Нарколога и владельца медцентра обвиняют в смерти алкоголезависимого пациента

Первый следственный отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР по Челябинской области завершил предварительное следствие по уголовному делу в отношении одного из самых известных на Южном Урале наркологов — владельца медцентра «Наркология» Андрея Власова и его подчиненного врача-нарколога Сергея Тавакова. Врачей обвиняют в оказании некачественных медицинских услуг, повлекших за собой в апреле 2015 года смерть страдающего алкоголизмом  мужчины. Обвиняемые и их защитники знакомятся с материалами дела и заявляют о большом количестве противоречий. К примеру, идентичные основания в свое время легли в основу прекращения дела в отношении Тавакова, а потом по ним же врачам предъявили обвинение.  Об этом сообщает Znak.com 3 июля.

Власову и Тавакову предъявлены обвинения по статье 238 УК РФ («Оказание услуг ненадлежащего качества, повлекшие смерть потерпевшего»). Расследование длилось три года, а пациент умер в 2015 году. В феврале 2019 врачей задержали. С самого начала они заявляют, что непричастны к смерти молодого человека, умершего в результате тяжелой алкогольной интоксикации, а не потому, что приехавший на вызов Таваков неправильно его лечил. Это подтверждено четырьмя экспертизами, проведенными за три года. Эксперты заявляют, что действия врача не могли негативно повлиять на состояние пациента, однако следствие настаивает на том, что наркологи вообще не имели права оказывать молодому человеку медицинскую помощь на дому, поскольку не имели на то лицензии. К такому выводу пришел челябинский Росздравнадзор.

«Мы не согласны с позицией следствия о том, что медицинская помощь пациенту оказывалась незаконно, — говорит адвокат Власова Евгений Абрамовских. — Для этого мной были направлены адвокатские запросы в органы Росздравнадзора, минздрава и управления здравоохранения других субъектов Федерации. На сегодняшний день я получил официальные ответы из 21 ведомства из самых разных регионов — Омска, Кемерово, Липецкой области, Ингушетии, Ненецкого автономного округа, Владимирской области и других. Все они прямо говорят, что дополнительной лицензии для оказания помощи по профилю „наркология“ компании Власова не требовалось. Накануне все ответы по моему ходатайству приобщены к материалам уголовного дела. То есть фактически треть страны нам ответила, что Власов ничего не нарушал».

Наряду с ответами на запросы защита приобщила к материалам дела еще один важный документ — заключение Юрия Сиволапа, сертифицированного специалиста в области психиатрии и наркологии, доктора медицинских наук, профессора кафедры психиатрии и наркологии лечебного факультета Первого московского государственного медицинского университета имени Сеченова. Он, как ранее и еще один ведущий эксперт России Эдуард Туманов, прямо сказал, что никаких нарушений в действиях врача Тавакова не было и умереть от его действий пациент не мог.

«То есть ведущие врачи страны, имеющие колоссальный опыт в области наркологии, однозначно заявляют, что претензии к Власову и его подчиненному не имеют под собой никакого фактического подтверждения, но следствие гнет свою линию, — говорит адвокат. — При этом в материалах дела столько противоречий, что совершенно не понятно, как в таком виде его можно будет направлять прокурору или в суд».

Мать погибшего утверждает, говорит, что ее сын не злоупотреблял алкоголем, но далее в материалах дела есть показания горничной мини-отеля, где умер молодой человек, о том, что она выносила из номера мешки с бутылками из-под водки и пива. Да и сама мать не отрицает, что ее сын употреблял в последние дни перед смертью много самого разного спиртного.

Еще один интересный момент: в деле есть два документа, которые ставят под сомнение целесообразность всего уголовного преследования.

Один из них — постановление о прекращении уголовного дела в отношении Тавакова, вынесенное несколько лет назад и позже отмененное. Если сравнить текст этого постановления и последнее постановление о привлечении Власова и Тавакова в качестве обвиняемых, то окажется, что они фактически идентичны. То есть следователь фактически использует одни и те же основания и для указания на непричастность фигуранта к смерти пациента, и для утверждения о его виновности. Говоря простым языком, сказано следующее: Таваков приехал к мужчине в запое, дал препараты, поставил капельницы, уехал, а уже потом тот умер. Но в одном случае: действия врача не могли привести к смерти пациента, значит, он не виновен. А в другом: действия врача не могли привести к смерти пациента, но он не имел права оказывать помощь на дому, а должен был отправить парня в стационар, значит, виновен.

Второй документ — решение Чекмагушевского межрайонного суда республики Башкортостан от 3 октября 2017 года, вступившее в силу в ноябре того же года. Этим решением было отказано в удовлетворении гражданского иска матери умершего о взыскании морального вреда. И в постановлении суда прямо сказано, что суд исследовал материалы дела и не нашел никаких доводов виновности ответчиков. В уголовном деле никаких новых доводов, помимо предоставленных, ранее,  по мнению защиты, не возникло.

«В деле имеется значительный объем доказательств, свидетельствующий о невиновности Тавакова и Власова, поэтому мы удивлены, что следственные органы до сих пор настаивают на обратном», — заключил адвокат.

Напомним, одного из самых известных на Южном Урале врачей-наркологов Андрея Власова и его подчиненного врача-нарколога Сергея Тавакова задержали в начале февраля. Их обвиняют в оказании некачественных услуг, которые в апреле 2015 года привели к смерти 33-летнего алкоголика. При этом ни одна из четырех экспертиз не установила наличие прямой причинно-следственной связи между гибелью пациента и действиями медиков.

Ранее к делу было приобщено заключение ведущих экспертов страны, сделанное под руководством одного из самых авторитетных судебно-медицинских экспертов страны — Эдуарда Туманова, доцента кафедры судебной медицины Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова. В заключении однозначно говорится, что действия врачей не могли привести к смерти потерпевшего, а вот его родные, напротив, могли его спасти, если бы занялись его образом жизни гораздо раньше.