Страна глухих — увидит
15 июня, ровно во время «прямой линии» президента, в самом центре Москвы случилось ЧП из ряда вон: к Боровицким воротам, через которые служебные машины въезжают на территорию Кремля, подкатил необычный автомобиль.
На окнах оранжево-черного «хёндая», взятого в поминутную аренду, были наклеены рукописные плакаты: «Прошу отвезти на прямой эфир к Путину», «Требую встречи с Путиным», «Дайте льготы ребенку-инвалиду».
«Прямая линия» проходила не в Кремле, но неподалеку — в Гостином дворе. В машине было четыре человека: за рулем — 39-летняя Ольга Руденко, на заднем сиденье ее дети — Полина (14 лет), Аркадий (13 лет) и трехлетний Ваня.
Полицейские расценили это как «одиночный пикет в недопустимом месте» и доставили всю семью в ближайшее ОВД «Китай-город». После посещения ОВД врачи зафиксировали у Ольги Руденко «множественные ушибленные гематомы шеи, верхних конечностей, левого бедра, легкое сотрясение мозга».
На такой шаг женщина решилась от отчаяния. С равнодушием государства она бьется уже девять лет — с момента, когда ее старшей дочери поставили диагноз.
Полина
Полина родилась в 2003 году в Брянске, долгое время не говорила. Что происходит с Полиной, почему она не развивается, как обычные дети, врачи не могли понять целых шесть лет. Сначала списывали все на «дефицит внимания».
— По закону должны были отправить на компьютерную диагностику. Это я сейчас знаю, что это такое, — объясняет Ольга Руденко, уставшая круглолицая женщина, с чистым лицом совсем без косметики. — Но тогда врачи от нас просто отмахивались. Я с окраины — нам не давали направление проверить слух в нормальные поликлиники. В конце концов, спустя столько лет, поставили 3—4-ю степень тугоухости. Морально я была разбита.
Из мира тишины Полину мама вытаскивала самостоятельно. Первые несколько классов по совету врачей водила дочь в спецшколу, но никаких подвижек у Полины там не наметилось. Тогда Руденко решилась на дерзость (а это в ее стиле): записала 9-летнюю Полину в первый класс обычной школы. Учиться Полине помогал сын Арсений, он младше ее на год. Он занимался с сестрой, всей семьей учили девочку читать по слогам и разговаривать. И все равно: со слуховыми аппаратами ей было трудно учиться, она не справлялась с программой, поблажек ей не делали, учителя не слышали о понятии «инклюзия». Полина осталась на второй год.
Руденко не сдавалась: ее дочка — обычный ребенок. Ольга бросила свой бизнес (сеть магазинов детской одежды и игрушек), чтобы все время проводить с детьми. Зарабатывала так: возила на взятой в кредит машине свадьбы, «подтаксовывала». Но суд за невыплату машину отобрал.
В конце 2013 года обрушилось новое испытание: у Ольги родился сын Ваня, у него сразу выявили патологию мозга.
Ольга не могла допустить и мысли, что Ваню врачи «проглядят», как и Полину. В 2014 году она, изучив все форумы мам необычных детей, решила, что надо перебираться в Москву, нашла там для Полины школу с инклюзивным обучением. Яснее проступили возможности лечить Ваню.
Сняли комнатушку в коммуналке на Большой Почтовой в Басманном районе, рядом со школой.
На Кремль
Впервые Ольга Руденко пошла на Кремль еще в 2011 году. Так что этот заход не первый. Тогда еще много в жизни девочки могло сложиться иначе. С 2007 по 2011 год она, еще в Брянске, направила в тамошнюю администрацию 38 обращений: в них она просила помочь ей разобраться с долгами по ипотеке на квартиру, которую она купила, чтобы жить ближе к центру города и водить Полину к педагогам — они с ней занимались индивидуально. Но государство Ольгу так и не услышало. И вот Ольга впервые выехала на Красную площадь. И ее, конечно, задержали.
Тогда с Руденко лишь провели «профилактическую беседу» — и все, больше никаких последствий не было, ни положительных, ни отрицательных.
В 2016 году, уже когда семья жила в Москве и жизнь по чуть-чуть налаживалась, Руденко снова решилась ехать на Красную площадь. Подходил к концу срок действия слуховых аппаратов Полины, на новые категорически не было денег. Старые аппараты начали барахлить, когда в них попадает вода. На физкультуре, когда Полина потела, она просто не слышала учителя. И вот Ольга снова приехала на то же самое место на машине — и опять с плакатами на стеклах.
Кто-то из прохожих заснял машину, обклеенную просьбами, адресованными к президенту. Фотографии попали в интернет.
