«Я принимаю пациентов в частной клинике, потому что работа в государственной — унижение»

Новая газета собрала мнения самих протестантов по этому поводу.

«В ноябре начнем всероссийскую кампанию. Всю Россию охватим вряд ли, но в 100 населенных пунктах акцию проведем. Врачи готовы протестовать. Но они бояться увольнения. Наша опора — это тонкий слой людей, кто хочет что-то изменить», — рассказал лидер профсоюза медработников «Действие» Андрей Коновал.

По данным консалтинговой компании Boston Consulting group, около трети бюджета России тратится неэффективно, финансирование медицины не только невелико, но и распределяется неравномерно, 41% медперсонала работает более 60 часов в неделю, почти 70% врачей отмечают увеличение нагрузки, а 50% жалуются на рост объёма работы, не относящейся к лечению больного.

Большинство российских больниц не смогли исполнить майские указы президента. Если бы они были исполнены, медучреждения в 2017 году не могли бы оплачивать работу бухгалтеров, охранников, уборщиц.

Лидер независимого профсоюза работников скорой помощи «Фельдшер.ру» Дмитрий Беляков считает, что работодатель относится к медикам как к расходному материалу.

По его мнению, загруженность – самая большая проблема медработников.

«Работник скорой, сев в 9 утра в машину, может до 9 вечера кататься без обеда, без туалета. Проситься в туалет на вызовах запрещено, остановиться купить воды запрещено, есть в машине запрещено, заполнять карточку больного в машине тоже запрещено, но при этом все карты сразу после приезда надо тут же сдать в диспетчерскую, а если там есть ошибки, то ты после смены их еще два часа будешь переписывать», — рассказал Дмитрий Беляков.

Он добавил, что на скорой помощи кто-то зарабатывает деньги, ведь это теперь не госслужба, как было раньше, а принадлежащая страховой компании служба.

«Государство сначала дает деньги страховой компании, а та изыскивает все пути, чтобы потом не платить по счетам скорой. Ошибку сделал в медкарте — минус 10% к оплате вызова, у больного нет полиса — вызов не оплатят. В законе прописано, что гражданин имеет право получить экстренную помощь бесплатно и без полиса, но страховая компания эту работу не оплатит. Какую-то часть оплатит местная власть, но не все», — рассказал Дмитрий Беляков.

По его словам, диспетчерам «скорой» дано негласное указание принимать все вызовы: температура 37,5, ухо болит, аппетит пропал.

«Бывает, звонит на скорую человек и требует, чтобы мы приехали и выписали ему больничный. Двадцать минут наши медики ему объясняют, что это невозможно, а он — «я плачу налоги, я имею право». Вызов у него не приняли, он звонит «112», а «112» принимает все вызовы, потому что эта служба считается экстренной — и бригада едет туда, выслушивает хамство, терпит унижение. Потому что если бригада напишет, что «больной отказался от осмотра», эту карту тоже не оплатят», — заключил Дмитрий Беляков.

Глава межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Альянс врачей», офтальмолог Анастасия Васильева добавила, что в условия, в которых сейчас находится медицина, невозможно качественно учить.

«Прием сейчас веду в частной клинике, потому что мне пришлось уволиться с кафедры Первого медицинского университета имени Сеченова. Главная причина — я не могу в данных условиях качественно преподавать», — пояснила Анастасия Васильева.

По её словам, раньше она преподавала в небольших группах из 12 человек, принимала у них трёхэтапный экзамен, а потом ей пришлось одновременно обучать по 50 человек в одном маленьком кабинете, а из-за упразднения экзаменов резко снизилось качество образования.

«У нас сейчас ввели такие правила, что если студент даже вообще не ходил на курс и не посещал занятия, но приходит на это центральное тестирование и его пишет, глядя в телефон, то я ему обязана поставить зачет.

Я в феврале уволилась. Последней каплей стало то, что на Татьянин день, 25 января, всем студентам поставили автоматом даже вот это центральное тестирование», — добавила врач.

Кроме того, резко возросла стоимость ординатуры по самым популярным специальностям. Если до мая 2018 года она стоила 360 тысяч рублей за два года, то потом цена возросла вдвое – 784 тысячи рублей за два года.

Из-за этого, по словам преподавателя, большинство студентов ушли из медицины, остальные пошли работать, чтобы заработать необходимую сумму на образование.

