“Благодаря технологиям, врачу не обязательно находиться в больнице”

Он отметил, что Международный медкластер (ММК) является частью Инновационного центра «Сколково». ММК – это проект Правительства Москвы, основная цель проекта – эволюционное развитие медицины. Кластер должен стать одной из точек роста российского здравоохранения.

Фонд Международного медицинского кластера – это организация, которая должна наполнить кластер содержанием. Правовая форма Фонда дает возможность срастить интересы государства и бизнеса, это гибкая структура, которая включает в себя и элементы государственной организации, и бизнеса. При этом, Фонд – это некоммерческая организация (НКО), то есть его деятельность направлена не на достижение прибыли, а на достижение цели. В первую очередь, он должен привлечь участников медкластера.

По его словам, оптимальный вариант, когда клиника является и участником, и инвестором кластера.

«Проекты клиник дорогие, и таких объемов инвестиций, как правило, в медицине нет. В качестве инвесторов выступают крупные финансовые структуры, девелоперы, и т.д.

У нас есть группа клиник, которая готова зайти в проект, и у нас есть группа инвесторов, которые предварительно согласны их финансировать.

Дальше нужна тонкая настройка этой модели, так как время возврата инвестиций более 10 лет. Все участники должны быть между собой совместимы, обладать схожими ценностями. Это как брак, во всей этой истории очень много человеческого, и в таких длительных инвестиционных проектах по-другому просто не получается.

Одна из причин, почему медицина неохотно финансируется частным капиталом, – с финансовой точки зрения медицинские проекты очень плохо поддаются прогнозированию даже на пять лет вперед, а уж как все это будет выглядеть через десять лет, предсказать, в принципе, невозможно. Одинаковые ценности – это единственная возможная гарантия того, что, когда придется принимать сложные решения за рамками изначально одобренного бизнес-плана, все точно смогут договориться», – пояснил эксперт.

По его словам, хоть проект напрямую не обслуживает пациента, но именно больной является основным выгоприобретателем, поэтому ММК рассматривается как институт роста сначала здравоохранения Москвы, а потом и всей России.

«Почему именно как институт роста? Во-первых, дело в том, что в мире роль медицины за последние десятилетия радикально поменялась. Запрос на долгую жизнь удовлетворен давно.  Но люди стали больше болеть из-за увеличения продолжительности жизни. Теперь сформировался запрос не просто на долгую жизнь, но на здоровую и полную сил долгую жизнь. Мы будем задавать тот уровень медицинских услуг, направленных на удовлетворение современных запросов, на который будут равняться все остальные. ММК через трансфер технологий будет стимулировать развитие конкуренции в сфере здравоохранения, а конкуренция – это всегда двигатель прогресса.

Во-вторых, ММК – это образовательный проект. Сейчас новые медицинские технологии врачи осваивают за границей, а в нашем кластере они смогут перенимать опыт дома.

И, наконец, третье – медицина сегодня не может существовать без образования и науки. Именно поэтому все три компоненты мы собираем в одном месте, должна возникнуть синергия и дать импульс для развития сферы здравоохранения. Иначе ничего не выйдет», – пояснил Михаил Югай.

Этот кластер – платформ для развития современной медицины.

«В России я несколько лет занимался вопросами менеджмента здравоохранения. В силу исторических особенностей у нас эта специальность не сформировалась. Государственная медицина доминировала, конкуренция отсутствовала, поэтому необходимости в специализированном менеджменте, способном эффективно решать задачи по поддержанию эффективности клиники в конкурентной среде, просто не было.

Но когда к нам приходит иностранная клиника, она приходит со своими моделями операционной деятельности и внедряет их здесь. Все будет выглядеть точно так же, как когда рухнул “железный занавес”. Иностранные компании пришли в Россию со своими менеджерами и сотрудниками, в их деятельности абсолютно все было подчинено их рабочим стандартам, и не прошло и года, как наши люди научились работать столь же эффективно.

Я в те времена начал работать в западной компании, и каждое действие сотрудника было описано множеством скриптов. Сначала было непривычно, но уже через 12 месяцев наш офис ничем не отличался от подразделения этой организации в Гамбурге.

А еще клиники придут к нам со своими информационными системами, которые неизбежно начнут изучать наши врачи, и через короткое время наиболее удачные алгоритмы и принципы работы зарубежных медицинских информационных решений начнут использовать и другие наши медицинские учреждения, находящиеся за пределами кластера. IT – это всегда вопрос технического задания, сделать отечественные разработчики все смогут, надо, чтобы специалистам объясняли задачу наши врачи, освоившие их системы на практике», – рассказал специалист.

