Детский хирург: Хуже нет ничего этого полиса ОМС поганого

Врач поделился с Коммерсантом историей своей профессиональной жизни, а также рассуждениями о судьбе, детях, собаках, деньгах, правде и красоте.

Приход в профессию

Виталий Рогинский признался, что случайно выбрал своей профессией медицину. Ещё с детства он интересовался биологией, но как-то перед людьми, он ответил, что будет врачом, а именно «хирургом на лице», хотя тогда ещё и не знал о существовании челюстно-лицевой хирургии.

«После школы подал документы в Твери на лечебный факультет и недобрал полбалла. Мне тогда предложили: хочешь, мы тебя в стоматологи возьмем? Деваться некуда, давайте. Так я стал учиться на стоматолога. Потом работал в Плоскоши — есть такое место, считается поганым. Глухомань — 50 километров от железной дороги, на границе с Псковской и Новгородской областями. Я и хирургом был, и терапевтом, а главное, приобрел вкус к профессии. Прошел школу замечательную, много чего видел, а потом поступил в аспирантуру в Москве по разделу детской челюстно-лицевой хирургии. Как обещал когда-то мальчишкам на улице», — рассказал врач.

Дети и собаки

Хирург отметил, что любит детей, но всегда боялся к ним приближаться, но получилось, что занялся именно детской хирургией.

«Помню, когда попал на первый обход, был в ужасе, сердце замирало. Но потом привык, довольно быстро. Ты ребенку делаешь лицо и понимаешь: делаешь человеку будущее. Обычно все выбирают взрослую клинику, взрослую кафедру, чтобы стать пластическими хирургами— брови потом подтягивать, морщины убирать, грудь ровнять, деньги зарабатывать. Это неплохо. Но я люблю, когда хорошо. Я вот всем про себя говорю: я хороший человек. И в этом мой секрет. Благодаря ему я с детьми вступаю в контакт максимум за десять секунд. Вообще, когда вы знаете детей, вы знаете очень много. Я, например, могу подойти к любой собаке, и она меня не укусит — я ее уговорю. Так что дети учат главному: быть проще и не хитрить. Это отличные профессиональные навыки», — поделился опытом Виталий Рогинский.

Коммерция в медицине

Коммерциализация медицины — дело нормальное. Весь мир идет по этому пути. Государство ни в одной стране, даже в Америке, не может закрыть все вопросы медицины. Невозможно оказать помощь всем больным бесплатно. Так что разные виды коммерции в медицине распространены во всех развитых странах. К этому подключаются благотворительные организации.

«Даже и у нас, но в меньшей степени: у нас Министерство здравоохранения не любит эти вещи, ставит шпильки. Говорит: зачем благотворительность, мы сами все сделаем. Не сделают они все сами. Потому что полис ОМС этот поганый — хуже нет ничего, он больше вредит, чем приносит пользы. Сказано: помощь по ОМС полностью оказывается в том объеме, в котором система ее может оказать. Прекрасно, но система многого не может. Так что я прямо говорю: кто может позволить себе лечиться за деньги в хорошей клинике, должен лечиться за деньги у хороших профессионалов», — считает врач.

Деньги и зло

«Портят ли деньги врачей? Я считаю, многим они позволяют просто оставаться врачами. Зарплаты мизерные. Все эти программы, когда поручают платить больше,— это все за счет сокращений других специалистов, накручивания часов, короче говоря, за счет изображения. А в реальности людям нужны деньги. Да, в мое время я от денег отказывался категорически, когда меня благодарили, я прямо злился, что мне деньги дают. «Идите отсюда вон» — мой ответ был всегда. Единственное, если хитростью. Мне один дипломат как-то подарил бутылку виски. Разве можно было от виски отказаться? А там были заложены $100. Умно. Ну что я, потом побегу отдавать ему эти $100? Я поэтому честно врачам говорю: знаете что, нельзя вымогать деньги! Вымогательство — это зло. И нельзя никакие деньги брать заранее. Но если вы пролечили человека хорошо, он видит, что вы вложили в него душу, знания, он благодарен вам — от такой благодарности можете не отказываться. Вот моя установка, и я ее не стесняюсь. Но если у нас появляется вымогатель здесь, мы сразу от него избавляемся — это недопустимо», — считает врач.

Правда и красота

«В силу своей профессии я делаю людям лицо, пытаюсь вернуть красоту, которой они лишились. Но чтобы в жизни сохранить лицо, человеку нужны другие силы. Нужно быть порядочным. Не совершать негодных поступков. Не обманывать. Не воровать. И этого вполне достаточно для настоящей красоты», — заключил хирург.