«В итоге получается, что шанс выучиться на профессионала есть только у детей состоятельных родителей», — отметила доктор.

«Поэтому становится рядовой ситуация, когда врач, открыв дверь кабинета и увидев полный коридор ожидающих приема, кричит: «Что вы от меня хотите все? Я устал».

Но самое страшное, на мой взгляд, что при тотальном падении качества образования идет массовое увольнение классных врачей под предлогом «оптимизации». В апреле этого года начались масштабные сокращения врачей в НИИ глазных болезней. В этом институте более сорока лет проработала моя мама — Надежда Васильевна Макашова, доктор медицинских наук. Ее просто уведомили о сокращении, предложив должность уборщицы.

Специалисту такого уровня предлагают мыть полы. Это как понимать?!

Это прямое оскорбление профессии. Становится страшно, что в нашей стране врачи такого класса просто никому не нужны. Их унижают и оскорбляют такими абсурдными предложениями. Из двенадцати профессоров в НИИ остались три», — заключила Анастасия Васильева.

Врач-эндокринолог Ольга Демичева подчеркнула, что врачи – самая консервативная часть общества, но уже наступил предел.

«Последняя капля была еще в 2014 году, и с того времени ничего не улучшилось. Единственное, что сдвинулось с мертвой точки, так это развитие паллиативной помощи. Но все что касается оказания доступной и качественной медпомощи, все это катится под гору. Государственные гарантии не выполняются, врачей преследуют, массово заводят против них уголовные дела», — отметила врач.

Она добавила, что не страдает по этому поводу, так как знает английский язык, работает в международных клинических исследованиях, участвует в международных конференциях и для неё унизительно работать в поликлинике за скудную зарплату, где выделяется 12 минут на приём больного.

«Мои пациенты сегодня вынуждены платить огромные деньги, чтобы попасть ко мне на прием в частную клинику, потому что в государственной мне делать нечего. В сегодняшних условиях там нет возможности качественно лечить.

То, что врачи выходят протестовать, говорит о крайней степени отчаяния. Мы самая консервативная часть общества, мы не протестная среда по сути своей, у нас субординация, ответственность колоссальная. Просто времени нет ни на что, кроме работы. Но уже наступил предел», — заключила Ольга Демичева.

Новая газета собрала мнения самих протестантов по этому поводу.

«В ноябре начнем всероссийскую кампанию. Всю Россию охватим вряд ли, но в 100 населенных пунктах акцию проведем. Врачи готовы протестовать. Но они бояться увольнения. Наша опора — это тонкий слой людей, кто хочет что-то изменить», — рассказал лидер профсоюза медработников «Действие» Андрей Коновал.

По данным консалтинговой компании Boston Consulting group, около трети бюджета России тратится неэффективно, финансирование медицины не только невелико, но и распределяется неравномерно, 41% медперсонала работает более 60 часов в неделю, почти 70% врачей отмечают увеличение нагрузки, а 50% жалуются на рост объёма работы, не относящейся к лечению больного.

Большинство российских больниц не смогли исполнить майские указы президента. Если бы они были исполнены, медучреждения в 2017 году не могли бы оплачивать работу бухгалтеров, охранников, уборщиц.

Лидер независимого профсоюза работников скорой помощи «Фельдшер.ру» Дмитрий Беляков считает, что работодатель относится к медикам как к расходному материалу.

По его мнению, загруженность – самая большая проблема медработников.

«Работник скорой, сев в 9 утра в машину, может до 9 вечера кататься без обеда, без туалета. Проситься в туалет на вызовах запрещено, остановиться купить воды запрещено, есть в машине запрещено, заполнять карточку больного в машине тоже запрещено, но при этом все карты сразу после приезда надо тут же сдать в диспетчерскую, а если там есть ошибки, то ты после смены их еще два часа будешь переписывать», — рассказал Дмитрий Беляков.

Он добавил, что на скорой помощи кто-то зарабатывает деньги, ведь это теперь не госслужба, как было раньше, а принадлежащая страховой компании служба.

«Государство сначала дает деньги страховой компании, а та изыскивает все пути, чтобы потом не платить по счетам скорой. Ошибку сделал в медкарте — минус 10% к оплате вызова, у больного нет полиса — вызов не оплатят. В законе прописано, что гражданин имеет право получить экстренную помощь бесплатно и без полиса, но страховая компания эту работу не оплатит. Какую-то часть оплатит местная власть, но не все», — рассказал Дмитрий Беляков.

