«Мне всё равно»: 99% врачей профессионально выгорают на работе

Но дело не в том, что в профессию пришли чёрствые и безответственные люди. Просто из-за огромной нагрузки, маленькой зарплаты и хамства пациентов у медиков начинается профессиональное выгорание. Это очень опасно: «выгоревшие» врачи совершают ошибки гораздо чаще.

К такому выводу пришли учёные из Сибирского государственного медицинского университета. Они опросили более 4 тыс. медработников в Томской области. Как сказано в исследовании (есть у Лайфа), «на модели Томской области» была проведена «оценка профессионального выгорания медицинских работников в Российской Федерации». То есть учёные считают, что полученные результаты характерны для врачей по всей стране.

Медики заполняли специальную анкету для определения профессионального выгорания (она была разработана зарубежными учёными и переведена на русский язык). В результаты врачам поставили «оценки» по трём параметрам.

Первый — эмоциональное истощение. Это утрата интереса и позитивных чувств к окружающим, ощущение, что работа совсем надоела, неудовлетворённость своей жизнью в целом.

Второй — деперсонализация. Это безразличие, формальное (без сопереживания) выполнение профессиональных обязанностей, в отдельных случаях — циничное отношение к пациентам.

Третий — пессимизм по поводу профессиональных достижений. Это склонность негативно оценивать себя как профессионала, снижение профессиональной мотивации, избегание работы сначала психологически, а потом и физически.

Общий вывод такой: у 99% медиков есть профессиональное выгорание, у каждого третьего — крайне высокая степень. Учёные также сравнили российских врачей с зарубежными по уровню выгорания. Оказалось, что у наших медиков гораздо выше показатели по цинизму и пессимизму.

При этом за рубежом «выгоревших» врачей меньше. Исследование, проведённое в Европе в 2014 году, показало, что признаки выгорания есть у четверти хирургов-онкологов. В Гонконге признаки выгорания были выявлены у 31% опрошенных молодых докторов.

Ощущение пустоты и бессмысленности — это опасно. Как сказано в работе, зарубежные учёные не раз доказывали связь выгорания с медицинскими ошибками.

«В 2012 году 183 респондента из 1198 врачей-терапевтов Японии напрямую связали самовыявленные медицинские ошибки в своей практике с признаками профессионального выгорания», — такой пример приводится в исследовании.

А в 2009 году в Нидерландах врачи-интерны, у которых были признаки выгорания, сообщили «о достоверно большем количестве совершённых ими ошибок», чем интерны без таких признаков.

— Я думаю, стоит верить этим цифрам (то есть результатам исследования российских учёных. — Прим. Лайфа), — сказал ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Действительно, на врачах лежит огромная ответственность за жизнь и здоровье людей. Платят им мало, часто врачи работают в плохих условиях.

Социолог считает, что профессиональное выгорание характерно для врачей по всей стране.

— Исключение — Москва, где и больницы лучше обеспечены, и зарплата врачей больше, и условия гораздо лучше, — сказал он. — Может быть, в числе исключений — какие-то специализированные больницы крупных мегаполисов. А если говорить об обычных областных, а тем более районных центрах, то такая картина [профессионального выгорания] характерна для всей России.

Заведующий 1-м терапевтическим отделением московской поликлиники № 149 в Москве Игорь Юркин рассказал, что и столичные медики очень хорошо знают, что такое выгорание.

— Многие врачи поставлены в такие условия, что они не могут качественно оказывать медицинскую помощь и применять все свои знания и навыки, — сказал он. — Им приходится оказывать услуги. Получается, формально отметился, отработал и ушёл. И всё это сопряжено с выслушиванием обвинений в свой адрес от пациентов, хотя не мы придумали эту систему. Многие врачи уже просто по привычке ходят на работу, потому что другой работы нет. Молодые ещё куда-то собираются и уходят в страховые и фармкомпании, а люди пенсионного возраста считают, что «добегаем своё, и всё».

По его словам, он сам каждый день «ощущает на себе это давление».

— На каких-то остатках сил я ещё держусь, привычка, нужно оказать людям помощь, показать своё мастерство, приблизиться к пациенту, — сказал он. — Но когда пациент потом начинает «сволочить» и за то, что ты ему оказал помощь, на тебя ещё и жалобу катает, в следующий раз просто формально окажешь помощь, да и дальше пошёл.

В 2015 году столичные врачи проводили забастовку против адских условий труда и подробно рассказывали, как тяжело им приходится.

— Раньше в среднем в день ко мне в клинику приходили по 20–25 человек, — рассказывала участковый терапевт диагностического центра № 5 Ирина Кутузова. — Сейчас — 40–46. И это не считая тех, кто «мне только спросить». У меня после 25-го человека резко падает концентрация. Элементарно перестаёшь соображать. Пациент тебе что-то говорит, а ты как в космосе. Недавно больной был. Смотрю, у него по электрокардиограмме серьёзные изменения. Ситуация острая. Вызываю скорую. Хочу сказать: «Инфаркт». И не могу. Заклинило просто. Разве это нормально?

— От врачей требуют, чтобы медицина была на высоком уровне. При этом чиновники не создают условий, чтобы это было возможно, — сказал сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов. — То лекарств не хватает, то «дорогостой» выписывать нельзя, то ограничивают квоты для лечения пациентов в больницах. И получается, что везде врачи крайние.

Эксперт отметил, что в Томской области результаты могли оказаться даже лучше, чем в целом ситуация по стране.

— Томск — наукоград, молодой город, — сказал Ян Власов. — Там много студентов, молодых докторов. И можно представить, что происходит в тех регионах, где население старше, если даже на этом срезе мы видим такую безнадёгу.

