Как вечное пациентское недовольство перерастает в судебные дела

В область арбитражного, гражданского и уголовного процесса всё чаще оказываются втянуты медицинские организации, зачастую частные. Генеральный директор «P&I Legal» Станислав Яворский рассказал “Медицинской России” о том, в связи с чем участились случаи беспочвенных претензий к медучреждениям, что не так с судебно-медицинской экспертизой в России, и почему вынося окончательный вердикт, судьи выбирают «золотую середину».

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА НЕПРЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ

Имея за спиной 15-летний опыт работы по защите медицинских организаций, в основном клиник пластической хирургии и косметологии, Яворский вспоминает о резонансных случаях с легкостью, и объясняет их наличие довольно лаконично – «нужно понять главное: эстетическая медицина – это медицина по желанию, а не по показаниям».

«Человека не удовлетворяет его внешний вид, он приходит к врачу, просит что-то исправить, после чего очень часто на этом этапе история не заканчивается. Пациентам продолжает не нравиться то, что получилось, даже если операция проведена качественно. Кроме того, многие не понимают, что окончательную оценку эстетического результата можно дать по прошествии длительного времени, то есть, как правило, мы говорим о периоде в 9 месяцев».

По словам эксперта, подавляющее большинство дел, которыми занимаются в юридической фирме, все-таки заканчиваются успехом. Например, совсем недавно удалось доказать непричастность медицинской организации к результату оперативного вмешательства в области пластической хирургии, повлекшему за собой осложнения. Проводилась операция увеличивающей маммопластики. По мировой статистике в ряде случаев после нее появляется осложнение в виде капсулярной контрактуры, то есть определенной реакции организма на введение инородного тела путем создания вокруг него капсулы. Иногда это сказывается на эстетическом результате, потому что эта капсула стягивает имплант и ухудшает внешний вид груди. В большинстве случаев это проблема решается достаточно просто – проводится корригирующая операция, при которой проводится рассечение капсулы.

«Но у пациентки после проведения дополнительной операции эта проблема осталась, понадобилась третья операция, в результате которой было принято решение поменять импланты, поставить более жесткие, чтобы они сопротивлялись капсуле. К сожалению, это тоже не помогло, и на четвертой операции импланты решили удалить. Получилась такая ситуация, что пациент сделал четыре операции и не получил результата, за который он заплатил свои деньги. Нам удалось доказать, что современный уровень медицины не позволял справиться с этой реакцией организма, и в связи с этим мы фактически приравняли данную ситуацию к обстоятельствам непреодолимой силы, что происходит крайне редко. Это одно из немногих оснований, по которым вообще медицинская организация может быть освобождена от  ответственности. Что подразумевается под обстоятельствами непреодолимой силы? Это такие обстоятельства, которые невозможно предвидеть, более того, на них невозможно повлиять. Нам удалось выиграть это дело».

УТРАТА ДОВЕРИЯ

В связи с участившимиcz случаями необоснованных нападок на врачей, эксперт обозначил ряд проблем, требующих пристального внимания со стороны самих же медиков, дабы избежать возникновения конфликтных ситуаций.

«Первое, о чем бы я хотел сказать – это необходимость подписания с пациентом правильно оформленных информированного добровольного согласия и иных документов правового характера.  Действует очень простое правило: если вы пациента проинформировали о каких-то рисках, то пациент, согласившись на операцию, принимает эти риски на себя. Если вы пациента не проинформировали, то, соответственно, эти риски принимает на себя клиника. Доказать обратное уже проблематично».

Второе – зачастую врачи стараются до последнего уладить ситуацию и идут на поводу у пациента, предоставляя ему последующие медицинские услуги за счет клиники, говорит Яворский. Такой метод урегулирования ситуации в большинстве случаев достаточно эффективный и низкозатратный для медицинской организации, однако в ряде случаев необходимо как можно раньше принимать более жесткую позицию. Для правильного принятия решения в каждом отдельном случае необходима консультация квалифицированного юриста.

«Чем раньше вы привлекаете юриста, тем выше шанс на успех. Правильно, если работа юриста начинается еще на стадии оформления документов, организации документооборота – это первый и самый действенный этап защиты от потребительского экстремизма. Вообще, это все задача администрации, такие вещи не должны касаться медиков в принципе. Задача администрации – внедрить хорошие документы в клинику, задачи врачей – подписать информированное добровольное согласие, которое он обязан подписывать по закону, оформлять медицинскую документацию с тем, чтобы была фиксация тех манипуляций, которые он проводит, и, соответственно, лечить пациента. Вообще, как показывает практика, претензии от пациента появляются тогда, когда между ним и врачом утрачивается доверие. После этого у пациента появляется ощущение, что его хотят обмануть и заработать денег либо просто неправильно лечат в силу отсутствия компетентности. В такой ситуации лечащий врач должен отказаться от лечения, а главный врач, в зависимости от ситуации и после консультации с юристом, принять меры либо по замене врача либо по отказу от продолжения лечения в данной медицинской организации».