Фото: Сергей Мостовщиков

Врач поделился с Коммерсантом историей своей профессиональной жизни, а также рассуждениями о судьбе, детях, собаках, деньгах, правде и красоте.

Приход в профессию

Виталий Рогинский признался, что случайно выбрал своей профессией медицину. Ещё с детства он интересовался биологией, но как-то перед людьми, он ответил, что будет врачом, а именно «хирургом на лице», хотя тогда ещё и не знал о существовании челюстно-лицевой хирургии.

«После школы подал документы в Твери на лечебный факультет и недобрал полбалла. Мне тогда предложили: хочешь, мы тебя в стоматологи возьмем? Деваться некуда, давайте. Так я стал учиться на стоматолога. Потом работал в Плоскоши — есть такое место, считается поганым. Глухомань — 50 километров от железной дороги, на границе с Псковской и Новгородской областями. Я и хирургом был, и терапевтом, а главное, приобрел вкус к профессии. Прошел школу замечательную, много чего видел, а потом поступил в аспирантуру в Москве по разделу детской челюстно-лицевой хирургии. Как обещал когда-то мальчишкам на улице», — рассказал врач.

Дети и собаки

Хирург отметил, что любит детей, но всегда боялся к ним приближаться, но получилось, что занялся именно детской хирургией.

«Помню, когда попал на первый обход, был в ужасе, сердце замирало. Но потом привык, довольно быстро. Ты ребенку делаешь лицо и понимаешь: делаешь человеку будущее. Обычно все выбирают взрослую клинику, взрослую кафедру, чтобы стать пластическими хирургами— брови потом подтягивать, морщины убирать, грудь ровнять, деньги зарабатывать. Это неплохо. Но я люблю, когда хорошо. Я вот всем про себя говорю: я хороший человек. И в этом мой секрет. Благодаря ему я с детьми вступаю в контакт максимум за десять секунд. Вообще, когда вы знаете детей, вы знаете очень много. Я, например, могу подойти к любой собаке, и она меня не укусит — я ее уговорю. Так что дети учат главному: быть проще и не хитрить. Это отличные профессиональные навыки», — поделился опытом Виталий Рогинский.

Коммерция в медицине

Коммерциализация медицины — дело нормальное. Весь мир идет по этому пути. Государство ни в одной стране, даже в Америке, не может закрыть все вопросы медицины. Невозможно оказать помощь всем больным бесплатно. Так что разные виды коммерции в медицине распространены во всех развитых странах. К этому подключаются благотворительные организации.

«Даже и у нас, но в меньшей степени: у нас Министерство здравоохранения не любит эти вещи, ставит шпильки. Говорит: зачем благотворительность, мы сами все сделаем. Не сделают они все сами. Потому что полис ОМС этот поганый — хуже нет ничего, он больше вредит, чем приносит пользы. Сказано: помощь по ОМС полностью оказывается в том объеме, в котором система ее может оказать. Прекрасно, но система многого не может. Так что я прямо говорю: кто может позволить себе лечиться за деньги в хорошей клинике, должен лечиться за деньги у хороших профессионалов», — считает врач.

Деньги и зло

«Портят ли деньги врачей? Я считаю, многим они позволяют просто оставаться врачами. Зарплаты мизерные. Все эти программы, когда поручают платить больше,— это все за счет сокращений других специалистов, накручивания часов, короче говоря, за счет изображения. А в реальности людям нужны деньги. Да, в мое время я от денег отказывался категорически, когда меня благодарили, я прямо злился, что мне деньги дают. «Идите отсюда вон» — мой ответ был всегда. Единственное, если хитростью. Мне один дипломат как-то подарил бутылку виски. Разве можно было от виски отказаться? А там были заложены $100. Умно. Ну что я, потом побегу отдавать ему эти $100? Я поэтому честно врачам говорю: знаете что, нельзя вымогать деньги! Вымогательство — это зло. И нельзя никакие деньги брать заранее. Но если вы пролечили человека хорошо, он видит, что вы вложили в него душу, знания, он благодарен вам — от такой благодарности можете не отказываться. Вот моя установка, и я ее не стесняюсь. Но если у нас появляется вымогатель здесь, мы сразу от него избавляемся — это недопустимо», — считает врач.

Правда и красота

«В силу своей профессии я делаю людям лицо, пытаюсь вернуть красоту, которой они лишились. Но чтобы в жизни сохранить лицо, человеку нужны другие силы. Нужно быть порядочным. Не совершать негодных поступков. Не обманывать. Не воровать. И этого вполне достаточно для настоящей красоты», — заключил хирург.

Фото: Сергей Мостовщиков