«Снижение смертности от туберкулёза отчасти обусловлено перераспределением статистики»

В сибирских и дальневосточных регионах, по словам эксперта, кадровая ситуация с фтизиатрами катастрофическая. Это связано и с внутренней миграцией, когда специалисты переезжают в крупные города европейской части страны, а молодые врачи отказываются работать в старых зданиях без ремонта, где нет элементарных средств защиты и вентиляции.

«Укомплектованность нашего Межтерриториального клинического противотуберкулезного диспансера врачами, если не считать совместителей, – чуть более 27%. В поликлинике и того меньше. В нашей поликлинике 17 участков, на них работают семь врачей, из них четверо пенсионеры. Они уйдут, участки оголятся еще больше. В некоторых шахтерских городах, например Междуреченске с численностью населения 100 тысяч человек, – один врач-фтизиатр, который одновременно работает и в стационаре, и на амбулаторном приеме. Я знаю только о четырех моих учениках, и за последние несколько лет все они переехали в Москву и Московскую область», – рассказал Аркадий Ханин.

Он отметил, что сотрудники диспансера работают «на износ», за последние 3,5 года пятеро из них заболели туберкулёзом. В последний год появились желающие пойти в клиническую ординатуру, но бюджетных мест там выделяется одно или два в год. Нередко фтизиатры переучиваются и приобретают более денежные специальности – косметологов, гинекологов, урологов.

Он отметил, что пул пациентов с множественной лекарственной устойчивостью сформировался в нулевые годы, а теперь таким пациентам положено прописывать препараты резерва, что дорого и неэффективно при отсутствии реальных механизмов привлечения оторвавшихся от лечения, так как сейчас механизмов удержания на длительном курсе химиотерапии нет.

«Новый закон ФЗ № 314 от 03.08.2018 г. не внес существенных изменений в практику привлечения тех, кто уклоняется от терапии и заразен для окружающих. Как привлекать, непонятно: если этот человек наркоман или алкоголик, он совершенно неуправляемый, он уже лечился и срывался дважды, трижды», — отметил врач.

По общероссийской статистике, среди ранее получавших лечение распространенность лекарственно–устойчивых форм туберкулеза составляет 50–80%. В связи с этим даже страны с хорошей ситуацией по туберкулезу говорят о его контроле, но не о полном искоренении. Для обеспечения приверженности пациентов лечению нужна социальная поддержка и координация медучреждений с органами ФСИН, полиции и СПИД–центров.

Кроме того, при лечении пациентов с множественной лекарственной устойчивостью, особенно в сочетании с ВИЧ, для купирования побочных эффектов необходимо применять терапию сопровождения. Но если закупки и поставки противотуберкулезных препаратов централизованы, то приобретение лекарственных препаратов сопровождения, лечения сопутствующих заболеваний относится к полномочиям регионов.

«Денег на это нет, практически у всех диспансеров имеется кредиторская задолженность», – уверяет эксперт.

Происходящее сейчас снижение заболеваемости и смертности, по его словам, отчасти обусловлено перераспределением смертности от туберкулеза в другие классы причин. При сочетании туберкулеза и ВИЧ у умершего пациента в качестве причины смерти указывают ВИЧ. Таким образом смертность от ВИЧ растет, а от туберкулеза снижается.

«Да, показатель смертности только от туберкулеза без ВИЧ снижается, но при этом тот же туберкулез сместился в иммунодефицитные группы. То есть это все равно туберкулез. В 2017 году 48% от всех впервые выявленных пациентов в регионе были с коинфекцией. Кроме того, у больных туберкулезом нередко есть и другие заболевания – ХОБЛ, сахарный диабет, алкоголизм и наркомания.

То есть мы видим мнимое снижение смертности от туберкулеза, и всерьез говорить о полном искоренении этого заболевания не приходится. На это можно рассчитывать разве что в Москве, что же касается регионов, то там в самой возможности достижения таких показателей к 2030 году есть очень сильные сомнения», – утверждает Аркадий Ханин.

