«Пациент четко знает: он напишет жалобу — и ничего ему за это не будет. И ему абсолютно все равно, обоснованная это жалоба или нет»

Медицинский юрист, доцент кафедры судебной медицины и правоведения Московского государственного медико-стоматологического университета Иван Печерей считает, что нельзя «декриминализировать» врачебную ошибку, так как порой врачи совершают серьёзные ошибки, которые приводят к смерти или наносят тяжкий вред здоровью. Однако, по его мнению, необходимо заменить термин «медицинская услуга» на «медицинскую помощь», чтобы медработников нельзя было обвинять в некачественном оказании услуг.

Количество жалоб на врачей ежегодно растёт, но это не пугает медработников, так как они привыкли к такому положению дел. Доктора понимают, что даже безупречное выполнение работы не обезопасит их от претензий со стороны пациентов.

По словам Печерея, увеличение числа жалоб можно объяснить несколькими причинами. Первое – это нарушение этики со стороны самих врачей: не все из них умеют общаться с пациентами и, бывает, действуют грубо. Второе – существующие госгарантии для пациентов не всегда выполняются в полном объёме в силу различных причин. По своему незнанию винили они в этом рядовых врачей. Следствием были жалобы, а также исковые заявления в суд.

Третье – это увеличение юридической грамотности пациентов, так как появляется множество обучающих ресурсов, где разъясняются их права и способы подачи жалобы. «Кроме того, пациент четко знает: он напишет жалобу — и ничего ему за это не будет. И ему абсолютно все равно, обоснованная это жалоба или нет», – говорит Иван Печерей.

Четвёртое – пациенты, видя положительный результат от подачи жалобы других людей, тоже начинают писать претензии. Пятое – работа СМИ по освещению негативных историй о работе врачей и других медработников. Люди подхватывают такие статьи и преобразовывают их в жалобы, которые направляют в различные органы. Шестое – завышенные ожидания пациента. Собираясь к врачу, он ждет молниеносного решения своей проблемы и расстраивается, когда этого не происходит.

По мнению Печерея, всё это приводит к тому, что врачи боятся идти на риск при оказании медпомощи, чтобы не понести за это ответственность.

«Врач запуган и зажат. Далеко не всегда это идет на пользу пациенту. Такая ситуация характерна для многих стран. Однако в Европе и США медики защищены гораздо лучше, чем у нас», – сказал эксперт.

Также он напомнил, что прямой ответственности за врачебную ошибку не существует, поэтому прежде чем что-то «декриминализировать», нужно это сначала криминализировать.

«Мне странно слышать о «декриминализации» врачебной ошибки. Как термин это в корне неверно. Под врачебной ошибкой принято понимать добросовестное заблуждение врача — когда он все сделал правильно, но его действия привели к неблагоприятному исходу. И этот факт, согласно нашему законодательству, может быть поставлен в вину врачу — вплоть до привлечения к уголовной ответственности.

На мой взгляд, этого быть не должно. Но речь здесь не о «декриминализации», а скорее об уточнении уголовного законодательства или же правил судебной практики. Ни в коем случае нельзя «декриминализировать» медицину, поскольку врачи совершают ошибки, порой — серьезные, которые приносят тяжкий вред здоровью или приводят к смерти. Бесспорно, если врач совершил преступление, он должен за это отвечать. Следует предельно внимательно относиться к каждому конкретному случаю», – пояснил Иван Печерей.

Медицинский юрист отметил, важно понимать, где медработник действительно совершил ошибку вследствие неправильных действий, а где он допустил классическую врачебную ошибку — то есть действовал правильно, но его действия привели к неблагоприятному исходу.

Он также добавил, что статья 238, которая содержит понятие «услуга», изначально не имела никакого отношения к медработникам. Ее ошибочно к ним применяют. В этой части необходимо что-то менять, для чего требуется провести соответствующий пленум по врачебным ошибкам или изменить уголовное законодательство. Тогда ситуация исправится. Если, например, термин «медицинская услуга» будет заменен «медицинской помощью» — хотя бы в рамках госгарантий ее оказания, то у суда, скорее всего, не поднимется рука квалифицировать преступление по 238-й статье.

«По моему мнению, есть два ошибочных представления. Первое — что медицинская помощь приравнивается к медицинской услуге, второе — многие специалисты не различают понятие медицинской услуги в гражданском обороте и в правоотношениях в сфере здравоохранения. Из-за этого возникает весь сыр-бор. Поэтому следует указать, что в рамках государственных гарантий происходит оказание именно медицинской помощи, а не предоставление услуг населению. Это принципиально важно разграничить. Медицинская помощь и медицинская услуга — это разные термины, и убирать медицинскую услугу из законодательства нельзя, поскольку она продолжит существовать в виде так называемых платных медицинских услуг, которые оказывают частные клиники или государственные учреждения в рамках приносящей доход деятельности», – заключил Иван Печерей.

