В Нижнем Тагиле массово уволились хирурги
Денис Левченко, заведующий вторым хирургическим отделением ГБУЗ СО «Демидовская ГБ»
— Об этой проблеме известно давно, я еще два года назад говорил о том, что рано или поздно начнется исход врачей. Так и случилось. Молодые ушли раньше, старые написали заявление последними.
Нагрузка на хирургов огромная, учитывая недостаток кадров везде, не только у нас, но и в больнице № 1. Вместо одного приходилось работать за троих. При этом вся оплата была по федеральному минимуму — оклад, стаж, категория и дежурства. Надбавок мы особо не видели никогда. Те надбавки, которые давались ежемесячно, — это примерно 400 рублей за суточное дежурство.
Кто-то говорил, что мы в районе 100 тыс. рублей получаем, — это неправда. Я сейчас в отпуске, уехал работать в другой город, брал справку НДФЛ-2 в своей же больнице. Цифры «100» там нет нигде. 60 тысяч. В Нижнем Тагиле я работаю во всех больницах города плюс в поликлинике. Если все сложить, то, может быть, 100 тыс. рублей и получится, но это примерно 21-23 дежурства [в месяц]. У меня иногда бывает по трое-четверо суток подряд, было даже пять суток. Многие работают примерно в таком режиме. Такая оплата труда и привела к тому, что людское терпение кончилось, люди устали.
Сейчас нагрузка перераспределилась между двумя больницами города: № 1 и № 4. В первой больнице хирурги тоже не выдержали такого, у них тоже далеко не миллионные зарплаты и цифра «100» тоже нигде не звучит.
Если они уйдут, то город получит коллапс хирургической помощи. Четвертая больница физически и экономически никак с этим не справится. Это просто невозможно — работать за троих.
В больнице № 4 люди тоже работают до последнего. Вопрос уже стоит об оказании экстренной помощи. Было три больницы, которые работали круглосуточно. Теперь трех больниц нет.
Работу главного врача должно оценивать министерство, но не подчиненные, это не наша компетенция — оценивать руководителя, которого поставили на должность. Но если так складывается ситуация в городе и в больнице — уже вопрос не к нам.
Когда написали заявления об увольнении, было совещание у главного врача. Он собрал оставшихся хирургов, провел совещание, на котором было принято решение, что начнут платить, увеличат стимулирующие выплаты почти в шесть раз. Если было 400 рублей, то обещали от 1600 до 2000 рублей за дежурство. И что все вакантные ставки в отделении будут выплачены тем людям, которые работали, потому что раньше эти ставки не выплачивались, потому что по закону мы можем только 1,5 ставки совмещать. Допустим, мы работали за троих, а получали за полтора. Теперь это все вроде как выплачивается, но заявления [об увольнении] были уже написаны, люди ушли.
Мне деньги были выплачены за тот месяц, когда я работал один в отделении на 47 коек. В Демидовской больнице закрыта экстренная госпитализация. Сейчас я в отпуске, моя доктор работает одна в отделении.
В двух отделениях — общей хирургии и гнойной хирургии — должно быть минимум восемь врачей. Тогда смогут функционировать отделения, дежурства будут закрыты и качество работы будет нормальное. [После массового увольнения] приехал только один новый врач, про других я не слышал.
Важна квалификация врачей. У нас был очень высококвалифицированный коллектив, который работал на высоком уровне.
Приглашать на время врачей в больницу — это нормальная практика. Я сейчас работаю в другом городе, потому что здесь врач в отпуске, потом поеду в третий город. Но затыкать кадровые дыры на периферии — это одно. Затыкать дыру в Демидовской и первой больницах — это совсем другое, это другие деньги. Не думаю, что врачи из Екатеринбурга поедут в Тагил работать за нашу зарплату.