Ее пригласили на передачу «Здоровье» к Елене Малышевой. На программе присутствовала министр здравоохранения Вероника Скворцова, и дело сдвинулось с мертвой точки. Департамент здравоохранения собрал консилиум врачей по ситуации Полины Руденко, на нем присутствовала главный сурдолог Москвы. Коллегия из десяти врачей предложила Ольге для дочери слуховые аппараты Phonak Naida S lX SP, с которыми сервисные центры в Москве уже не работают. Все специалисты советовали ей модель Q90RIC — один наушник стоит около 140 тысяч.
— Я ездила по всем специалистам, они рассказали: в самой новой модели есть встроенный механизм, который быстрее обрабатывает информацию. Скоро Полине 15 — она еще развивается, ей надо по максимуму сейчас толчок дать: зачем ей старая модель?
От старой модели Руденко в итоге отказалась. Она проверила, что предыдущая модель по цене такая же, как новейшая. Недоумевала: почему не дать аппарат современнее? Тем более чиновники не из своего кармана платят!
Когда 15 июня Руденко с детьми выехала на Боровицкую площадь в арендованной машине, полицейские ее даже узнали. Ольга абсолютно серьезно рассказывает:
— Я им сказала: «Вы же знаете, кто у Путина охрана, свяжитесь с ними: пусть они меня пропустят на «прямую линию».
Сотрудники ФСО пообещали Ольге, что сопроводят ее до Гостиного двора и проведут на встречу населения с президентом. Как рассказывает Руденко, с Боровицкой площади в сопровождении трех машин она поехала туда, к Путину.
— Но до Гостиного мы не доехали, завернули в какой-то переулок — деревца, Большой театр… Они привезли меня на аллейку, где люди почти не ходят.
По словам Руденко, она испугалась и заблокировала двери машины, но правоохранители связались с офисом каршеринга и смогли дистанционно открыть капот машины и разблокировать двери.
— Резко открылись двери, два полицейских взяли — ну я же маленького роста — один за ноги, другой за руки. Прям вынесли из машины. Двери закрыли, а внутри дети остались!
«Люди шли мимо, я им кричала: помогите! Полицейские мне делали захваты всякие, чтобы я не могла говорить. Пару раз дышать вообще нечем было…»
Руденко посадили в полицейскую машину, потом из арендованной машины достали ее детей.
— Швырнули их ко мне. А что я плохого сделала? У меня же на лозунгах ничего противоправного не было написано.
Ольгу и троих ее детей отвезли в Китайгородское ОВД. Руденко пыталась записать видео на планшет прямо в отделении полиции, чтобы тут же отправить на «прямую линию», она еще продолжалась.
Планшет у Ольги отобрали, надели наручники, посадили в обезьянник.
За решеткой мать троих детей продержали полтора часа, только потом составили протокол: «за проведение одиночного пикета в неустановленном месте», который еще и создал транспортные помехи.
События я восстанавливаю со слов Ольги, которая, возможно, что-то запомнила по-своему. Но в отделении есть камеры, проверить ее слова несложно.
Ее жалобу на действия сотрудников полиции, которую Ольга направила в прокуратуру через несколько дней после задержания, 11 июля переслали обратно в ОВД, где это все и происходило.
Я сижу в гостях у семьи Руденко в их съемной комнате. Комната тесная, с дешевыми обоями, на которых мультяшные зайцы. Тут же на окне стоит микроволновка, какая-то утварь для готовки.
Руденко объясняет мне, почему она поехала требовать встречи именно с Путиным.
— Он просто не знает, что такое происходит. Врачи девочку запустили, а я ее буквально вытащила. Я живу только ради детей. Я же не прошу для себя эти деньги пойти прогулять. Я прошу — сделайте по закону. Я могу дать ребенку больше — а мне руки заламывают, вот и рыпаюсь.
Ольга таксует, другого источника заработка у нее нет. За комнату она отдает 33 тысячи.
На каждого ребенка от государства Руденко получает по 400 рублей в месяц. Заседание по ее административному правонарушению должно было состояться 28 июля, но по состоянию здоровья Ольга на него не пришла — известила об этом суд телеграммой. Больше никаких вызовов в суд она не получала.
— Я даже себя не чувствую как человека. Робот ходячий. Не знаю, что дальше делать — меня замкнули. Если ничего не произойдет — я еще пойду на Кремль. А мне другого выхода нет!
Первого сентября Полине идти в восьмой класс. В старых слуховых аппаратах она почти ничего не слышит. Младший сын Ольги до сих пор не говорит. С ним нужно провернуть такую же невиданную по силе воле операцию, что и с Полиной.