Автор: Екатерина Семенова, L!FE

Но дело не в том, что в профессию пришли чёрствые и безответственные люди. Просто из-за огромной нагрузки, маленькой зарплаты и хамства пациентов у медиков начинается профессиональное выгорание. Это очень опасно: «выгоревшие» врачи совершают ошибки гораздо чаще.

К такому выводу пришли учёные из Сибирского государственного медицинского университета. Они опросили более 4 тыс. медработников в Томской области. Как сказано в исследовании (есть у Лайфа), «на модели Томской области» была проведена «оценка профессионального выгорания медицинских работников в Российской Федерации». То есть учёные считают, что полученные результаты характерны для врачей по всей стране.

Медики заполняли специальную анкету для определения профессионального выгорания (она была разработана зарубежными учёными и переведена на русский язык). В результаты врачам поставили «оценки» по трём параметрам.

Первый — эмоциональное истощение. Это утрата интереса и позитивных чувств к окружающим, ощущение, что работа совсем надоела, неудовлетворённость своей жизнью в целом.

Второй — деперсонализация. Это безразличие, формальное (без сопереживания) выполнение профессиональных обязанностей, в отдельных случаях — циничное отношение к пациентам.

Третий — пессимизм по поводу профессиональных достижений. Это склонность негативно оценивать себя как профессионала, снижение профессиональной мотивации, избегание работы сначала психологически, а потом и физически.

Общий вывод такой: у 99% медиков есть профессиональное выгорание, у каждого третьего — крайне высокая степень. Учёные также сравнили российских врачей с зарубежными по уровню выгорания. Оказалось, что у наших медиков гораздо выше показатели по цинизму и пессимизму.

При этом за рубежом «выгоревших» врачей меньше. Исследование, проведённое в Европе в 2014 году, показало, что признаки выгорания есть у четверти хирургов-онкологов. В Гонконге признаки выгорания были выявлены у 31% опрошенных молодых докторов.

Ощущение пустоты и бессмысленности — это опасно. Как сказано в работе, зарубежные учёные не раз доказывали связь выгорания с медицинскими ошибками.

«В 2012 году 183 респондента из 1198 врачей-терапевтов Японии напрямую связали самовыявленные медицинские ошибки в своей практике с признаками профессионального выгорания», — такой пример приводится в исследовании.

А в 2009 году в Нидерландах врачи-интерны, у которых были признаки выгорания, сообщили «о достоверно большем количестве совершённых ими ошибок», чем интерны без таких признаков.

— Я думаю, стоит верить этим цифрам (то есть результатам исследования российских учёных. — Прим. Лайфа), — сказал ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Действительно, на врачах лежит огромная ответственность за жизнь и здоровье людей. Платят им мало, часто врачи работают в плохих условиях.

Социолог считает, что профессиональное выгорание характерно для врачей по всей стране.

— Исключение — Москва, где и больницы лучше обеспечены, и зарплата врачей больше, и условия гораздо лучше, — сказал он. — Может быть, в числе исключений — какие-то специализированные больницы крупных мегаполисов. А если говорить об обычных областных, а тем более районных центрах, то такая картина [профессионального выгорания] характерна для всей России.

Заведующий 1-м терапевтическим отделением московской поликлиники № 149 в Москве Игорь Юркин рассказал, что и столичные медики очень хорошо знают, что такое выгорание.

— Многие врачи поставлены в такие условия, что они не могут качественно оказывать медицинскую помощь и применять все свои знания и навыки, — сказал он. — Им приходится оказывать услуги. Получается, формально отметился, отработал и ушёл. И всё это сопряжено с выслушиванием обвинений в свой адрес от пациентов, хотя не мы придумали эту систему. Многие врачи уже просто по привычке ходят на работу, потому что другой работы нет. Молодые ещё куда-то собираются и уходят в страховые и фармкомпании, а люди пенсионного возраста считают, что «добегаем своё, и всё».

По его словам, он сам каждый день «ощущает на себе это давление».

— На каких-то остатках сил я ещё держусь, привычка, нужно оказать людям помощь, показать своё мастерство, приблизиться к пациенту, — сказал он. — Но когда пациент потом начинает «сволочить» и за то, что ты ему оказал помощь, на тебя ещё и жалобу катает, в следующий раз просто формально окажешь помощь, да и дальше пошёл.

В 2015 году столичные врачи проводили забастовку против адских условий труда и подробно рассказывали, как тяжело им приходится.

— Раньше в среднем в день ко мне в клинику приходили по 20–25 человек, — рассказывала участковый терапевт диагностического центра № 5 Ирина Кутузова. — Сейчас — 40–46. И это не считая тех, кто «мне только спросить». У меня после 25-го человека резко падает концентрация. Элементарно перестаёшь соображать. Пациент тебе что-то говорит, а ты как в космосе. Недавно больной был. Смотрю, у него по электрокардиограмме серьёзные изменения. Ситуация острая. Вызываю скорую. Хочу сказать: «Инфаркт». И не могу. Заклинило просто. Разве это нормально?

— От врачей требуют, чтобы медицина была на высоком уровне. При этом чиновники не создают условий, чтобы это было возможно, — сказал сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов. — То лекарств не хватает, то «дорогостой» выписывать нельзя, то ограничивают квоты для лечения пациентов в больницах. И получается, что везде врачи крайние.

Эксперт отметил, что в Томской области результаты могли оказаться даже лучше, чем в целом ситуация по стране.

— Томск — наукоград, молодой город, — сказал Ян Власов. — Там много студентов, молодых докторов. И можно представить, что происходит в тех регионах, где население старше, если даже на этом срезе мы видим такую безнадёгу.

Автор: Екатерина Семенова, L!FE