«Дело врача»
Национальная медицинская палата настаивает на оправдательном приговоре по делу зав. отделением реанимации и интенсивной терапии новорожденных родильного отделения ГКБ №1 Нальчика Арины Хакуловой. Врач, сумевшая выходить недоношенного младенца после его тяжелого появления на свет, обвиняется в причинении ему смерти по неосторожности – вследствие ненадлежащего выполнения своих профессиональных обязанностей. Эксперты Палаты считают, что Хакулова стала заложником ситуации, в которой вынуждена нести ответственность не за свои ошибки.
Обвинение
Мать младенца поступила в больницу 27 декабря 2011 года с кровотечением, начавшимся из-за преждевременной отслойки плаценты на сроке 33-34 недели. Ребенок появился на свет путем кесарева сечения и был помещен в палату интенсивной терапии. Через какое-то время у малыша начала усиливаться одышка, и его перевели на искусственную вентиляцию легких, подключили антибиотик широкого спектра действия. В итоге состояние ребенка удалось стабилизировать, он смог самостоятельно дышать и есть из бутылочки. 4 января 2012 года ребенка перевели из ГКБ №1 в Республиканскую детскую клиническую больницу (РДКБ), где 9 января он скончался.
В первую декаду января 2012 года в РДКБ вообще была «черная полоса», за это время здесь скончались 8 младенцев. Однако специальная комиссия республиканского Минздрава нарушений в работе больницы не нашла, объяснив ситуацию «трагическим стечением обстоятельств». Следствие проводилось с эксгумацией трупов, и эксперты «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ставропольского края» (заключение от 31.05.2012) не нашли дефектов лечения и причинно-следственной связи между гибелью кого-либо из этих младенцев и оказания им медпомощи и в РДКБ, и ранее – в ГКБ №1.
И все же следствие почему-то обвинило Хакулову, сумевшую выходить младенца сразу после рождения, в причинении смерти по неосторожности. Основанием к этому стала повторная судебно-медицинская экспертиза, проведенная в Москве – в Российском центре судебно-медицинских экспертиз Минздрава России (РЦСМЭ) 24 июня 2013 года. Судмедэксперты сочли, что Хакулова оказала недостаточный объем помощи, применила не те средства, провела неполный объем исследований, не заметила развитие раннего неонатального сепсиса, что в совокупности и привело к смерти ребенка.
Кстати, по данным местных СМИ, «трагическим стечением обстоятельств» стало случившееся трижды отключении электричества в РДКБ, а некоторые женщины, потерявшие в новогодние каникулы своих детей, именно этот факт называли главной причиной их гибели. Впрочем, эксперты сочли, что в период отключения электроэнергии действия врачей полностью соответствовали современным рекомендациям (в частности, искусственная вентиляция легких проводилась с помощью самонаполняющегося мешка).
Врачи не виновны в смерти детей в Республиканской детской клинической больнице (РДКБ) в первой декаде января, и с отключением электричества летальные исходы не связаны, заявил председатель правительства Кабардино-Балкарии Иван Гертер на пресс-конференции в Нальчике.
Защита
Заключение РЦСМЭ в отношении действий Хакуловой раскритиковали эксперты Нацмедпалаты, куда обратилась за помощью сама врач, а также вступившаяся за нее врачебная палата Кабардино-Балкарии. Эксперты сомневаются в объективности заключения о том, что причиной смерти младенца стал ранний неонатальный сепсис.
В марте 2015 года Сопредседатель комиссии независимой медицинской экспертизы Нацмедпалаты, д.м.н. профессор Алексей Старченко был приглашен на судебное разбирательство в Нальчик, где и озвучил выводы проведенного анализа судебно-медицинского исследования. По его мнению, это исследование «было проведено с нарушениями закона». «Например, на вопрос, какова причина смерти ребенка, эксперты ответили: «Причиной смерти ребенка является ранний неонатальный сепсис», — рассказал Старченко. – Однако этот диагноз ничем не был подтвержден. По записям в роддоме никаких объективных критериев за ранний неонатальный сепсис не просматривается».
