Лекарственная катастрофа: почему нам нечем лечиться

Чаще всего в последние недели поступали жалобы на отсутствие в аптеках преднизолона, который бывает незаменим в случаях смертельно опасных приступов аллергии. Кто-то жаловался на отсутствие иммуноглобулина для прививки от бешенства ребенку. Из регионов приходят новости об отсутствии иммуноглобулина человека против клещевого энцефалита, противостолбнячной сыворотки из крови человека, инсулина для больных диабетом, целого ряда лекарств для онкобольных и ВИЧ-инфицированных, а также многих дешевых лекарств, которые не хотят закупать аптеки, а производители снимают или уже давно сняли с производства.

Есть нюанс. Когда тот же Росздравнадзор опровергает факт дефицита иммуноглобулина против бешенства, то он не уточняет, что производство вакцины от бешенства для взрослых и для детей происходит по разным технологиям. Поэтому вакцина действительно может и наличествовать, только вот не для детей, о чем в рапортах чиновников умалчивается.

Что касается преднизолона, то в ответ на жалобы пациентов и их родственников чиновники Минздрава утверждают, что, мол, в текущем году было выпущено около 1 млн таблеток этого самого преднизолона, а также более 2,3 млн единиц препарата в инъекциях. Ну и где тогда эти миллионы? Эта ситуация описана известной поговоркой «Ты им про Фому, а они тебе про Ерему».

По другой информации, преднизолон (изобретенный, на минуточку, в конце 40-х годов прошлого века) находится на перерегистрации. На наивный вопрос – зачем перерегистрировать столь «древний» препарат, чиновники Минздрава заведут протяжную песню про заботу о здоровье наших граждан. На самом деле, этот долгий, занудный и обставленный изощренными бюрократическими процедурами процесс (перерегистрации) больше всего нужен самим чиновникам.

Дело поставлено таким образом, что если какая-то компания (иностранная или наша) хочет что-то продавать в России, то она должна пройти семь кругов бюрократического ада – то есть эту самую перерегистрацию или регистрацию. Включая проведение заново всех испытаний и тестов, с которых в буквальном смысле кормятся многие причастные к этому эксперты и руководители медицинских учреждений. Будем считать, что сами чиновники Минздрава остаются при этом девственно чисты и непорочны. И именно поэтому, в приступе альтруизма, с каждым годом выдумывают все новые бюрократические «придумки». Вот зачем надо «перерегистрировать» преднизолон, изобретенный более чем полувека назад. И почему нельзя, скажем, признать «автоматом» европейские хотя бы сертификаты.

Другая беда, порождающая лекарственный дефицит – это тендеры по госзакупкам.

Из регионов постоянно приходят новости о массовом срыве торгов по госзакупкам лекарств для льготников и пациентов больниц. А эксперты по фармацевтическому рынку также насчитали около семисот лекарственных препаратов, которые просто исчезли с рынка за последние несколько лет.

Для чиновников идеальный поставщик лекарств на тендеры по госзакупкам – это тот, который поставляет товар по себестоимости, а еще лучше – себе в убыток. Цены на жизненно важные препараты жестко регулируются государством, которое в данном случае преследует еще одну цель, скажем, откровенно — сэкономить на медицине. Цены на такие препараты пересматриваются крайне неохотно. Ведь это потребует дополнительного финансирования. В этой связи многие поставщики просто не хотят быть удостоенными такой сомнительной «чести», как нахождение в соответствующих реестрах, и посему уже выстроилась очередь из компаний, которые более не желают участвовать в таких государственных торгах себе в убыток в принципе. Но и сами фармацевтические компании немного юлят – выкручивают руки государству, все же кормясь на госзакупках старинных препаратов.

Есть еще одно обстоятельство, о котором многие, в том числе чиновники Минздрава открыто предпочитают не говорить. Они, может быть, и рады были бы повысить закупочные цены (стартовые цены торгов) на лекарства, но есть еще ведь и Следственный комитет, и прочие силовики, которые в любой момент могут посчитать, что цена той или иной сделки завышена. Им ведь виднее, сколько должен стоить тот или иной лекарственный препарат. Особенно когда тендер выигрывает «не тот поставщик», с кем «договорились» чиновники. В результате появится уголовное дело. Это хлопотно и опасно. Ну и кому это надо? Никому. Поэтому число желающих работать по госконтрактам сокращается не только в медицине, но и в ряде остальных сфер экономики тоже. Если только ты не «особо приближенный к власти» определенного уровня и не уверен, что тебя где надо и кто надо прикроют и что у тебя там «все схвачено». В любом случае, если у той или иной компании нет «особо доверительных отношений» с чиновниками, организующими тендеры, то они находятся под повышенным риском оказаться «под прицелом» силовиков.

