Редко какое современное нейробиологическое исследование обходится без магнитно-резонансной томографии (и её разнообразных вариаций), позитронно-эмиссионной томографии или какого-либо ещё метода нейровизуализации. Действительно, и МРТ, и ПЭТ, и прочие способы всматривания в мозг удачно сочетают высокую информативность с наглядностью: мы можем следить за реакцией мозга в реальном времени и с разными уровнями детализации. В общем, понятно, почему эти методы ждал оглушительный успех и почему они продолжают совершенствоваться.
Однако со временем эффективность технологий нейровизуализации сыграла с ними злую шутку: их, если можно так сказать, убеждающая сила превзошла достоверность результатов, которые достигаются с их помощью. Понятно, что дело тут не столько в самой МРТ и иже с ней, сколько в психологических особенностях самих исследователей и околонаучных людей. Это можно назвать «вау-фактором», и в 2008 году были даже проведены психологические эксперименты, показавшие, что такой вау-фактор заставляет нейробиологов видеть в результатах то, чего в них нет.
Но вот сейчас Ник Швейцер (Nick Schweitzer) из Университета штата Аризона (США) вместе с коллегами решил перепроверить данные экспериментов 2008 года — и оказалось, что учёные могут относиться к нейровизуализации вполне критически.
В эксперименте «подопытные» нейробиологи читали два кратких содержания неких научных работ с сомнительными выводами, однако в одном исследовании эти выводы подкреплялись высокотехнологичной трёхмерной «нейрокартинкой». От испытуемого требовалось оценить научную достоверность работы, и картинка оказывалась весьма кстати: научность сомнительных выводов, подкреплённых нейровизуализацией, с субъективной точки зрения оказывалась выше. Всё это вполне согласовывалось с результатами 2008 года.
Кроме того, исследователи поставили ещё четыре разных эксперимента, и ни в одном из них не удалось увидеть никакого перекоса в восприятии научных данных. В частности, в одном из опытов подопытные получали только один вариант «научного исследования», с картинкой или без. В этом случае, когда учёные имели только одну статью, их оценка результатов не менялась, будь то с «нейрокартинками» или без них.
Почему так происходит, легко понять: если человеку предлагают сразу два блока данных, то он в той или иной степени станет их сравнивать. Пусть в обоих случаях будет враньё, но добавление нейровизуализации делает одно враньё, скажем так, более научным: есть вероятность, что «нейрокартинка» свидетельствует о некоей доле истины. Но это опять же только в сравнении с другой работой. Если же соревновательного элемента нет, то читающий нейробиолог будет оценивать данные по более или менее абсолютным научным критериям (сочетание «абсолютности» и «более или менее» в данном случае вполне уместно). И тогда недостоверность выводов никакая «нейрокартинка» уже не спасёт.
То есть нельзя говорить, что вау-фактор безраздельно царит в нейровизуализации и туманит разум специалистам. Однако нельзя утверждать и то, что этого фактора вообще нет. Он есть, но его действие сильно зависит от контекста, в котором находятся и нейробиологические данные, и тот, кто их оценивает.
С одной стороны, всё не так плохо, как могло бы показаться, с другой — не будем забывать, что в современной науке соревновательный элемент весьма силён, и особенно он силён, надо полагать, в редакциях научных журналах, которым приходится выбирать, какую статью пропустить на полосу, а какую — отвергнуть. Да и вряд ли влияние вау-фактора ограничивается исключительно нейробиологией…
Подготовлено по материалам Университета штата Аризона.