По его словам, диспетчерам «скорой» дано негласное указание принимать все вызовы: температура 37,5, ухо болит, аппетит пропал.

«Бывает, звонит на скорую человек и требует, чтобы мы приехали и выписали ему больничный. Двадцать минут наши медики ему объясняют, что это невозможно, а он — «я плачу налоги, я имею право». Вызов у него не приняли, он звонит «112», а «112» принимает все вызовы, потому что эта служба считается экстренной — и бригада едет туда, выслушивает хамство, терпит унижение. Потому что если бригада напишет, что «больной отказался от осмотра», эту карту тоже не оплатят», — заключил Дмитрий Беляков.

Глава межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Альянс врачей», офтальмолог Анастасия Васильева добавила, что в условия, в которых сейчас находится медицина, невозможно качественно учить.

«Прием сейчас веду в частной клинике, потому что мне пришлось уволиться с кафедры Первого медицинского университета имени Сеченова. Главная причина — я не могу в данных условиях качественно преподавать», — пояснила Анастасия Васильева.

По её словам, раньше она преподавала в небольших группах из 12 человек, принимала у них трёхэтапный экзамен, а потом ей пришлось одновременно обучать по 50 человек в одном маленьком кабинете, а из-за упразднения экзаменов резко снизилось качество образования.

«У нас сейчас ввели такие правила, что если студент даже вообще не ходил на курс и не посещал занятия, но приходит на это центральное тестирование и его пишет, глядя в телефон, то я ему обязана поставить зачет.

Я в феврале уволилась. Последней каплей стало то, что на Татьянин день, 25 января, всем студентам поставили автоматом даже вот это центральное тестирование», — добавила врач.

Кроме того, резко возросла стоимость ординатуры по самым популярным специальностям. Если до мая 2018 года она стоила 360 тысяч рублей за два года, то потом цена возросла вдвое – 784 тысячи рублей за два года.

Из-за этого, по словам преподавателя, большинство студентов ушли из медицины, остальные пошли работать, чтобы заработать необходимую сумму на образование.

«В итоге получается, что шанс выучиться на профессионала есть только у детей состоятельных родителей», — отметила доктор.

«Поэтому становится рядовой ситуация, когда врач, открыв дверь кабинета и увидев полный коридор ожидающих приема, кричит: «Что вы от меня хотите все? Я устал».

Но самое страшное, на мой взгляд, что при тотальном падении качества образования идет массовое увольнение классных врачей под предлогом «оптимизации». В апреле этого года начались масштабные сокращения врачей в НИИ глазных болезней. В этом институте более сорока лет проработала моя мама — Надежда Васильевна Макашова, доктор медицинских наук. Ее просто уведомили о сокращении, предложив должность уборщицы.

Специалисту такого уровня предлагают мыть полы. Это как понимать?!

Это прямое оскорбление профессии. Становится страшно, что в нашей стране врачи такого класса просто никому не нужны. Их унижают и оскорбляют такими абсурдными предложениями. Из двенадцати профессоров в НИИ остались три», — заключила Анастасия Васильева.

Врач-эндокринолог Ольга Демичева подчеркнула, что врачи – самая консервативная часть общества, но уже наступил предел.

«Последняя капля была еще в 2014 году, и с того времени ничего не улучшилось. Единственное, что сдвинулось с мертвой точки, так это развитие паллиативной помощи. Но все что касается оказания доступной и качественной медпомощи, все это катится под гору. Государственные гарантии не выполняются, врачей преследуют, массово заводят против них уголовные дела», — отметила врач.

Она добавила, что не страдает по этому поводу, так как знает английский язык, работает в международных клинических исследованиях, участвует в международных конференциях и для неё унизительно работать в поликлинике за скудную зарплату, где выделяется 12 минут на приём больного.

«Мои пациенты сегодня вынуждены платить огромные деньги, чтобы попасть ко мне на прием в частную клинику, потому что в государственной мне делать нечего. В сегодняшних условиях там нет возможности качественно лечить.

То, что врачи выходят протестовать, говорит о крайней степени отчаяния. Мы самая консервативная часть общества, мы не протестная среда по сути своей, у нас субординация, ответственность колоссальная. Просто времени нет ни на что, кроме работы. Но уже наступил предел», — заключила Ольга Демичева.