Следственный комитет России против медиков

Результаты социологических опросов, проведенных в 2015 году самим Министерством здравоохранения, показали, что лишь 40 процентов граждан удовлетворены оказываемой врачами помощью и здравоохранением в целом. По версии ВЦИОМ, картина с доверием к российской медицине выглядела еще более грустной – 35 процентов.

Если проблемы с пытками в полиции (скандал в ОП «Дальний») и тюремным произволом (бунт в копейской колонии, давление администрации на осужденных участниц панк-группы Pussy Riot) в последние годы активно обсуждались в публичном пространстве, то врачебная тема оставалась на периферии общественного внимания. Средства массовой информации сообщали, конечно, об отдельных случаях небрежного отношения медработников к пациентам, но попытки провести скрупулезный «разбор полетов» в медицине и выдвинуть конкретные предложения по реформированию существующей системы не предпринимались.

Важную роль в табуировании темы сыграло и мощное медицинское лобби, которое не было заинтересовано в раскручивании «дела врачей». Судебно-медицинские экспертизы, проведенные в учреждениях Минздрава, в большинстве случаев не выявляли нарушений в действиях медиков, работающих в самих учреждениях Минздрава. Уголовные дела в отношении врачей, которые строятся исключительно на выводах экспертов, рассыпались, потерпевшие не могли привлечь виновных к ответственности.

А пациенты продолжали умирать – так, в 2015 году, согласно статистике СКР, потерпевшими от ятрогенных преступлений стали 888 человек, 712 человек погибли, в том числе 317 детей. Но все понимали, что это капля в море – пострадавших гораздо больше.

Наконец, терпение председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина закончилось: он решил покончить с безнаказанностью врачей и дать жесткий отпор медицинскому сообществу. Сначала, в режиме «для служебного пользования», в статистических карточках СКР появилась отдельная графа«ятрогенные преступления», наряду с преступлениями террористической, экстремистской или коррупционной направленности. Тем самым врачебные дела были выделены в отдельную, особо контролируемую категорию.

В январе 2016 года в Татарстане, выбранном в качестве пилотного региона, впервые в недрах СКР было создано специальное судебно-медицинское отделение, сотрудники которого стали выносить экспертные заключения по ятрогенным преступлениям. Теперь, помимо стандартного направления материалов на исследование в экспертное учреждение Минздрава, местный следователь мог в качестве дополнительной опции обратиться и к своим, «доморощенным», экспертам, чье мнение также принималось как доказательство в суде. Создание подобного медицинского подразделения внутри следственного органа доказало свою эффективность и, к слову, получило высокую оценку руководства.

В сентябре 2016 года Бастрыкин организовал коллегию ведомства, которая была полностью посвящена расследованию дел о некачественном оказании медпомощи населению. Он потребовал от региональных управлений СКР подписать договоры о сотрудничестве с органами здравоохранения, чтобы те информировали следователей обо всех трагедиях с беременными, роженицами, детьми, и заняться «всесторонним исследованием обстоятельств гибели пациентов в каждом конкретном случае».

Дальше – больше. В феврале 2017 года председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин подчеркнул, что расследование ятрогенных преступлений является одним из приоритетных направлений деятельности ведомства. И уже в марте глава СКР официально объявил о создании судебно-медицинского подразделения в Санкт-Петербурге, работники которого «сконцентрировали у себя лучшие достижения европейской, американской и зарубежной криминалистической техники».

«Вы знаете, какая у нас проблема с судебно-медицинскими исследованиями, есть целый ряд причин, о которых я сейчас говорить не буду… Мы хотим в рамках нашей штатной возможности создать собственные экспертные подразделения для обеспечения оперативности в завершении сроков специальных исследований и тем самым сокращения сроков расследования уголовных дел», – сказал тогда Бастрыкин.

Таким образом, многолетняя монополия Министерства здравоохранения на проведение судебно-медицинских исследований и экспертиз, касающихся врачебных дел, была разрушена.

В октябре 2017 года в СКР прошло совещание по вопросам расследования врачебных дел, на котором перед следователями была также поставлена задача по выявлению причин и условий, способствовавших трагедиям, и их исключению в медицинской практике.