15 июня, ровно во время «прямой линии» президента, в самом центре Москвы случилось ЧП из ряда вон: к Боровицким воротам, через которые служебные машины въезжают на территорию Кремля, подкатил необычный автомобиль.
На окнах оранжево-черного «хёндая», взятого в поминутную аренду, были наклеены рукописные плакаты: «Прошу отвезти на прямой эфир к Путину», «Требую встречи с Путиным», «Дайте льготы ребенку-инвалиду».
«Прямая линия» проходила не в Кремле, но неподалеку — в Гостином дворе. В машине было четыре человека: за рулем — 39-летняя Ольга Руденко, на заднем сиденье ее дети — Полина (14 лет), Аркадий (13 лет) и трехлетний Ваня.
Полицейские расценили это как «одиночный пикет в недопустимом месте» и доставили всю семью в ближайшее ОВД «Китай-город». После посещения ОВД врачи зафиксировали у Ольги Руденко «множественные ушибленные гематомы шеи, верхних конечностей, левого бедра, легкое сотрясение мозга».
На такой шаг женщина решилась от отчаяния. С равнодушием государства она бьется уже девять лет — с момента, когда ее старшей дочери поставили диагноз.
Полина
Полина родилась в 2003 году в Брянске, долгое время не говорила. Что происходит с Полиной, почему она не развивается, как обычные дети, врачи не могли понять целых шесть лет. Сначала списывали все на «дефицит внимания».
— По закону должны были отправить на компьютерную диагностику. Это я сейчас знаю, что это такое, — объясняет Ольга Руденко, уставшая круглолицая женщина, с чистым лицом совсем без косметики. — Но тогда врачи от нас просто отмахивались. Я с окраины — нам не давали направление проверить слух в нормальные поликлиники. В конце концов, спустя столько лет, поставили 3—4-ю степень тугоухости. Морально я была разбита.
Из мира тишины Полину мама вытаскивала самостоятельно. Первые несколько классов по совету врачей водила дочь в спецшколу, но никаких подвижек у Полины там не наметилось. Тогда Руденко решилась на дерзость (а это в ее стиле): записала 9-летнюю Полину в первый класс обычной школы. Учиться Полине помогал сын Арсений, он младше ее на год. Он занимался с сестрой, всей семьей учили девочку читать по слогам и разговаривать. И все равно: со слуховыми аппаратами ей было трудно учиться, она не справлялась с программой, поблажек ей не делали, учителя не слышали о понятии «инклюзия». Полина осталась на второй год.
Руденко не сдавалась: ее дочка — обычный ребенок. Ольга бросила свой бизнес (сеть магазинов детской одежды и игрушек), чтобы все время проводить с детьми. Зарабатывала так: возила на взятой в кредит машине свадьбы, «подтаксовывала». Но суд за невыплату машину отобрал.
В конце 2013 года обрушилось новое испытание: у Ольги родился сын Ваня, у него сразу выявили патологию мозга.
Ольга не могла допустить и мысли, что Ваню врачи «проглядят», как и Полину. В 2014 году она, изучив все форумы мам необычных детей, решила, что надо перебираться в Москву, нашла там для Полины школу с инклюзивным обучением. Яснее проступили возможности лечить Ваню.
Сняли комнатушку в коммуналке на Большой Почтовой в Басманном районе, рядом со школой.
На Кремль
Впервые Ольга Руденко пошла на Кремль еще в 2011 году. Так что этот заход не первый. Тогда еще много в жизни девочки могло сложиться иначе. С 2007 по 2011 год она, еще в Брянске, направила в тамошнюю администрацию 38 обращений: в них она просила помочь ей разобраться с долгами по ипотеке на квартиру, которую она купила, чтобы жить ближе к центру города и водить Полину к педагогам — они с ней занимались индивидуально. Но государство Ольгу так и не услышало. И вот Ольга впервые выехала на Красную площадь. И ее, конечно, задержали.
Тогда с Руденко лишь провели «профилактическую беседу» — и все, больше никаких последствий не было, ни положительных, ни отрицательных.
В 2016 году, уже когда семья жила в Москве и жизнь по чуть-чуть налаживалась, Руденко снова решилась ехать на Красную площадь. Подходил к концу срок действия слуховых аппаратов Полины, на новые категорически не было денег. Старые аппараты начали барахлить, когда в них попадает вода. На физкультуре, когда Полина потела, она просто не слышала учителя. И вот Ольга снова приехала на то же самое место на машине — и опять с плакатами на стеклах.
Кто-то из прохожих заснял машину, обклеенную просьбами, адресованными к президенту. Фотографии попали в интернет.
