«Натива» потеряла еще один патент

Палата по патентным спорам 28 января 2019 г. приняла решение о недействительности патента №2577518, принадлежащего ООО «Натива». Официальное решение Роспатента пока не опубликовано, следовательно  патент «Нативы» формально не отозван. Однако информацию о решении Палаты по патентным спорам «ФВ» подтвердили два источника.

Патент на патент

По патенту №2577518  ООО «Натива» выпускает лекарство Дазатиниб-натив. Американская компания Bristol-Myers Squibb в суде пыталась доказать, что «Натива» использует патент №2260592 «Циклические ингибиторы протеинтирозинкиназ» на оригинальный препарат Спрайсел (МНН дазатиниб), срок которого истекает в январе 2023 г.

Арбитражный процесс начался в октябре 2017 г. Bristol-Myers Squibb в июле прошлого года первая инстанция отказала компании в удовлетворении иска, а осенью 2018 г. решение подтвердила апелляция. В январе 2019 г. Суд по интеллектуальным правам отправил дело на новое рассмотрение. Отзыв патента ООО «Натива» может поставить точку в споре двух компаний.

Первые две инстанции посчитали, что «Натива» не нарушает патента американской компании, так как у компании есть свой патент. Суды ссылались на п. 9  Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, который утвержден Информационным письмом Высшего арбитражного  суда РФ от 13.12.2007 №122.

«В обзоре говорится, что при наличии двух патентов на полезную модель с одинаковыми либо эквивалентными признаками, приведенными в независимом пункте формулы, до признания в установленном порядке недействительным патента с более поздней датой приоритета действия обладателя данного патента по его использованию не могут быть расценены в качестве нарушения патента с более ранней датой приоритета, – поясняет патентный поверенный РФ, руководитель юридической практики Агентства патентных поверенных «АРС-Патент» Кирилл Осипов. – Позднее данная правовая позиция стала применяться и к изобретениям. Фактически сложилась ситуация, когда наличие своего патента, в том числе и на зависимое изобретение, служит своего рода индульгенцией от нарушения более раннего патента, от которого такое изобретение зависит».

Повторный прием

Это не первый случай отзыва патента у российского производителя. В 2018 г. арбитражный суд принял решение о выдаче принудительной лицензии ООО «Натива» на использование патента Celgene на леналидомид, так как российское общество имеет зависимое изобретение. Однако позже Палата по патентным спорам признала выданный «Нативе» зависимый патент не отвечающим критерию патентоспособности «изобретательский уровень». В декабре
2018 г. стороны заключили мировое соглашение, где говорится, что «Натива» больше не имеет требований о выдаче принудительной лицензии со стороны Celgene.

«В настоящее время вопрос относительно так называемых зависимых патентов, а точнее, в первую очередь, зависимых изобретений, стоит достаточно остро, – считает эксперт. – Это обусловлено тем, что начала формироваться положительная практика получения через суд принудительных лицензий при наличии таких зависимых патентов, изобретения по которым невозможно использовать без использования других изобретений, также охраняемых патентом и имеющих более ранний приоритет. В связи с этим можно сказать, что патент на зависимое изобретение стал довольно мощным средством в конкурентной борьбе».

Надо что-то делать

Получение принудительной лицензии по сути не такое уж легкое дело. Согласно пункту 2 статьи 1362 ГК РФ, обладатель патента на зависимое изобретение должен доказать, что оно представляет собой важное техническое достижение и имеет существенные экономические преимущества перед изобретением обладателя первого патента.

«В случае патента на зависимое изобретение, принадлежащего дженериковой компании, с одной стороны, можно было бы утверждать, что такое экономическое преимущество дженерика заключается в его более низкой цене по сравнению с препаратом оригинатора, однако необходимо учесть, что цена на дженерик всегда ниже в соответствии с нормами законодательства, а экономическое преимущество должно относиться именно к патенту, поэтому одной лишь ссылки на меньшую цену препарата может быть недостаточно, а необходимо показать, что именно благодаря техническому усовершенствованию, составляющему зависимое изобретение, обеспечивается существенный экономический эффект», – рассуждает Кирилл Осипов.

По его мнению, патентоспособность изобретений, выдаваемых в качестве зависимых, нуждается в более пристальном анализе. Уже озвучивались идеи о запрете патентования «вторичных» изобретений, например, новых способов применения известных действующих веществ лекарственных препаратов, селективных изобретений, новых лекарственных форм известных препаратов.

«Однако, на мой взгляд, проблема правомерности выдачи патентов на зависимые изобретения лежит не в плоскости непосредственно получения патента, а в возможности эффективного обжалования его выдачи в случае наличия сведений, порочащих патентоспособность запатентованного изобретения. Например, в Европе нередки случаи, когда лица, оспаривающие тот или иной патент, получают экспериментальные данные и представляют их в качестве доказательств отсутствия новизны или изобретательского уровня запатентованного изобретения. У нас же подобные данные не принимаются к рассмотрению. Если бы Роспатент изменил свой подход в этом аспекте, полагаю, что все стороны от этого выиграли», – заключает он. 