Участники совещания констатировали, что часто бывает сложно дать квалификацию ятрогенных преступлений. Самая «ходовая» статья – часть 2 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей»). Эта общая формулировка приводила следователя к выбору между несколькими нормами уголовного закона. В связи с этим было принято решение о подготовке пакета изменений в Уголовный кодекс РФ, в котором бы появилась специальная норма – о наказании за врачебную ошибку и некачественное оказание медпомощи.

Примечательно, что предложение СКР в Минздраве одобрили: директор департамента экстренной медицинской помощи и экспертной деятельности министерства Оксана Гусева заявила о готовности проанализировать практику расследования врачебных дел, а также помочь в обучении следователей методике установления обстоятельств врачебной ошибки.

В январе 2018 года Черемушкинский районный суд Москвы неожиданно (как правило, представители Фемиды не назначают врачам реальные сроки), основываясь на заключении судмедэкспертов, приговорил гематолога Елену Мисюрину к двум годам лишения свободы в колонии общего режима за смерть пациента.

Решение суда вызвало бурю негативных откликов в медицинском сообществе – ни одно врачебное дело в новейшей российской истории не вызывало такой дискуссии. В социальных сетях проводились различные акции в поддержку медработницы с хештегом #ЯеленаМисюрина, был объявлен сбор подписей на сайте Change.org. «Лига защиты врачей» назвала деятельность СКР«пропагандистской кампанией», а медработников –»козлами отпущения». За Мисюрину вступились руководители ряда московских больниц: они заявили, что приговор является необоснованным и опасным для системы здравоохранения, намекая на «дело врачей» в сталинские времена.

Затем публично с просьбой разобраться и пересмотреть дело Мисюриной выступили высокопоставленные чиновники – в частности, мэр Москвы Сергей Собянин и вице-премьер правительства России Ольга Голодец.

Следственный комитет России вынужден был дважды в течение 48 часов (30 января и 1 февраля) выступить с официальными заявлениями. Согласно статистике ведомства, с 2012 года количество обращений в связи с некачественным оказанием медпомощи выросло в пять раз (с 2100 до 6050). Если пять лет назад было возбуждено 311 уголовных дел в отношении медиков, то в минувшем – 1791. «Когда врачи сами становятся жертвами преступлений, СК России незамедлительно реагирует на такие факты, вставая на их защиту», – заявили в Следственном комитете.

Почему все стрелы «медицинского гнева» полетели в сторону Следственного комитета? Одна из главных причин – туманная судьба самого СКР как ведомства после президентских выборов. «Хромую птицу» десятилетней выдержки критиковать легче, чем незыблемые прокуратуру и суд с их многовековой историей. Хотя именно прокуратура утверждала обвинительное заключение, поддерживала государственное обвинение в суде, а представитель Фемиды выносил приговор.

В результате надзорный орган внес апелляционное представление в Московский городской суд, попросив отменить приговор суда первой инстанции из-за нарушений, допущенных в ходе предварительного следствия. Промежуточную, но заметную победу медицинское лобби уже одержало: в начале февраля Мосгорсуд рассмотрел жалобу на арест Мисюриной и постановил смягчить меру пресечения – на подписку о невыезде.

Между тем 12 февраля правозащитная организация «Зона права» запустила федеральную «горячую линию» по врачебным ошибкам, на которую за первую неделю позвонили 50 человек из полутора десятков регионов страны. В большинстве случаев речь шла о гибели пациентов либо некачественном оказании медпомощи. По итогам акции эта информация в обобщенном виде будет направлена в Следственный комитет России для проверки.

Руководитель «Зоны права» Сергей Петряков(только за два последних года юристы организации взыскали свыше 10 миллионов рублей с больниц в пользу пострадавших) отмечает, что не ратует за «посадки» врачей, так как в 99 процентах случаев их преступные действия являются неумышленными.

«Выяснение обстоятельств случившегося независимыми от системы Минздрава экспертами, лишение виновного врача права заниматься медицинской деятельностью, справедливая денежная компенсация, выплаченная больницей пациенту, – вот основные требования, которыми мы руководствуемся в судах», – сказал Петряков.

Родственники пациента, умершего по вине Мисюриной, отмечают, что она так и не извинилась перед ними. Сама Елена Мисюрина это подтвердила. Оно и понятно: после такого резонанса врач может рассчитывать на оправдательный приговор с правом на реабилитацию.

Автор Булат Мухамеджанов, координатор правозащитной организации «Зона права», Радио Свобода.