В сибирских и дальневосточных регионах, по словам эксперта, кадровая ситуация с фтизиатрами катастрофическая. Это связано и с внутренней миграцией, когда специалисты переезжают в крупные города европейской части страны, а молодые врачи отказываются работать в старых зданиях без ремонта, где нет элементарных средств защиты и вентиляции.

«Укомплектованность нашего Межтерриториального клинического противотуберкулезного диспансера врачами, если не считать совместителей, – чуть более 27%. В поликлинике и того меньше. В нашей поликлинике 17 участков, на них работают семь врачей, из них четверо пенсионеры. Они уйдут, участки оголятся еще больше. В некоторых шахтерских городах, например Междуреченске с численностью населения 100 тысяч человек, – один врач-фтизиатр, который одновременно работает и в стационаре, и на амбулаторном приеме. Я знаю только о четырех моих учениках, и за последние несколько лет все они переехали в Москву и Московскую область», – рассказал Аркадий Ханин.

Он отметил, что сотрудники диспансера работают «на износ», за последние 3,5 года пятеро из них заболели туберкулёзом. В последний год появились желающие пойти в клиническую ординатуру, но бюджетных мест там выделяется одно или два в год. Нередко фтизиатры переучиваются и приобретают более денежные специальности – косметологов, гинекологов, урологов.

Он отметил, что пул пациентов с множественной лекарственной устойчивостью сформировался в нулевые годы, а теперь таким пациентам положено прописывать препараты резерва, что дорого и неэффективно при отсутствии реальных механизмов привлечения оторвавшихся от лечения, так как сейчас механизмов удержания на длительном курсе химиотерапии нет.

«Новый закон ФЗ № 314 от 03.08.2018 г. не внес существенных изменений в практику привлечения тех, кто уклоняется от терапии и заразен для окружающих. Как привлекать, непонятно: если этот человек наркоман или алкоголик, он совершенно неуправляемый, он уже лечился и срывался дважды, трижды», — отметил врач.

По общероссийской статистике, среди ранее получавших лечение распространенность лекарственно–устойчивых форм туберкулеза составляет 50–80%. В связи с этим даже страны с хорошей ситуацией по туберкулезу говорят о его контроле, но не о полном искоренении. Для обеспечения приверженности пациентов лечению нужна социальная поддержка и координация медучреждений с органами ФСИН, полиции и СПИД–центров.

Кроме того, при лечении пациентов с множественной лекарственной устойчивостью, особенно в сочетании с ВИЧ, для купирования побочных эффектов необходимо применять терапию сопровождения. Но если закупки и поставки противотуберкулезных препаратов централизованы, то приобретение лекарственных препаратов сопровождения, лечения сопутствующих заболеваний относится к полномочиям регионов.

«Денег на это нет, практически у всех диспансеров имеется кредиторская задолженность», – уверяет эксперт.

Происходящее сейчас снижение заболеваемости и смертности, по его словам, отчасти обусловлено перераспределением смертности от туберкулеза в другие классы причин. При сочетании туберкулеза и ВИЧ у умершего пациента в качестве причины смерти указывают ВИЧ. Таким образом смертность от ВИЧ растет, а от туберкулеза снижается.

«Да, показатель смертности только от туберкулеза без ВИЧ снижается, но при этом тот же туберкулез сместился в иммунодефицитные группы. То есть это все равно туберкулез. В 2017 году 48% от всех впервые выявленных пациентов в регионе были с коинфекцией. Кроме того, у больных туберкулезом нередко есть и другие заболевания – ХОБЛ, сахарный диабет, алкоголизм и наркомания.

То есть мы видим мнимое снижение смертности от туберкулеза, и всерьез говорить о полном искоренении этого заболевания не приходится. На это можно рассчитывать разве что в Москве, что же касается регионов, то там в самой возможности достижения таких показателей к 2030 году есть очень сильные сомнения», – утверждает Аркадий Ханин.