“Больше нет дяди Васи, вытачивающего протезы в подвале за бутылку водки”

«Больше нет дяди Васи, который за бутылку водки смастерит в подвале протез на токарном станке», – этапы развития отечественной ортопедии вспоминает член Российской и Международной ассоциации травматологов-ортопедов, а так же член Ассоциации хирургов им. Н. И. Пирогова, заведующий ортопедическим отделением ГУЗ «ОКБ» Саратовской области, профессор, д.м.н., врач травматолог-ортопед Александр Слободской.

– Классический вопрос: как вы попали в медицину и, в частности, ортопедию?

– Когда я заканчивал 10-й класс школы, знакомая моих родителей (кстати врач – хирург), по их просьбе сводила меня на экскурсию в анатомический музей медицинского университета, видимо, тогда и оформилось желание стать врачом. В этом же году поступил на лечебный факультет, СГМУ и где-то на 2-3 м курсах решил, что буду хирургом. Свою первую аппендэктомию я сделал, будучи студентом 5-го курса. На последних курсах перевелся на военно-медицинский факультет, интернатуру проходил по общей хирургии. Потом служил военным врачом в Среднеазиатском военном округе: Узбекистан, Казахстан, на Байконуре. Военный госпиталь, в котором я служил, ежегодно принимал около 800 пациентов травматолого-ортопедического профиля, это были сотрудники Министерства обороны, МВД, спецназа, пострадавшие в боевых действиях в Афганистане, на Северном Кавказе и др. Больные поступали на долечивание, зачастую с тяжелыми осложнениями, последствиями огнестрельных и минно-взрывных ранений, остеомиелитами. Часто получалось ставить их на ноги. В тот период и возникла мысль об ортопедии. Госпиталь, в котором я проработал почти 20 лет, был одним из ведущих лечебных учреждений Министерства Обороны с отличным материальным обеспечением. Мы одними из первых в России, кто в 1996-м году начал пересаживать искусственные суставы. Однако после реформ нулевых годов, практически вся лечебная работа госпиталя свернулась, и я ушел из армии «на гражданку».

Профессор, д.м.н., врач травматолог-ортопед Александр Слободской

– Сложно было переключиться с общей хирургии на травматологию и ортопедию?

– Честно говоря, да. Пришлось много где поучиться: Москва (ЦИТО им. Н.Н. Приорова), Санкт-Петербург (НИИТО им Р.Р. Вредена, ВМедА им С.М. Кирова), Нижний Новгород (НИИТО), Курган (РНЦ ВТО им Г.А. Илизарова), Самара, Новосибирск и др.

– Когда в нашей стране начали пересаживать искусственные суставы?

– В 80-90-е годы в России это направление только зарождалось, в год проводилось максимум 100-200 операций по всей стране. В те годы эта операция длилась 3-4 часа, сопровождалась большой кровопотерей, практически всегда выполнялись переливания донорской крови. Сейчас это происходит в исключительных случаях. Да и на операцию уходит 30–40 минут.

Эндопротезирование по сей день остается наиболее актуальной и востребованной операцией. На современном этапе примерно 5-7 человек из 1000 населения нуждается в этом виде помощи. Грубо говоря, если взять город-миллионник (например такой как Саратов), то потребность в эндопротезировании крупных суставов не менее 5000 операций в год. Лечение бесплатное, в рамках оказания высокотехнологичной медицинской помощи по программе госгарантий. Неудивительно, что очереди на эти операции достаточно внушительные. Очередь на эндопротезирование коленного сустава, к примеру, составляет около трёх лет. Тазобедренного – не менее 1 года.

– Поэтому люди с деньгами предпочитают оперироваться за границей? Там очередей нет или эндопротезы лучше?

– Что значит очередей нет? За границей оперируются за плату. Естественно, в удобное для больного время. Если больной не хочет ждать он и в любой российской клинике может прооперироваться по платным услугам без всяких очередей. Вопрос другой. В средней западной клинике (Германия, Австрия, Израиль) такая операция стоит 10.000 – 20.000 $ (650.000 – 1.300.000 рублей), а в российской клинике от 100.000 до 250.000 руб. И при этом эндопротезы не могут быть «лучше» или «хуже». Во всех странах мира, и в России в том числе эндопротезы одних и тех же фирм, которые имеют соответствующие лицензии и сертификаты. Другого не дано. Сейчас, например, применяются эндопротезы 4-го поколения (евростандарт ISO) производства США, Англия, Швейцария, Россия. И, кстати, наши производители ничуть не отстают от западных, а по ряду параметров даже превосходят их. Такие эндопротезы, в том числе с керамическрй парой трения, производят в Москве и Новосибирске. Так что с тем же успехом можно прооперироваться и в России. Рынок эндопротезов сегодня абсолютно цивилизованный, на каждый сустав имеется пакет сертификационных документов. Больше нет дяди Васи, который в 80-90-е годы в подвале за бутылку водки вытачивал протез на токарном станке. А 20-30 лет назад такое было, потому что ничего другого не было. Сейчас же используются только современные высокотехнологичные конструкции.