Результаты социологических опросов, проведенных в 2015 году самим Министерством здравоохранения, показали, что лишь 40 процентов граждан удовлетворены оказываемой врачами помощью и здравоохранением в целом. По версии ВЦИОМ, картина с доверием к российской медицине выглядела еще более грустной – 35 процентов.

Если проблемы с пытками в полиции (скандал в ОП «Дальний») и тюремным произволом (бунт в копейской колонии, давление администрации на осужденных участниц панк-группы Pussy Riot) в последние годы активно обсуждались в публичном пространстве, то врачебная тема оставалась на периферии общественного внимания. Средства массовой информации сообщали, конечно, об отдельных случаях небрежного отношения медработников к пациентам, но попытки провести скрупулезный «разбор полетов» в медицине и выдвинуть конкретные предложения по реформированию существующей системы не предпринимались.

Важную роль в табуировании темы сыграло и мощное медицинское лобби, которое не было заинтересовано в раскручивании «дела врачей». Судебно-медицинские экспертизы, проведенные в учреждениях Минздрава, в большинстве случаев не выявляли нарушений в действиях медиков, работающих в самих учреждениях Минздрава. Уголовные дела в отношении врачей, которые строятся исключительно на выводах экспертов, рассыпались, потерпевшие не могли привлечь виновных к ответственности.

А пациенты продолжали умирать – так, в 2015 году, согласно статистике СКР, потерпевшими от ятрогенных преступлений стали 888 человек, 712 человек погибли, в том числе 317 детей. Но все понимали, что это капля в море – пострадавших гораздо больше.

Наконец, терпение председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина закончилось: он решил покончить с безнаказанностью врачей и дать жесткий отпор медицинскому сообществу. Сначала, в режиме «для служебного пользования», в статистических карточках СКР появилась отдельная графа«ятрогенные преступления», наряду с преступлениями террористической, экстремистской или коррупционной направленности. Тем самым врачебные дела были выделены в отдельную, особо контролируемую категорию.

В январе 2016 года в Татарстане, выбранном в качестве пилотного региона, впервые в недрах СКР было создано специальное судебно-медицинское отделение, сотрудники которого стали выносить экспертные заключения по ятрогенным преступлениям. Теперь, помимо стандартного направления материалов на исследование в экспертное учреждение Минздрава, местный следователь мог в качестве дополнительной опции обратиться и к своим, «доморощенным», экспертам, чье мнение также принималось как доказательство в суде. Создание подобного медицинского подразделения внутри следственного органа доказало свою эффективность и, к слову, получило высокую оценку руководства.

В сентябре 2016 года Бастрыкин организовал коллегию ведомства, которая была полностью посвящена расследованию дел о некачественном оказании медпомощи населению. Он потребовал от региональных управлений СКР подписать договоры о сотрудничестве с органами здравоохранения, чтобы те информировали следователей обо всех трагедиях с беременными, роженицами, детьми, и заняться «всесторонним исследованием обстоятельств гибели пациентов в каждом конкретном случае».

Дальше – больше. В феврале 2017 года председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин подчеркнул, что расследование ятрогенных преступлений является одним из приоритетных направлений деятельности ведомства. И уже в марте глава СКР официально объявил о создании судебно-медицинского подразделения в Санкт-Петербурге, работники которого «сконцентрировали у себя лучшие достижения европейской, американской и зарубежной криминалистической техники».

«Вы знаете, какая у нас проблема с судебно-медицинскими исследованиями, есть целый ряд причин, о которых я сейчас говорить не буду… Мы хотим в рамках нашей штатной возможности создать собственные экспертные подразделения для обеспечения оперативности в завершении сроков специальных исследований и тем самым сокращения сроков расследования уголовных дел», – сказал тогда Бастрыкин.

Таким образом, многолетняя монополия Министерства здравоохранения на проведение судебно-медицинских исследований и экспертиз, касающихся врачебных дел, была разрушена.

В октябре 2017 года в СКР прошло совещание по вопросам расследования врачебных дел, на котором перед следователями была также поставлена задача по выявлению причин и условий, способствовавших трагедиям, и их исключению в медицинской практике.