После совещания у главного врача мы писали наши требования по зарплате. Проект ушел к главному врачу, но ответа мы не получили. Надо с каждым человеком индивидуально разговаривать о том, может он вернуться [в Демидовскую больницу] или не может. Но я думаю, что при данной ситуации вряд ли кто-то вернется, скорее всего, остатки уйдут. Я выйду из отпуска и буду думать [стоит ли увольняться]. Мне предложили три варианта трудоустройства, буду думать. Но хотелось бы остаться в своей больнице, сохранить отделение. Все, кто ушел, готовы вернуться, но пойдет ли на это министерство?
Юрий Изотеев, заведующий первым хирургическим отделением ЦГБ № 1
Со вчерашнего дня [после того, как было заявление о массовом увольнении в СМИ] пока ничего не изменилось. Комиссия была, поговорили с каждым в отдельности, спрашивали, что нам нужно, то есть недостаточно им того, что было на бумаге написано. Все держатся за свои портфели. Сор из избы никто не хочет выносить.
Требования у нас те же — нужна достойная зарплата, чтобы иметь адвоката, кормить свою семью, воспитывать детей, покупать необходимые вещи, нормальный отдых.
Обычные желания. Недавно была встреча Путина с горняками, там говорили, как горняки работают, мало отдыхают и мало получают. А нам сказали так: раз вы выбрали такую профессию, чего вы хотите. Это ненормально. Нас пристыдили.
Средняя зарплата — примерно 70 тысяч со всеми дежурствами и всеми надбавками. У нас выходит побольше, потому что мы оперирующие хирурги. Но этого все равно недостаточно. Это обычная рабочая неделя, плюс десять дежурств. Переработка у нас колоссальная.
Администрация больницы на стороне министерства. Их же назначают. Они все за свои портфели, естественно, держатся. Если они будут на нашей стороне, то лишатся своих портфелей, вместо них будет кто-то другой. Никто из них не заинтересован в этом. Комиссия сказала нам думать. Они считают, что мы недостаточно нагружены.
У нас нет никакой юридической защиты, у всех моральное выгорание. Уставший врач иногда делает ошибки, слава богу, что не часто. Ошибка — это жалоба, затем разбирательство, иногда подсудное дело, уголовное преследование. Это стало происходить чаще, потому что много адвокатов, которые хотят засудить врачей. Сейчас это в стране муссируется, все эти дела врачей.
Следственному комитету даны задачи копать на врачей. Больница нас от этого никогда не защищала, никакой профсоюз, никакая администрация. Она снимает с себя всю ответственность, вся ответственность ложится на работника, и работник остается со своими проблемами один.Он решает все: как ему защищаться, как выходить из этой нелепой ситуации.
На следующей неделе истекает положенное по закону время отработки. В городе действительно может произойти коллапс. Этим нас и хотели пристыдить, мол, что же вы своих пациентов бросаете. Наши проблемы их не интересуют, а то, что мы бросим пациентов, — это их интересует. Сытый голодного не разумеет.
Откуда они возьмут [врачей из Екатеринбурга]? Там такой же дефицит кадров, за исключением больших клиник. Кто им платить деньги будет? Больница, которая не имеет возможности оплачивать своим хирургам, будет чужим доплачивать? Или это будет минздрав или администрация президента?
Наши врачи настроены решительно. Сейчас молодежь не та, что была 20-30 лет назад, им палец в рот не клади. Я поддерживаю их, ну, а как? Это мой коллектив. Пока вариантов [новой работы] нет. Если честно, мы и уходить не хотим. Наша задача не уйти, не пропиариться, а призвать решить наши проблемы. А они считают, что это блажь, что мы с жиру бесимся, что все довольны, а мы одни такие недовольные. Хотя я думаю, что не одни.
Позиция министерства
Министерство здравоохранения Свердловской области создало специальную расширенную комиссию, которая будет заниматься проблемой массового увольнения хирургов из больниц Нижнего Тагила. В комиссию вошли представители ОНФ, профсоюзов, общественного совета при министерстве.
«У нас государственные учреждения здравоохранения. Зарплата начисляется в соответствии с едиными нормативами во всех медицинских организациях региона. По ситуации в Нижнем Тагиле разбираемся. Без хирургической помощи жители города не останутся точно», — прокомментировали ситуацию в ведомстве.