За первые шесть месяцев 2019 года в России осталось без заявок почти 47 тыс. (около 30%) тендеров госучреждений на закупку лекарств. Чаще всего как раз – надо же, какое совпадение! — без заявок оставались аукционы, связанные с теми препаратами, на дефицит которых пациенты и жалуются. Так, без заявок остались 75% тендеров на поставки вакцины от бешенства, 25% аукционов по закупке инсулина, 49% тендеров на закупку нейролептика хлорпромазина и 75% тендеров на тот самый пресловутый преднизолон. И даже дешевый физраствор оказался не продан в 37% случаев. Не состоялись десятки тендеров по закупкам препаратов, необходимых для терапии рака и т.д. В некоторых регионах сорвана почти половина тендеров на закупки лекарств, даже в богатой Москве сорваны треть аукционов.

При этом в ходе организации тендеров подчас преследуются и еще несколько целей, помимо цели сбить цену или не угодить под внимание людей Александра Бастрыкина. Первая – это импортозамещение, когда подчас отечественному производителю отдается предпочтение вопреки низкому качеству препарата или оборудования. Второе — это откаты, потому как какой же тендер без откатов. Ну ладно, все же оговоримся: откаты бывают кое-где, порой и инициируются лишь отдельными нерадивыми чиновниками.

Кстати, импортозамещение и откаты можно совмещать.

Казалось бы, один только факт дефицита важнейших лекарственных препаратов в свободной продаже и в наличии в больницах должно стать веским основанием для того, чтобы говорить об острейшем кризисе не просто системы обеспечения лекарствами, но и отечественного здравоохранения в целом. При этом, собственно, системы обеспечения лекарствами в стране нет. Потому что это производитель должен, по нашим странным законам, инициировать регистрацию и перерегистрацию соответствующего препарата или оборудования. А вовсе не чиновники Минздрава и его региональных подразделений. Мол, вам надо продать — вот вы и побегайте с бумажками. А мы посидим на потоках, омывающих процесс регистрации.

В ответ на все жалобы пациентов и их родственников чиновники Минздрава выдают в воздух какие-то путаные заверения, что все на самом деле хорошо.

Или, к примеру, они сначала говорят, что, мол, фризиум, который остро необходим некоторым больным детям для избавления их от судорог, не востребован, поэтому его и не стал перерегистрировать иностранный производитель. Потом, когда публика успела возмутиться несколькими уголовными делами против несчастных мамаш, которых повязали следователи прямо на почте в момент получения заказанных за границей лекарства, тот же Минздрав в экстренном порядке закупил необходимую партию лекарств без всякой перерегистрации.

В конце августа некоторые депутаты Государственной Думы срочно прервали отпуска для решения очень важной и острой задачи. Была создана комиссия по борьбе с иностранным вмешательством в наши суверенные выборы. Сейчас комиссия, проделав определенную работу, нашла и факты такого вмешательства. Также комиссия по борьбе с иностранщиной собирается всерьез разобраться с «Facebook» и Google, где — о ужас! — в день голосования была замечена политическая реклама. Бороться с самим могущественным Цукербергом — это и впрямь очень круто.

Но кто же все-таки займется гораздо менее «крутой задачей», а именно решением проблемы дефицита банального преднизолона?

Почему-то никто не создает чрезвычайную комиссию для разрешения вопроса нехватки лекарств в российских аптеках? Которая разобралась бы, почему тендеры по госзакупкам на лекарственные препараты срываются в массовом масштабе. Почему никто не бьет тревогу, что российская система здравоохранения стремительно деградирует и заболевает болезнями, присущими разве что странам Третьего мира? Может быть, там тоже можно поискать иностранное вмешательство или на худой конец «пятую колонну» среди самих чиновников? Почему никто не бьет в думский набат?

Да потому, что многим людям во власти просто наплевать на этот самый преднизолон. В тех поликлиниках и больницах, к которым они приписаны, этот преднизолон наверняка имеется, вернее, имеются гораздо более продвинутые и современные его аналоги. Ну а в случае чего они отправятся лечиться за границу.