Участники совещания констатировали, что часто бывает сложно дать квалификацию ятрогенных преступлений. Самая «ходовая» статья – часть 2 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей»). Эта общая формулировка приводила следователя к выбору между несколькими нормами уголовного закона. В связи с этим было принято решение о подготовке пакета изменений в Уголовный кодекс РФ, в котором бы появилась специальная норма – о наказании за врачебную ошибку и некачественное оказание медпомощи.

Примечательно, что предложение СКР в Минздраве одобрили: директор департамента экстренной медицинской помощи и экспертной деятельности министерства Оксана Гусева заявила о готовности проанализировать практику расследования врачебных дел, а также помочь в обучении следователей методике установления обстоятельств врачебной ошибки.

В январе 2018 года Черемушкинский районный суд Москвы неожиданно (как правило, представители Фемиды не назначают врачам реальные сроки), основываясь на заключении судмедэкспертов, приговорил гематолога Елену Мисюрину к двум годам лишения свободы в колонии общего режима за смерть пациента.

Решение суда вызвало бурю негативных откликов в медицинском сообществе – ни одно врачебное дело в новейшей российской истории не вызывало такой дискуссии. В социальных сетях проводились различные акции в поддержку медработницы с хештегом #ЯеленаМисюрина, был объявлен сбор подписей на сайте Change.org. «Лига защиты врачей» назвала деятельность СКР«пропагандистской кампанией», а медработников –»козлами отпущения». За Мисюрину вступились руководители ряда московских больниц: они заявили, что приговор является необоснованным и опасным для системы здравоохранения, намекая на «дело врачей» в сталинские времена.

Затем публично с просьбой разобраться и пересмотреть дело Мисюриной выступили высокопоставленные чиновники – в частности, мэр Москвы Сергей Собянин и вице-премьер правительства России Ольга Голодец.

Следственный комитет России вынужден был дважды в течение 48 часов (30 января и 1 февраля) выступить с официальными заявлениями. Согласно статистике ведомства, с 2012 года количество обращений в связи с некачественным оказанием медпомощи выросло в пять раз (с 2100 до 6050). Если пять лет назад было возбуждено 311 уголовных дел в отношении медиков, то в минувшем – 1791. «Когда врачи сами становятся жертвами преступлений, СК России незамедлительно реагирует на такие факты, вставая на их защиту», – заявили в Следственном комитете.

Почему все стрелы «медицинского гнева» полетели в сторону Следственного комитета? Одна из главных причин – туманная судьба самого СКР как ведомства после президентских выборов. «Хромую птицу» десятилетней выдержки критиковать легче, чем незыблемые прокуратуру и суд с их многовековой историей. Хотя именно прокуратура утверждала обвинительное заключение, поддерживала государственное обвинение в суде, а представитель Фемиды выносил приговор.

В результате надзорный орган внес апелляционное представление в Московский городской суд, попросив отменить приговор суда первой инстанции из-за нарушений, допущенных в ходе предварительного следствия. Промежуточную, но заметную победу медицинское лобби уже одержало: в начале февраля Мосгорсуд рассмотрел жалобу на арест Мисюриной и постановил смягчить меру пресечения – на подписку о невыезде.

Между тем 12 февраля правозащитная организация «Зона права» запустила федеральную «горячую линию» по врачебным ошибкам, на которую за первую неделю позвонили 50 человек из полутора десятков регионов страны. В большинстве случаев речь шла о гибели пациентов либо некачественном оказании медпомощи. По итогам акции эта информация в обобщенном виде будет направлена в Следственный комитет России для проверки.

Руководитель «Зоны права» Сергей Петряков(только за два последних года юристы организации взыскали свыше 10 миллионов рублей с больниц в пользу пострадавших) отмечает, что не ратует за «посадки» врачей, так как в 99 процентах случаев их преступные действия являются неумышленными.

«Выяснение обстоятельств случившегося независимыми от системы Минздрава экспертами, лишение виновного врача права заниматься медицинской деятельностью, справедливая денежная компенсация, выплаченная больницей пациенту, – вот основные требования, которыми мы руководствуемся в судах», – сказал Петряков.

Родственники пациента, умершего по вине Мисюриной, отмечают, что она так и не извинилась перед ними. Сама Елена Мисюрина это подтвердила. Оно и понятно: после такого резонанса врач может рассчитывать на оправдательный приговор с правом на реабилитацию.

Автор Булат Мухамеджанов, координатор правозащитной организации «Зона права», Радио Свобода.