В организации здравоохранения забывается принцип “не навреди”
На медицину в очередной раз обратили пристальное внимание на самом верху. Недавно президент предложил перевод системы здравоохранения в госкорпорацию по аналогии с “Росатомом”.
Если ранее все обсуждения сводились к выделению денег либо на зарплату (доплаты амбулаторному звену), либо на переоснащение (нацпроекты), то теперь пристальное внимание уделяется организационной структуре и вопросу о том, как наша система здравоохранения должна функционировать, и кто ей должен управлять.
Очень интересно наблюдать за обсуждениями, которые, непонятно, на чем основаны.
Именно этим наша страна отличается от европейских стран и США, где по каждой идее проводятся исследования, чтобы понять и определить ее «жизнеспособность» и пользу/вред при внедрении. У нас же основной принцип медицины «не навреди» очень часто забывается.
Большинство организационных изменений (например, передача больниц от муниципалитетов в областные подчинения, формирование приемов врачей общей практики вместо терапевтов/педиатров и т.д.) не приносит никаких результатов. Это происходит потому, что редко задается вопрос «а что изменит данное нововведение, что улучшит?». Организация здравоохранения в России в последние годы работает по принципу «надо что-то сделать, вдруг будет лучше». И сейчас на высоком уровне обсуждения начинаются с того «как изменить», а надо обсуждать «чего мы хотим достигнуть».
Медицины в «чистом» виде остается все меньше. У нас есть политическая и социальная медицина, но по факту, отсутствует та, которая влияет на здоровье людей.
Врачам известно, что если человек болен, надо ограничить физические нагрузки, оказать помощь и поддержку. Вот с медициной то же самое – она больна, не надо заставлять ее «приседать». Необходимо сформировать службы поддержки по строительству, по финансовому, лекарственному и транспортному обеспечению.
В предложении Путина по госкорпорации в здравоохранении есть рациональное зерно, именно потому, что госкорпорация будет заниматься зданиями, сооружениями, показателями, а у Министерства здравоохранения останется контролирующая функция и методологическая поддержка. Однако, подобная структура слишком большая – это 7000 медицинских учреждений с миллионными штатами сотрудников, фактически вторая армия, только из медработников.
Чем больше система, тем сложнее она в управлении. Способна ли “госкорпорация” выполнить свою основную задачу – решать организационные вопросы?
Как изменится работа, например, какой-либо ЦРБ с переподчинением ее госкорпорации? В то же время, задачи, которые предстоит решить Госкорпорации, являются временными, по сути это окончательное избавление от «советского» наследия в виде нерационального использования ресурсов и формирование эффективной модели здравоохранения.
Правда, никто пока не сформировал адекватные критерии эффективности для российского здравоохранения. Наверное, это тоже вошло бы в обязанности госкорпорации. Возможно, более эффективно, учитывая сложную ситуацию в здравоохранении (неудовлетворенность как пациентов, так и врачей в отношении оказания медицинской помощи) сформировать временную структуру вроде Центра поддержки здравоохранения с представительствами в каждом субъекте РФ. На них можно возложить функции формирования модели здравоохранения с учетом региональных особенностей и реализации этой задачи на практике (строительство, ремонт, переоснащение, организация системы закупок, внедрение бережливых технологий и т.д.). Минздрав объединить с Минсоцразвития, и социальные функции из лечебных организаций передать в учреждения соцзащиты.
Такая система организации здравоохранения позволит прежде всего разгрузить медицинские организации и врачей от «непрофильных функций», что положительно скажется на качестве лечения.
На медицину в очередной раз обратили пристальное внимание на самом верху. Недавно президент предложил перевод системы здравоохранения в госкорпорацию по аналогии с “Росатомом”.
Если ранее все обсуждения сводились к выделению денег либо на зарплату (доплаты амбулаторному звену), либо на переоснащение (нацпроекты), то теперь пристальное внимание уделяется организационной структуре и вопросу о том, как наша система здравоохранения должна функционировать, и кто ей должен управлять.
Очень интересно наблюдать за обсуждениями, которые, непонятно, на чем основаны.
Именно этим наша страна отличается от европейских стран и США, где по каждой идее проводятся исследования, чтобы понять и определить ее «жизнеспособность» и пользу/вред при внедрении. У нас же основной принцип медицины «не навреди» очень часто забывается.
Большинство организационных изменений (например, передача больниц от муниципалитетов в областные подчинения, формирование приемов врачей общей практики вместо терапевтов/педиатров и т.д.) не приносит никаких результатов. Это происходит потому, что редко задается вопрос «а что изменит данное нововведение, что улучшит?». Организация здравоохранения в России в последние годы работает по принципу «надо что-то сделать, вдруг будет лучше». И сейчас на высоком уровне обсуждения начинаются с того «как изменить», а надо обсуждать «чего мы хотим достигнуть».
Медицины в «чистом» виде остается все меньше. У нас есть политическая и социальная медицина, но по факту, отсутствует та, которая влияет на здоровье людей.
Врачам известно, что если человек болен, надо ограничить физические нагрузки, оказать помощь и поддержку. Вот с медициной то же самое – она больна, не надо заставлять ее «приседать». Необходимо сформировать службы поддержки по строительству, по финансовому, лекарственному и транспортному обеспечению.
В предложении Путина по госкорпорации в здравоохранении есть рациональное зерно, именно потому, что госкорпорация будет заниматься зданиями, сооружениями, показателями, а у Министерства здравоохранения останется контролирующая функция и методологическая поддержка. Однако, подобная структура слишком большая – это 7000 медицинских учреждений с миллионными штатами сотрудников, фактически вторая армия, только из медработников.
Чем больше система, тем сложнее она в управлении. Способна ли “госкорпорация” выполнить свою основную задачу – решать организационные вопросы?
Как изменится работа, например, какой-либо ЦРБ с переподчинением ее госкорпорации? В то же время, задачи, которые предстоит решить Госкорпорации, являются временными, по сути это окончательное избавление от «советского» наследия в виде нерационального использования ресурсов и формирование эффективной модели здравоохранения.
Правда, никто пока не сформировал адекватные критерии эффективности для российского здравоохранения. Наверное, это тоже вошло бы в обязанности госкорпорации. Возможно, более эффективно, учитывая сложную ситуацию в здравоохранении (неудовлетворенность как пациентов, так и врачей в отношении оказания медицинской помощи) сформировать временную структуру вроде Центра поддержки здравоохранения с представительствами в каждом субъекте РФ. На них можно возложить функции формирования модели здравоохранения с учетом региональных особенностей и реализации этой задачи на практике (строительство, ремонт, переоснащение, организация системы закупок, внедрение бережливых технологий и т.д.). Минздрав объединить с Минсоцразвития, и социальные функции из лечебных организаций передать в учреждения соцзащиты.
Такая система организации здравоохранения позволит прежде всего разгрузить медицинские организации и врачей от «непрофильных функций», что положительно скажется на качестве лечения.