Медицинский юрист, доцент кафедры судебной медицины и правоведения Московского государственного медико-стоматологического университета Иван Печерей считает, что нельзя «декриминализировать» врачебную ошибку, так как порой врачи совершают серьёзные ошибки, которые приводят к смерти или наносят тяжкий вред здоровью. Однако, по его мнению, необходимо заменить термин «медицинская услуга» на «медицинскую помощь», чтобы медработников нельзя было обвинять в некачественном оказании услуг.

Количество жалоб на врачей ежегодно растёт, но это не пугает медработников, так как они привыкли к такому положению дел. Доктора понимают, что даже безупречное выполнение работы не обезопасит их от претензий со стороны пациентов.

По словам Печерея, увеличение числа жалоб можно объяснить несколькими причинами. Первое – это нарушение этики со стороны самих врачей: не все из них умеют общаться с пациентами и, бывает, действуют грубо. Второе – существующие госгарантии для пациентов не всегда выполняются в полном объёме в силу различных причин. По своему незнанию винили они в этом рядовых врачей. Следствием были жалобы, а также исковые заявления в суд.

Третье – это увеличение юридической грамотности пациентов, так как появляется множество обучающих ресурсов, где разъясняются их права и способы подачи жалобы. «Кроме того, пациент четко знает: он напишет жалобу — и ничего ему за это не будет. И ему абсолютно все равно, обоснованная это жалоба или нет», – говорит Иван Печерей.

Четвёртое – пациенты, видя положительный результат от подачи жалобы других людей, тоже начинают писать претензии. Пятое – работа СМИ по освещению негативных историй о работе врачей и других медработников. Люди подхватывают такие статьи и преобразовывают их в жалобы, которые направляют в различные органы. Шестое – завышенные ожидания пациента. Собираясь к врачу, он ждет молниеносного решения своей проблемы и расстраивается, когда этого не происходит.

По мнению Печерея, всё это приводит к тому, что врачи боятся идти на риск при оказании медпомощи, чтобы не понести за это ответственность.

«Врач запуган и зажат. Далеко не всегда это идет на пользу пациенту. Такая ситуация характерна для многих стран. Однако в Европе и США медики защищены гораздо лучше, чем у нас», – сказал эксперт.

Также он напомнил, что прямой ответственности за врачебную ошибку не существует, поэтому прежде чем что-то «декриминализировать», нужно это сначала криминализировать.

«Мне странно слышать о «декриминализации» врачебной ошибки. Как термин это в корне неверно. Под врачебной ошибкой принято понимать добросовестное заблуждение врача — когда он все сделал правильно, но его действия привели к неблагоприятному исходу. И этот факт, согласно нашему законодательству, может быть поставлен в вину врачу — вплоть до привлечения к уголовной ответственности.

На мой взгляд, этого быть не должно. Но речь здесь не о «декриминализации», а скорее об уточнении уголовного законодательства или же правил судебной практики. Ни в коем случае нельзя «декриминализировать» медицину, поскольку врачи совершают ошибки, порой — серьезные, которые приносят тяжкий вред здоровью или приводят к смерти. Бесспорно, если врач совершил преступление, он должен за это отвечать. Следует предельно внимательно относиться к каждому конкретному случаю», – пояснил Иван Печерей.

Медицинский юрист отметил, важно понимать, где медработник действительно совершил ошибку вследствие неправильных действий, а где он допустил классическую врачебную ошибку — то есть действовал правильно, но его действия привели к неблагоприятному исходу.

Он также добавил, что статья 238, которая содержит понятие «услуга», изначально не имела никакого отношения к медработникам. Ее ошибочно к ним применяют. В этой части необходимо что-то менять, для чего требуется провести соответствующий пленум по врачебным ошибкам или изменить уголовное законодательство. Тогда ситуация исправится. Если, например, термин «медицинская услуга» будет заменен «медицинской помощью» — хотя бы в рамках госгарантий ее оказания, то у суда, скорее всего, не поднимется рука квалифицировать преступление по 238-й статье.

«По моему мнению, есть два ошибочных представления. Первое — что медицинская помощь приравнивается к медицинской услуге, второе — многие специалисты не различают понятие медицинской услуги в гражданском обороте и в правоотношениях в сфере здравоохранения. Из-за этого возникает весь сыр-бор. Поэтому следует указать, что в рамках государственных гарантий происходит оказание именно медицинской помощи, а не предоставление услуг населению. Это принципиально важно разграничить. Медицинская помощь и медицинская услуга — это разные термины, и убирать медицинскую услугу из законодательства нельзя, поскольку она продолжит существовать в виде так называемых платных медицинских услуг, которые оказывают частные клиники или государственные учреждения в рамках приносящей доход деятельности», – заключил Иван Печерей.