава СКР Александр Бастрыкин отчитывался, что только за шесть месяцев года ведомство возбудило 419 уголовных дел о преступлениях, связанных с врачебными ошибками или ненадлежащим оказанием медпомощи.

Статистику дел о ятрогенных преступлениях СКР в открытом доступе не публикует. Однако отчитаться о ней в 2016 году Бастрыкину позволили изменения, внесенные годом ранее в ведомственную форму отчетности. СКР фактически выделил врачебные преступления в отдельную категорию особо контролируемых дел, рассказали источник в СКР и собеседник, близкий к ведомству.

В распоряжении РБК попал образец ведомственной таблицы предоставления сведений о преступлениях; ее подлинность подтвердил источник, близкий к главному следственному управлению СКР по Москве. Районные управления ведомства ежемесячно отсылают такие отчеты в ГСУ, добавил он.

В таблице есть графы о преступлениях террористической и экстремистской, коррупционной, банковской, налоговой направленности. Выделены также преступления, связанные с рейдерством, с нелегальным игорным бизнесом, с невыплатой зарплат и с несовершеннолетними. Есть графа и о ятрогенных преступлениях. В таблице соответствующая строка вторая сверху, сразу после террористических преступлений.

Строчка появилась в форме после информационного письма «О практике проведения процессуальных проверок и расследования уголовных дел о ятрогенных преступлениях», которое подразделения СКР получили из центрального аппарата ведомства в июне 2015 года, рассказал источник, близкий к ГСУ СК Москвы.

В сентябре 2016 года Бастрыкин провел коллегию, посвященную расследованию ятрогенных преступлений. Органы СКР заключили соглашения со многими региональными департаментами здравоохранения, и те информируют следователей обо всех смертях несовершеннолетних, беременных и рожениц, отчитался тогда глава СКР. В марте 2017 года он рассказал о планах создать при ведомстве судебно-медицинские экспертные подразделения. А осенью 2017 года в СКР прошло совещание по вопросам расследования ятрогенных преступлений, сообщала официальный представитель ведомства Светлана Петренко. По ее словам, ведомство решило разработать проект поправок в Уголовный кодекс, вводящих специальную статью о врачебных ошибках.

Следователям на местах давали распоряжения обратить внимание на медицинские дела; это следует, например, из письма замруководителя ГСУ СКР Москвы Сергея Синяговского руководителям окружных подразделений комитета.

«Изучите проблемы выявления и расследования ятрогенных преступлений, практику привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере оказания медицинских услуг», — требовал Синяговский в феврале 2016 года. В ответных докладных записках окружные начальники должны были сообщить ему о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки — оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее. Об «особом контроле» СКР за расследованием именно медицинских преступлений сообщали в минувшем году начальники региональных управлений ведомства, например рязанского и алтайского.

На излишнее рвение следователей в борьбе с врачебными преступлениями обращал внимание заместитель генпрокурора Владимир Малиновский, следует из информационного письма, копия которого есть у РБК (подлинность подтвердил собеседник в правоохранительных органах). Это письмо Малиновский подписал 16 июня 2016 года, за три месяца до того, как Бастрыкин отчитался о 419 ятрогенных делах за полгода.

Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводам «о распространенности случаев пренебрежения [со стороны следователей СКР] в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления», говорится в письме. «Нередко постановления о возбуждении уголовного дела выносятся при отсутствии в материалах сведений о причинно-следственной связи» между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента, писал Малиновский.

«Чаще всего действия врачей необоснованно квалифицируются по ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека), — подчеркнул Малиновский в письме. — Нередко [это] связано с волокитой расследования, приводящей к истечению сроков давности по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности)». То есть в этих случаях врачей изначально преследовали за причинение смерти по неосторожности. Но, упустив срок, когда можно было завершить расследование и отчитаться об успешном раскрытии преступления, следователи решали ужесточить обвинение, меняя его на более тяжкое и с бóльшим сроком давности.

Оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности, — умышленное преступление, отмечает руководитель юридического департамента правозащитного движения «Русь сидящая» Алексей Федяров:

«Такая квалификация предполагает, что врач видел, что нарушает какие-то правила безопасности, установленные государством. Он прямо осознавал, что он их нарушает, и безразлично к этому относился, хоть и понимал, что это может повлечь гибель пациента». А типичная ситуация врачебной ошибки предполагает другую форму вины — неосторожность, когда врач «уверен, что все делает правильно», указал он.

Авторы: Маргарита Алехина, Полина Звездина.

Дело Мисюриной, на которое обратили внимание в штабе Путина и Собянин, стало одним из сотен уголовных дел в отношении врачей, возбужденных после призыва Бастрыкина к подчиненным обратить внимание на врачебные ошибки. С 2015 года так называемые ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния больных после лечения) отдельно учитываются в статистических карточках ведомства наряду с другими особо контролируемыми преступлениями, например коррупционными или террористической направленности. При этом еще в 2016 году Генпрокуратура обращала внимание СКР на незаконное преследование медиков с неверной квалификацией их действий и без достаточных оснований.