Палата по патентным спорам 28 января 2019 г. приняла решение о недействительности патента №2577518, принадлежащего ООО «Натива». Официальное решение Роспатента пока не опубликовано, следовательно  патент «Нативы» формально не отозван. Однако информацию о решении Палаты по патентным спорам «ФВ» подтвердили два источника.

Патент на патент

По патенту №2577518  ООО «Натива» выпускает лекарство Дазатиниб-натив. Американская компания Bristol-Myers Squibb в суде пыталась доказать, что «Натива» использует патент №2260592 «Циклические ингибиторы протеинтирозинкиназ» на оригинальный препарат Спрайсел (МНН дазатиниб), срок которого истекает в январе 2023 г.

Арбитражный процесс начался в октябре 2017 г. Bristol-Myers Squibb в июле прошлого года первая инстанция отказала компании в удовлетворении иска, а осенью 2018 г. решение подтвердила апелляция. В январе 2019 г. Суд по интеллектуальным правам отправил дело на новое рассмотрение. Отзыв патента ООО «Натива» может поставить точку в споре двух компаний.

Первые две инстанции посчитали, что «Натива» не нарушает патента американской компании, так как у компании есть свой патент. Суды ссылались на п. 9  Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, который утвержден Информационным письмом Высшего арбитражного  суда РФ от 13.12.2007 №122.

«В обзоре говорится, что при наличии двух патентов на полезную модель с одинаковыми либо эквивалентными признаками, приведенными в независимом пункте формулы, до признания в установленном порядке недействительным патента с более поздней датой приоритета действия обладателя данного патента по его использованию не могут быть расценены в качестве нарушения патента с более ранней датой приоритета, – поясняет патентный поверенный РФ, руководитель юридической практики Агентства патентных поверенных «АРС-Патент» Кирилл Осипов. – Позднее данная правовая позиция стала применяться и к изобретениям. Фактически сложилась ситуация, когда наличие своего патента, в том числе и на зависимое изобретение, служит своего рода индульгенцией от нарушения более раннего патента, от которого такое изобретение зависит».

Повторный прием

Это не первый случай отзыва патента у российского производителя. В 2018 г. арбитражный суд принял решение о выдаче принудительной лицензии ООО «Натива» на использование патента Celgene на леналидомид, так как российское общество имеет зависимое изобретение. Однако позже Палата по патентным спорам признала выданный «Нативе» зависимый патент не отвечающим критерию патентоспособности «изобретательский уровень». В декабре
2018 г. стороны заключили мировое соглашение, где говорится, что «Натива» больше не имеет требований о выдаче принудительной лицензии со стороны Celgene.

«В настоящее время вопрос относительно так называемых зависимых патентов, а точнее, в первую очередь, зависимых изобретений, стоит достаточно остро, – считает эксперт. – Это обусловлено тем, что начала формироваться положительная практика получения через суд принудительных лицензий при наличии таких зависимых патентов, изобретения по которым невозможно использовать без использования других изобретений, также охраняемых патентом и имеющих более ранний приоритет. В связи с этим можно сказать, что патент на зависимое изобретение стал довольно мощным средством в конкурентной борьбе».

Надо что-то делать

Получение принудительной лицензии по сути не такое уж легкое дело. Согласно пункту 2 статьи 1362 ГК РФ, обладатель патента на зависимое изобретение должен доказать, что оно представляет собой важное техническое достижение и имеет существенные экономические преимущества перед изобретением обладателя первого патента.

«В случае патента на зависимое изобретение, принадлежащего дженериковой компании, с одной стороны, можно было бы утверждать, что такое экономическое преимущество дженерика заключается в его более низкой цене по сравнению с препаратом оригинатора, однако необходимо учесть, что цена на дженерик всегда ниже в соответствии с нормами законодательства, а экономическое преимущество должно относиться именно к патенту, поэтому одной лишь ссылки на меньшую цену препарата может быть недостаточно, а необходимо показать, что именно благодаря техническому усовершенствованию, составляющему зависимое изобретение, обеспечивается существенный экономический эффект», – рассуждает Кирилл Осипов.

По его мнению, патентоспособность изобретений, выдаваемых в качестве зависимых, нуждается в более пристальном анализе. Уже озвучивались идеи о запрете патентования «вторичных» изобретений, например, новых способов применения известных действующих веществ лекарственных препаратов, селективных изобретений, новых лекарственных форм известных препаратов.

«Однако, на мой взгляд, проблема правомерности выдачи патентов на зависимые изобретения лежит не в плоскости непосредственно получения патента, а в возможности эффективного обжалования его выдачи в случае наличия сведений, порочащих патентоспособность запатентованного изобретения. Например, в Европе нередки случаи, когда лица, оспаривающие тот или иной патент, получают экспериментальные данные и представляют их в качестве доказательств отсутствия новизны или изобретательского уровня запатентованного изобретения. У нас же подобные данные не принимаются к рассмотрению. Если бы Роспатент изменил свой подход в этом аспекте, полагаю, что все стороны от этого выиграли», – заключает он.