Кластер находится в зоне интересов самых разных ведомств, согласование позиций между ними требует времени. Однако процесс действительно идет, и опыт работы с органами власти у организации набрался сугубо положительный. Если в этом есть необходимость, – законы можно и нужно менять, главное – заранее подготовить корректную аргументную базу, пояснил эксперт.

«Сейчас как должное воспринимается возможность оцифровки большой части медицинских данных, которые могут быть переданы мгновенно в любую точку мира. Мы накопили огромные массивы, и буквально на наших глазах появляется возможность их типизировать и выявлять закономерности средствами машинного анализа. Невозможно сказать, как будет выглядеть медицина с технологической точки зрения уже через пару лет, процесс трансфера технологий ускоряется.

Зато можно предположить, какие классические парадигмы медицины скоро канут в лету. Например, на протяжении всей истории справедливо считалось, что медицина — это, в первую очередь, взаимодействие врача и пациента. Может быть, это представление в ближайшее время и не исчезнет полностью, но теперь в большинстве случаев не нужен прямой контакт между врачом и пациентом, а зачастую не нужен и сам врач.

К примеру, язва желудка теперь может быть диагностирована не только без участия человека, но и без использования специальной аппаратуры, просто на основе совокупности определенных медицинских данных пациента, проанализированных специально обученной на таких диагнозах нейросетью.

Также стремительно устаревает концепция, что врач должен находиться в больнице. С помощью современных технологий врач может отслеживать состояние больного откуда угодно, да и необходимости уже в этом нет: рутинный контроль здоровья могут взять на себя носимые диагностические устройства в сочетании со специальным ПО, которые обратят внимание врача на происходящее, если что-то пойдет не так, но в остальное время отвлекать его не будут. Собственно говоря, есть мнение, что вскоре даже в реанимационных отделениях потребность в физическом присутствии специалистов резко упадет.

5 лет назад в Швейцарии я присутствовал на операции, которую проводил с помощью хирургического комплекса “Да Винчи” хирург, находившийся в тот момент в Чикаго. Думаю, мы недооцениваем скорость, с которой такого рода медицинские услуги превратятся в нечто привычное и обыденное для всех.

И скорее всего, технологии решат проблему с нехваткой врачей и их перегрузками, потому что 80% медицинских процедур и операций будут стандартизированы и автоматизированы до такой степени, что для их выполнения человеческий персонал окажется просто не нужен», – заключил Михаил Югай.

Он отметил, что Международный медкластер (ММК) является частью Инновационного центра «Сколково». ММК – это проект Правительства Москвы, основная цель проекта – эволюционное развитие медицины. Кластер должен стать одной из точек роста российского здравоохранения.

Фонд Международного медицинского кластера – это организация, которая должна наполнить кластер содержанием. Правовая форма Фонда дает возможность срастить интересы государства и бизнеса, это гибкая структура, которая включает в себя и элементы государственной организации, и бизнеса. При этом, Фонд – это некоммерческая организация (НКО), то есть его деятельность направлена не на достижение прибыли, а на достижение цели. В первую очередь, он должен привлечь участников медкластера.

По его словам, оптимальный вариант, когда клиника является и участником, и инвестором кластера.

«Проекты клиник дорогие, и таких объемов инвестиций, как правило, в медицине нет. В качестве инвесторов выступают крупные финансовые структуры, девелоперы, и т.д.

У нас есть группа клиник, которая готова зайти в проект, и у нас есть группа инвесторов, которые предварительно согласны их финансировать.

Дальше нужна тонкая настройка этой модели, так как время возврата инвестиций более 10 лет. Все участники должны быть между собой совместимы, обладать схожими ценностями. Это как брак, во всей этой истории очень много человеческого, и в таких длительных инвестиционных проектах по-другому просто не получается.

Одна из причин, почему медицина неохотно финансируется частным капиталом, – с финансовой точки зрения медицинские проекты очень плохо поддаются прогнозированию даже на пять лет вперед, а уж как все это будет выглядеть через десять лет, предсказать, в принципе, невозможно. Одинаковые ценности – это единственная возможная гарантия того, что, когда придется принимать сложные решения за рамками изначально одобренного бизнес-плана, все точно смогут договориться», – пояснил эксперт.

По его словам, хоть проект напрямую не обслуживает пациента, но именно больной является основным выгоприобретателем, поэтому ММК рассматривается как институт роста сначала здравоохранения Москвы, а потом и всей России.