Кроме причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) медикам нередко вменяют оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК РФ), — именно по этой статье следствие квалифицировало действия Елены Мисюриной. Сколько ежегодно возбуждается и расследуется подобных дел, неизвестно. В 2016 году глава СКР Александр Бастрыкин отчитывался, что только за шесть месяцев года ведомство возбудило 419 уголовных дел о преступлениях, связанных с врачебными ошибками или ненадлежащим оказанием медпомощи.

Статистику дел о ятрогенных преступлениях СКР в открытом доступе не публикует. Однако отчитаться о ней в 2016 году Бастрыкину позволили изменения, внесенные годом ранее в ведомственную форму отчетности. СКР фактически выделил врачебные преступления в отдельную категорию особо контролируемых дел, рассказали источник в СКР и собеседник, близкий к ведомству.

В распоряжении РБК попал образец ведомственной таблицы предоставления сведений о преступлениях; ее подлинность подтвердил источник, близкий к главному следственному управлению СКР по Москве. Районные управления ведомства ежемесячно отсылают такие отчеты в ГСУ, добавил он.

В таблице есть графы о преступлениях террористической и экстремистской, коррупционной, банковской, налоговой направленности. Выделены также преступления, связанные с рейдерством, с нелегальным игорным бизнесом, с невыплатой зарплат и с несовершеннолетними. Есть графа и о ятрогенных преступлениях. В таблице соответствующая строка вторая сверху, сразу после террористических преступлений.

Строчка появилась в форме после информационного письма «О практике проведения процессуальных проверок и расследования уголовных дел о ятрогенных преступлениях», которое подразделения СКР получили из центрального аппарата ведомства в июне 2015 года, рассказал источник, близкий к ГСУ СК Москвы.

В сентябре 2016 года Бастрыкин провел коллегию, посвященную расследованию ятрогенных преступлений. Органы СКР заключили соглашения со многими региональными департаментами здравоохранения, и те информируют следователей обо всех смертях несовершеннолетних, беременных и рожениц, отчитался тогда глава СКР. В марте 2017 года он рассказал о планах создать при ведомстве судебно-медицинские экспертные подразделения. А осенью 2017 года в СКР прошло совещание по вопросам расследования ятрогенных преступлений, сообщала официальный представитель ведомства Светлана Петренко. По ее словам, ведомство решило разработать проект поправок в Уголовный кодекс, вводящих специальную статью о врачебных ошибках.

Следователям на местах давали распоряжения обратить внимание на медицинские дела; это следует, например, из письма замруководителя ГСУ СКР Москвы Сергея Синяговского руководителям окружных подразделений комитета.

«Изучите проблемы выявления и расследования ятрогенных преступлений, практику привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере оказания медицинских услуг», — требовал Синяговский в феврале 2016 года. В ответных докладных записках окружные начальники должны были сообщить ему о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки — оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее. Об «особом контроле» СКР за расследованием именно медицинских преступлений сообщали в минувшем году начальники региональных управлений ведомства, например рязанского и алтайского.

На излишнее рвение следователей в борьбе с врачебными преступлениями обращал внимание заместитель генпрокурора Владимир Малиновский, следует из информационного письма, копия которого есть у РБК (подлинность подтвердил собеседник в правоохранительных органах). Это письмо Малиновский подписал 16 июня 2016 года, за три месяца до того, как Бастрыкин отчитался о 419 ятрогенных делах за полгода.

Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводам «о распространенности случаев пренебрежения [со стороны следователей СКР] в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления», говорится в письме. «Нередко постановления о возбуждении уголовного дела выносятся при отсутствии в материалах сведений о причинно-следственной связи» между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента, писал Малиновский.

«Чаще всего действия врачей необоснованно квалифицируются по ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека), — подчеркнул Малиновский в письме. — Нередко [это] связано с волокитой расследования, приводящей к истечению сроков давности по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности)». То есть в этих случаях врачей изначально преследовали за причинение смерти по неосторожности. Но, упустив срок, когда можно было завершить расследование и отчитаться об успешном раскрытии преступления, следователи решали ужесточить обвинение, меняя его на более тяжкое и с бóльшим сроком давности.

Оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности, — умышленное преступление, отмечает руководитель юридического департамента правозащитного движения «Русь сидящая» Алексей Федяров:

«Такая квалификация предполагает, что врач видел, что нарушает какие-то правила безопасности, установленные государством. Он прямо осознавал, что он их нарушает, и безразлично к этому относился, хоть и понимал, что это может повлечь гибель пациента». А типичная ситуация врачебной ошибки предполагает другую форму вины — неосторожность, когда врач «уверен, что все делает правильно», указал он.

Авторы: Маргарита Алехина, Полина Звездина.