– Какие новые направления происходят сейчас в ортопедии? Появляются еще более совершенные протезы?

– Развитие идет постоянно, каждые полгода появляется что-то новое. Более совершенные конструкции, материалы из которых производятся эндопротезы. Ультрановое направление, можно сказать прорывная технология – изготовление индивидуальных имплантов для конкретного больного на 3D принтере. Такая необходимость возникает при выполнении операций в особо сложных случаях – ревизионном эндопротезировании, врожденных или приобретенных деформациях костей таза, ряде врожденных заболеваний. Компоненты эндопротеза изготавливаются по очень сложной технологии на специальном матричном 3D принтере. Таким образом, создаются суставы, соответствующие индивидуальным анатомическим характеристикам пациента. Такая технология используется в России уже порядка 3-х лет. Получены хорошие результаты. За границей срок изготовления такого изделия – 5-6 месяцев, а стоимость до 100 000 $. В России такой эндопротез изготавливается 2 – 3 недели, а главное бесплатно для пациента, т.к. стоимость последнего не превышает размера квоты.

– А как можно оценить современный профессиональный уровень травматологов-ортопедов в России?

– Не стоит недооценивать российских врачей. Сейчас, любой специалист травматолог-ортопед получает прекрасное базовое образование, для получения разрешения на самостоятельную работу проходит не менее 8–10 лет первичной учебы. После этого не менее 1 раза в 5 лет каждый врач проходит сертификационный цикл, и ежегодно принимает участие в 3-4 Российский и международных конференциях различного уровня.  Считается, для того чтобы выполнять эндопротезирование суставов на должном уровне хирург должен выполнять не менее 100 операций в год. Однако большинство российских ортопедов оперируют по 300-500 больных ежегодно. Далеко не каждый западный специалист выполняет такое количество операций. Причем зачастую российский хирург оперирует все суставы (тазобедренный, коленный, локтевой, плечевой и др.)

– Отношение пациентов к врачам изменилось за последнее время?

– Люди стали более требовательные, подкованные во многих вопросах. Они читают интернет, сравнивают результаты, подбирают лечение. Бывает, приходит человек и говорит: хочу так и так. Но ты, как врач, видишь, что данный вариант ему не подходит. Главное не обрывать его на полуслове, а выслушать и дать почитать нужную литературу. Важная перемена: больные гораздо смелее идут на операцию. Медицина шагнула далеко вперед, и когда люди с заболеваниями опорно-двигательного аппарата видят бабушку 80 – 90 лет с переломом шейки бедра, которая хорошо перенесла операцию встала и пошла, им хочется повторить что-то подобное.

– Но эндопротез – это определенные пожизненные ограничения?

– Естественно, у больных с искусственным суставом имеется ряд ограничений. Об этом всегда рассказывает больному хирург и до, и после операции. Нельзя заниматься экстремальными и некоторыми другими видами спорта (тяжелая атлетика, борьба, футбол, хоккей, бег и проч.). Нельзя ездить на мотоцикле. А вот гулять без ограничений, плавать, ходить на лыжах, заниматься фитнесом, ездить на машине – все можно без ограничений. Лечение главным образом направлено на то, чтобы человек не был ограничен в социальном плане. Ходьба с тросточкой или костылями, болевой синдром – все это мешает жить. А операция дает возможность быть полноценным и в физическом и моральном плане.

– Что нужно делать студенту-медику, чтобы стать специалистом в этой области?

– Для начала в совершенстве освоить анатомию, физиологию, биомеханику и проявить себя, как хирург-травматолог. Лечить переломы, разбираться в общей патологии, иметь элементарные хирургические навыки. По-хорошему, стоит, как минимум, 3-4 года проработать общим хирургом, травматологом, чтобы получить общее представление об этой сфере. Ортопедическая патология сложна, и идти туда неподготовленным неразумно. Развитие должно быть последовательным.

– Это направление считается престижным? Туда можно попасть только «по протекции»?

– При определенном желании и настойчивости травматологом-ортопедом может стать любой врач. Тот, кто хочет – добьется своего. Для того, чтобы чего-то достичь, нужно приложить усилие – это нормально. Так в любой специальности: сначала надо тяжело и много поработать. Здесь никто звезд с неба не хватает.