«Почему именно как институт роста? Во-первых, дело в том, что в мире роль медицины за последние десятилетия радикально поменялась. Запрос на долгую жизнь удовлетворен давно.  Но люди стали больше болеть из-за увеличения продолжительности жизни. Теперь сформировался запрос не просто на долгую жизнь, но на здоровую и полную сил долгую жизнь. Мы будем задавать тот уровень медицинских услуг, направленных на удовлетворение современных запросов, на который будут равняться все остальные. ММК через трансфер технологий будет стимулировать развитие конкуренции в сфере здравоохранения, а конкуренция – это всегда двигатель прогресса.

Во-вторых, ММК – это образовательный проект. Сейчас новые медицинские технологии врачи осваивают за границей, а в нашем кластере они смогут перенимать опыт дома.

И, наконец, третье – медицина сегодня не может существовать без образования и науки. Именно поэтому все три компоненты мы собираем в одном месте, должна возникнуть синергия и дать импульс для развития сферы здравоохранения. Иначе ничего не выйдет», – пояснил Михаил Югай.

Этот кластер – платформ для развития современной медицины.

«В России я несколько лет занимался вопросами менеджмента здравоохранения. В силу исторических особенностей у нас эта специальность не сформировалась. Государственная медицина доминировала, конкуренция отсутствовала, поэтому необходимости в специализированном менеджменте, способном эффективно решать задачи по поддержанию эффективности клиники в конкурентной среде, просто не было.

Но когда к нам приходит иностранная клиника, она приходит со своими моделями операционной деятельности и внедряет их здесь. Все будет выглядеть точно так же, как когда рухнул “железный занавес”. Иностранные компании пришли в Россию со своими менеджерами и сотрудниками, в их деятельности абсолютно все было подчинено их рабочим стандартам, и не прошло и года, как наши люди научились работать столь же эффективно.

Я в те времена начал работать в западной компании, и каждое действие сотрудника было описано множеством скриптов. Сначала было непривычно, но уже через 12 месяцев наш офис ничем не отличался от подразделения этой организации в Гамбурге.

А еще клиники придут к нам со своими информационными системами, которые неизбежно начнут изучать наши врачи, и через короткое время наиболее удачные алгоритмы и принципы работы зарубежных медицинских информационных решений начнут использовать и другие наши медицинские учреждения, находящиеся за пределами кластера. IT – это всегда вопрос технического задания, сделать отечественные разработчики все смогут, надо, чтобы специалистам объясняли задачу наши врачи, освоившие их системы на практике», – рассказал специалист.

Кластер находится в зоне интересов самых разных ведомств, согласование позиций между ними требует времени. Однако процесс действительно идет, и опыт работы с органами власти у организации набрался сугубо положительный. Если в этом есть необходимость, – законы можно и нужно менять, главное – заранее подготовить корректную аргументную базу, пояснил эксперт.

«Сейчас как должное воспринимается возможность оцифровки большой части медицинских данных, которые могут быть переданы мгновенно в любую точку мира. Мы накопили огромные массивы, и буквально на наших глазах появляется возможность их типизировать и выявлять закономерности средствами машинного анализа. Невозможно сказать, как будет выглядеть медицина с технологической точки зрения уже через пару лет, процесс трансфера технологий ускоряется.

Зато можно предположить, какие классические парадигмы медицины скоро канут в лету. Например, на протяжении всей истории справедливо считалось, что медицина — это, в первую очередь, взаимодействие врача и пациента. Может быть, это представление в ближайшее время и не исчезнет полностью, но теперь в большинстве случаев не нужен прямой контакт между врачом и пациентом, а зачастую не нужен и сам врач.

К примеру, язва желудка теперь может быть диагностирована не только без участия человека, но и без использования специальной аппаратуры, просто на основе совокупности определенных медицинских данных пациента, проанализированных специально обученной на таких диагнозах нейросетью.

Также стремительно устаревает концепция, что врач должен находиться в больнице. С помощью современных технологий врач может отслеживать состояние больного откуда угодно, да и необходимости уже в этом нет: рутинный контроль здоровья могут взять на себя носимые диагностические устройства в сочетании со специальным ПО, которые обратят внимание врача на происходящее, если что-то пойдет не так, но в остальное время отвлекать его не будут. Собственно говоря, есть мнение, что вскоре даже в реанимационных отделениях потребность в физическом присутствии специалистов резко упадет.

5 лет назад в Швейцарии я присутствовал на операции, которую проводил с помощью хирургического комплекса “Да Винчи” хирург, находившийся в тот момент в Чикаго. Думаю, мы недооцениваем скорость, с которой такого рода медицинские услуги превратятся в нечто привычное и обыденное для всех.

И скорее всего, технологии решат проблему с нехваткой врачей и их перегрузками, потому что 80% медицинских процедур и операций будут стандартизированы и автоматизированы до такой степени, что для их выполнения человеческий персонал окажется просто не нужен», – заключил Михаил Югай.