Скворцова потребовала вызвать к ней причастных к смерти ребёнка врачей и их преподавателей

Об этом сообщила пресс-служба ведомства.

«Дочка родилась здоровой, а в три года резко замкнулась, начала делать странные повторяющиеся движения, у неё проявился весь спектр аутического расстройства, — рассказал папа девочки Евгений изданию 74.ru. — Из садика нас сразу попросили, и мы решили переехать в Копейск из Кыштыма, потому что там не было специалистов, которые могли помочь. Все эти годы мы лечили ребёнка от аутизма: соблюдали безглютеновую диету, заказывали ферменты из Америки, возили на занятия в специализированный развивающий центр в Челябинске. В итоге Кристина заговорила. Уже после её смерти патологоанатом сказал, что причиной аутизма, скорее всего, была именно опухоль».

В октябре девочку начало рвать по утрам, к ней вызвали «скорую», которая поставила диагноз «ротавирус». Платные анализы его не подтвердили, стали ходить по врачам – хирург, эндокринолог, невролог – поставили диагноз «гастрит». Лечение не помогало и пациентке стало хуже. В экстренном приёмном покое у неё заподозрили аппендицит, в детской областной больнице № 3 его не подтвердили, но подтвердили «гастрит», опухоль никто не заподозрил.

«Мы просили провести полную диагностику, а местные врачи нас шпыняли из кабинета в кабинет, и все говорили: «Это не по нашей части!»», – рассказал отец.

В декабре, когда приступы начали повторяться всё чаще, родители заметили, что на голове у дочери появилась залысина.

— Мы с женой прочитали, что симптомы похожи на опухоль головного мозга, начали просить назначить МРТ, на что нам ответили, что аппарат сломан до 18 февраля. 25 декабря дочери всё-таки сделали рентген, 29 декабря мы забрали результат, и врач сказал, что всё нормально. А когда я привёз дочь в реанимацию 2 января, дежурный доктор посмотрел снимок и говорит: «Вот отёк мозга, его видно», — вспоминает отец девочки.

В тот день Кристину снова вырвало утром. Через несколько часов, когда девочке лучше не стало, родители повезли её в педиатрическое отделение в посёлке Потанино — филиал горбольницы № 1 Копейска.

“Когда я заносил дочь в приёмный покой, она уже была без сознания, а когда мы поднялись в реанимацию, пульса почти не было. «Все реанимационные мероприятия состояли из двух капельниц», — говорит Евгений. — Нам сказали, что Кристина нетранспортабельна, вызвали реаниматолога из Челябинска, но, насколько мы поняли, когда он приехал, её уже не было в живых”.

В заключении о смерти девочки её причиной значится опухоль и отёк головного мозга. Родители уверены, при своевременной диагностике ребёнка можно было спасти.

Об этом сообщила пресс-служба ведомства.

«Дочка родилась здоровой, а в три года резко замкнулась, начала делать странные повторяющиеся движения, у неё проявился весь спектр аутического расстройства, — рассказал папа девочки Евгений изданию 74.ru. — Из садика нас сразу попросили, и мы решили переехать в Копейск из Кыштыма, потому что там не было специалистов, которые могли помочь. Все эти годы мы лечили ребёнка от аутизма: соблюдали безглютеновую диету, заказывали ферменты из Америки, возили на занятия в специализированный развивающий центр в Челябинске. В итоге Кристина заговорила. Уже после её смерти патологоанатом сказал, что причиной аутизма, скорее всего, была именно опухоль».

В октябре девочку начало рвать по утрам, к ней вызвали «скорую», которая поставила диагноз «ротавирус». Платные анализы его не подтвердили, стали ходить по врачам – хирург, эндокринолог, невролог – поставили диагноз «гастрит». Лечение не помогало и пациентке стало хуже. В экстренном приёмном покое у неё заподозрили аппендицит, в детской областной больнице № 3 его не подтвердили, но подтвердили «гастрит», опухоль никто не заподозрил.

«Мы просили провести полную диагностику, а местные врачи нас шпыняли из кабинета в кабинет, и все говорили: «Это не по нашей части!»», – рассказал отец.

В декабре, когда приступы начали повторяться всё чаще, родители заметили, что на голове у дочери появилась залысина.

— Мы с женой прочитали, что симптомы похожи на опухоль головного мозга, начали просить назначить МРТ, на что нам ответили, что аппарат сломан до 18 февраля. 25 декабря дочери всё-таки сделали рентген, 29 декабря мы забрали результат, и врач сказал, что всё нормально. А когда я привёз дочь в реанимацию 2 января, дежурный доктор посмотрел снимок и говорит: «Вот отёк мозга, его видно», — вспоминает отец девочки.

В тот день Кристину снова вырвало утром. Через несколько часов, когда девочке лучше не стало, родители повезли её в педиатрическое отделение в посёлке Потанино — филиал горбольницы № 1 Копейска.

“Когда я заносил дочь в приёмный покой, она уже была без сознания, а когда мы поднялись в реанимацию, пульса почти не было. «Все реанимационные мероприятия состояли из двух капельниц», — говорит Евгений. — Нам сказали, что Кристина нетранспортабельна, вызвали реаниматолога из Челябинска, но, насколько мы поняли, когда он приехал, её уже не было в живых”.

В заключении о смерти девочки её причиной значится опухоль и отёк головного мозга. Родители уверены, при своевременной диагностике ребёнка можно было спасти.