Ее пригласили на передачу «Здоровье» к Елене Малышевой. На программе присутствовала министр здравоохранения Вероника Скворцова, и дело сдвинулось с мертвой точки. Департамент здравоохранения собрал консилиум врачей по ситуации Полины Руденко, на нем присутствовала главный сурдолог Москвы. Коллегия из десяти врачей предложила Ольге для дочери слуховые аппараты Phonak Naida S lX SP, с которыми сервисные центры в Москве уже не работают. Все специалисты советовали ей модель Q90RIC — один наушник стоит около 140 тысяч.
— Я ездила по всем специалистам, они рассказали: в самой новой модели есть встроенный механизм, который быстрее обрабатывает информацию. Скоро Полине 15 — она еще развивается, ей надо по максимуму сейчас толчок дать: зачем ей старая модель?
От старой модели Руденко в итоге отказалась. Она проверила, что предыдущая модель по цене такая же, как новейшая. Недоумевала: почему не дать аппарат современнее? Тем более чиновники не из своего кармана платят!
Когда 15 июня Руденко с детьми выехала на Боровицкую площадь в арендованной машине, полицейские ее даже узнали. Ольга абсолютно серьезно рассказывает:
— Я им сказала: «Вы же знаете, кто у Путина охрана, свяжитесь с ними: пусть они меня пропустят на «прямую линию».
Сотрудники ФСО пообещали Ольге, что сопроводят ее до Гостиного двора и проведут на встречу населения с президентом. Как рассказывает Руденко, с Боровицкой площади в сопровождении трех машин она поехала туда, к Путину.
— Но до Гостиного мы не доехали, завернули в какой-то переулок — деревца, Большой театр… Они привезли меня на аллейку, где люди почти не ходят.
По словам Руденко, она испугалась и заблокировала двери машины, но правоохранители связались с офисом каршеринга и смогли дистанционно открыть капот машины и разблокировать двери.
— Резко открылись двери, два полицейских взяли — ну я же маленького роста — один за ноги, другой за руки. Прям вынесли из машины. Двери закрыли, а внутри дети остались!
«Люди шли мимо, я им кричала: помогите! Полицейские мне делали захваты всякие, чтобы я не могла говорить. Пару раз дышать вообще нечем было…»
Руденко посадили в полицейскую машину, потом из арендованной машины достали ее детей.
— Швырнули их ко мне. А что я плохого сделала? У меня же на лозунгах ничего противоправного не было написано.
Ольгу и троих ее детей отвезли в Китайгородское ОВД. Руденко пыталась записать видео на планшет прямо в отделении полиции, чтобы тут же отправить на «прямую линию», она еще продолжалась.
Планшет у Ольги отобрали, надели наручники, посадили в обезьянник.
За решеткой мать троих детей продержали полтора часа, только потом составили протокол: «за проведение одиночного пикета в неустановленном месте», который еще и создал транспортные помехи.
События я восстанавливаю со слов Ольги, которая, возможно, что-то запомнила по-своему. Но в отделении есть камеры, проверить ее слова несложно.
Ее жалобу на действия сотрудников полиции, которую Ольга направила в прокуратуру через несколько дней после задержания, 11 июля переслали обратно в ОВД, где это все и происходило.
Я сижу в гостях у семьи Руденко в их съемной комнате. Комната тесная, с дешевыми обоями, на которых мультяшные зайцы. Тут же на окне стоит микроволновка, какая-то утварь для готовки.
Руденко объясняет мне, почему она поехала требовать встречи именно с Путиным.
— Он просто не знает, что такое происходит. Врачи девочку запустили, а я ее буквально вытащила. Я живу только ради детей. Я же не прошу для себя эти деньги пойти прогулять. Я прошу — сделайте по закону. Я могу дать ребенку больше — а мне руки заламывают, вот и рыпаюсь.
Ольга таксует, другого источника заработка у нее нет. За комнату она отдает 33 тысячи.
На каждого ребенка от государства Руденко получает по 400 рублей в месяц. Заседание по ее административному правонарушению должно было состояться 28 июля, но по состоянию здоровья Ольга на него не пришла — известила об этом суд телеграммой. Больше никаких вызовов в суд она не получала.
— Я даже себя не чувствую как человека. Робот ходячий. Не знаю, что дальше делать — меня замкнули. Если ничего не произойдет — я еще пойду на Кремль. А мне другого выхода нет!
Первого сентября Полине идти в восьмой класс. В старых слуховых аппаратах она почти ничего не слышит. Младший сын Ольги до сих пор не говорит. С ним нужно провернуть такую же невиданную по силе воле операцию, что и с Полиной.