ВЫМОГАТЕЛЬСТВО?..

Возвращаясь к вопросу о том, что же может спасти врача и медицинскую организацию в суде, специалист отвечает – как правило обстоятельства непреодолимой силы или нарушение режима лечения со стороны пациента. Причем первые доказываются в исключительных случаях.

При этом необходимо помнить, что «медицинские» дела для судей относятся к категории особо сложных, для рассмотрения которых требуются специальные познания, а в такой ситуации большое значение приобретает судебно-медицинская экспертиза, качество которой зачастую оставляет желать лучшего.

«Был такой случай: пациентке провели челюстно-лицевую операцию, после чего она начала жаловаться на наличие боли. Но ведь боль невозможно проверить и это касается любых пациентов. Доктор может увидеть какую-то патологию, но если он этого не видит, а пациент говорит, что ему больно, ни один эксперт не ответит, правда это или нет. Кроме того, в качестве экспертов иногда выступают недостаточно квалифицированные специалисты. Как-то раз эксперты указали, что невозможно установить импланты в грудь подмышечным доступом, хотя даже в России на тот момент эти операции уже делались лет 10, наверное».

По закону стороны могут ходатайствовать о назначении экспертизы в конкретную экспертную организацию с привлечением конкретных экспертов и этим необходимо активно пользоваться с целью получения объективного заключения.

Яворский отмечает, что проблема на сегодняшний день заключается не в том, что количество врачебных ошибок увеличилось, их столько же, сколько было 10-20 лет назад, а в том, что к врачам приковано самое пристально внимание общественности, «любое их действие подвергается всесторонней и не всегда объективной оценки со стороны СМИ, что создает истерию, особенно по отношению к коммерческим организациям, влияет на судебное решение».

«Постоянно сталкиваемся с тем, что пациенты пишут: «А вы знаете, у врача машин в Инстаграме больше, чем фото на конференциях. Это богатая клиника, если вы 100-200 тысяч рублей заплатите, клиника не обеднеет». Это вымогательство уже в некотором роде. Был совершенно безобразный процесс. Пациентка осталась недовольна эстетическим результатом операции по ринопластике. На протяжении всего процесса она при полном попустительстве судьи – хамила участникам процесса, постоянно всех перебивала кричала, плакала, давила на жалость, рассказывала как она соберет демонстрации у дверей клиники, будет писать во все СМИ. В результате суд в небольшом объеме удовлетворил требования, выплатив незначительную сумму морального вреда, хотя должен был отказать полностью– к слову, судьи так делают постоянно в последнее время. Знаете, такое решение – ни вашим, ни нашим».

Яворский подчеркивает – судьи цепляются за любую возможность присудить пациентам моральный вред. Одного указания экспертов на то, что медицинская документация велась недостаточно разборчиво уже может быть достаточно для того, чтобы частично удовлетворить исковые требования.

«Причем, подобные нарушения в документации могут никак не влиять ни на качество оказываемой медицинской услуги, ни на результат, но судебная практика, к нашему большому сожалению, идет в таких случаях по пути признания нарушения прав пациента, что является основанием для компенсации морального вреда. Таким образом, частично удовлетворяя требования, судья выносит решение и в пользу пациента, и в пользу организации. Вынося постановление таким образом, судья минимизирует риски по дальнейшему обжалованию решения в вышестоящих инстанциях. То есть решается задача не установления истины по делу, а преследуются корыстные цели, которые с объективным рассмотрением спора не имеют ничего общего.

Кроме того, в законодательстве нет такого понятия как «врачебная ошибка», есть понятие умышленного и неумышленного вреда.  Важно понимать, что врачи не роботы, но даже роботы иногда ошибаются. Хирурги говорят: «Я делаю такие операции десятки лет и у меня никогда не возникало такой проблемы как в этот раз». Это врачебная ошибка или нет? Для гражданско-правовой и уголовной квалификации нужно разделять – умышленно это было сделано или нет, мог врач предвидеть возникновение этих последствий и должен ли был это предвидеть – на эти вопросы нужно отвечать и решать каждую ситуацию в индивидуальном порядке», – заключил генеральный директор «P&I Legal» Станислав Яворский.