Как объяснил эксперт, сепсис – это бактериальное инфекционное заболевание с ациклическим течением, наличием очага гнойного воспаления и/или бактериемии, системной воспалительной реакции организма и полиорганной недостаточности. Единственным надежным критерием сепсиса является сочетание этих проявлений с наличием системной воспалительной реакции. «Таким образом, вывод комиссии СМЭ о наличии сепсиса у пациента только на основании наличия у пациента бактериемии (септицемии) является недостаточным» – считает эксперт.
Такого же мнения придерживается и зам. директора научного центра акушерства, гинекологии и перинаталогии, зав. кафедрой неонатологии Первого МГМУ им. Сеченова, д.м.н., профессор Дмитрий Дегтярев. «Признаков развития у ребенка раннего неонатального сепсиса нет. Я являюсь одним из соавторов национального руководства по неонатологии и поэтому отвечаю за свои слова», – заявил он на том же судебном заседании.
Не согласен Старченко и с выводами о том, что лечение младенца было недостаточным и неправильным. «Все действия врача были направлены на спасение жизни ребенка, — считает эксперт. – После рождения ребенок находился на искусственной вентиляции легких, врач перевела его на самостоятельное дыхание – это настоящее врачебное искусство, состояние ребенка улучшилось и он был переведен в РДКБ на следующий этап лечения». Кроме того, считает эксперт, мама малыша, у которой была осложненная беременность, вообще не должна была попасть в роддом этой больницы, ее должны были направить в перинатальный центр.
Судебный процесс
Тогда суд Нальчика удовлетворил ходатайство защиты о проведении дополнительной экспертизы. Очередная, уже третья экспертиза была проведена в апреле 2015 года в Санкт-Петербургском бюро СМЭ и полностью опровергала данные второй экспертизы.
На этот раз восемь экспертов (в том числе, главный неонатолог Минздрава РФ, директор института перинатологии и педиатрии Федерального центра сердца, крови и эндокринологии им. В.А.Алмазова, д.м.н. Дмитрий Иванов) подписали выводы о том, что причиной смерти младенца явилась тяжелая генерализованная инфекция с развитием пневмонии, менингоэнцефалита, гепатита, некротического энтероколита и септического шока. Диагноз мальчику врачи городской больницы установили верный, «в соответствии с клинической картиной, данными инструментальных и лабораторных исследований», а проведенное лечение соответствовало поставленному диагнозу и не было противопоказано ребенку, посчитали эксперты. Оправданным было и решение о переводе младенца в РДКБ, поскольку он нуждался в дальнейшем – достаточно длительном – лечении и обследовании.
Выводы экспертов из Санкт-Петербурга были озвучены на судебном заседании в феврале 2016 года. Однако этим дело не закончилось. Сначала гособвинитель в связи с противоречиями в результатах второй (московской) и третьей (санкт-петербургской) экспертиз ходатайствовала о повторном исследовании – теперь уже в Воронежском областном медико-судебном бюро. Но суд это ходатайство отклонил, приняв решение допросить экспертов по видеоконференцсвязи, чтобы у гособвинения была возможность задать им свои вопросы.
«Сейчас обвинение просто пытается затянуть процесс, спасая честь своего мундира, — считает Старченко. – Если суд сейчас признает, что заключения экспертов Нацмедпалаты и санкт-петербургской экспертизы верны, то получается, что обвинение два года потратило зря, доказывая несуществующую вину доктора».
Следующее заседание будет назначено «после решения технических и организационных вопросов». Пока находящаяся на скамье подсудимых Хакулова продолжает работать в той же должности. И, по мнению своих коллег, делает это достойно и никак не заслуживает уголовного преследования. «Мы должны защитить честь и достоинство врача, сохранить жизнь и здоровье профессионала ради тех детей, которых она продолжает ежедневно спасать в перерывах между судебными заседаниями», – заявил председатель врачебной палаты КБР Мурат Уметов. «Нужно попросить прощения у доктора Арины Хакуловой», — прокомментировал ситуацию президент Нацмедпалаты Леонид Рошаль.
