«Скорой» нужна реформа: «Одиночка» в бригаде — смерть для пациента»

Подробности описаны в посте журналиста Андрея Попова на Facebook, который разлетелся тысячами репостов. Он оказался на месте аварии и помогал, как мог, фельдшеру, который, «изорвав перчатки» пытался вытащить пациента. Особенно сильное впечатление произвело фактурное фото, на котором запечатлено напряжённое с легким оттенком отчаяния лицо фельдшера.

Почему на смертельное ДТП выехал один фельдшер? В челябинском Минздраве не дали внятного ответа, заявив, что реанимационная бригада приехала на место уже через 16 минут после вызова. По словам журналиста Попова, реанимобиль ждали все полчаса, а по информации в некоторых СМИ – очевидцы несколько раз безуспешно пытались дозвониться в экстренную службу через номер 112. Министр общественной безопасности области Евгений Савченко объяснил это «недостаточной компетенцией» диспетчеров службы 112, которые, получая вызов, вручную (!) звонят в экстренную службу. Сам фельдшер вынужден выезжать на вызовы до 20 раз в сутки. В одиночку… Потому что, по его словам, не хватает кадров.

О дефиците кадров сейчас говорить не будем. Причинно-следственные связи слишком очевидны.

Моя первая смена на «скорой помощи» на должности такого номенклатурного недоразумения как «фельдшер» запомнилась мне на всю жизнь.

Обыкновенный посёлок. Лето. На ЦРБшную скорую помощь поступает вызов о том, что на трассе столкнулись два «ведра на колёсах». Минимум четверо пострадавших.

На вызов были отправлены две бригады: два фельдшера, я – в одной «буханке», и в другой – коллега.

По приезде я откровенно испугался – две машины были раскурочены в мясо, а на обочине лежали по разным сторонам от трассы окровавленные потерпевшие – трое стонали, периодически проваливаясь в «небытие», четвертый — полутруп. Вокруг тошнотный хоровод из зевак, МЧСников и полиции.  С чьей-то помощью мы поместили в мой «УАЗик» двух – одного без сознания, второго – оклемавшегося, и настойчиво пытавшегося выяснить, что с его товарищем. У него был только расшиблен нос и расцарапана шея, но он орал, требовал от меня спасти его товарища, лез руками в чемодан. Для такой ситуации – это нормальное поведение. Каким-то чудом, подавляя тьму в глазах, я кое-как поставил капельницу. Попытался подключить кислородный баллон… И он сделал мне сюрприз – не сработал. Это был самый ужасный и напряжённый путь в больницу – 20 минут в душной, скрипящей «таблетке» тянулись часа два. Сам едва ли не молился, поглядывая на хрипящего пациента, играя параллельно в игру «уколи физраствор» с истериком.

К счастью, все выжили. Ничего серьёзного ни у кого не было. Оторванных рук, серьёзных переломов, кровопотерь.  ЗЧМТ, «сотрясы», трещины в рёбрах…  Небеса уберегли.

Казалось бы – тут ничего страшного нет. Но, что бы я смог сделать, если бы было что-то серьёзное, а я один в (прости Господи) «бригаде»? Большинство из вас медики, поэтому даже не буду расписывать варианты, ведь вы можете смоделировать ситуацию сами.

Допуск в экстренной службе к вызовам бригад с одним фельдшером/врачом – это преступная халатность и расстрельный поступок в условиях военного времени.

Вы ездите на машине с тремя колёсами? А на велосипеде с одним?

Говорить о том, что у человека всего две руки и одна голова, совсем уже не нужно. Наверное, нужно спросить историков медицины: кто при формировании нормативов для скорой помощи допустил разрешения работать по одному? Почему представители медицинского сообщества не ужаснулись и не обвинили организаторов здравоохранения в шизофрении, и не потребовали запрета на это?

Если на какой-то из станций «скорой помощи» оказалась неукомплектованной хоть одна бригада – это как минимум повод для экстренного поиска сотрудника, и как максимум – для объявления чрезвычайного положения в регионе… А может в стране?

Почему в медучилищах преподаватели без стыда и совести рассказывают, как это круто быть одному (присказка – «будешь царь и бог») и взваливать на себя непосильную ответственность, которая, помножившись на неопытность, убивает пациента?

Я считаю, что на скорой помощи врачей и фельдшеров в нынешнем виде быть не должно.

Объясните мне, для чего на «скорой» существует это идиотическое бюрократическое разделение на фельдшеров и врачей?

И первый, и второй обязаны сделать всё, чтобы довезти пациента живым до больницы, либо дать необходимые рекомендации по обращению к специалисту.

Нет на «скорой» чисто фельдшерских и чисто врачебных обязательств, когда речь идёт о спасении жизни. Можно сказать, что врачи опытнее. Согласен. Но в чём это проявляется? Насколько я понимаю – в условиях скорой помощи, пациенту или оказана (жив), или не оказана медпомощь (мёртв). Врач/фельдшер прилагает все усилия, чтобы купировать экстренные состояния, и для этого оба должны знать алгоритмы (тактику, препараты и т.д.), которые обязательны для всех.

Простой пример:

Неопытный врач сделал на вызове массаж сердца – пациент задышал. Опытный фельдшер сделал массаж сердца – пациент задышал. Но первый получит зарплату 30 тысяч, а второй 20. А с каких гвоздей мы должны переплачивать или недоплачивать за одну и ту же работу? Ведь в случае неправильного оказания помощи отвечать перед следствием будут оба одинаково. Если кто-то накосячил – он должен ответить.

Вы скажете, что фельдшера априори не такие компетентные, как врачи – согласен.

Но как вы это продемонстрируете в условиях «скорой»? Каков критерий? Скорость распечатывания шприца? Или ритмичность накачивания манжеты тонометра?

В связи с этим загадка:

Врач скорой помощи знает десять способов лечения соплей, а фельдшер только два. Вопрос, уважаемые знатоки, кто из них круче?

Ответ: никто.

Потому что «скорая» лечение не назначает и на сопли не выезжает (по крайней мере не обязана — тема необоснованных вызовов).

Так что эти два специалиста – равные на этом поле. И все эти врачебно-фельдшерские условности, вносящие в работу «скорой» смуту, вражду и несогласованность – атавизм патерналистской медицинской заразы.

Но, конечно, мы не можем взять и выкинуть сейчас разом из системы всех фельдшеров или врачей. Нынешний профессиональный состав скорой помощи уже сложился по объективным причинам, исходя из системных факторов медицинского образования. Коллективы сформировались из медиков с внушительным опытом, пришедших из других сфер. Многие из них приросли корнями к месту.

Но я считаю, что скорая помощь должна быть по-настоящему экстренной службой. Возможно, отчасти интегрированной в систему МЧС.

Сотрудниками должны быть медики с навыками спасателя, физически выносливые, безупречно владеющие тактикой оказания экстренной и неотложной помощи, в том числе в условиях чрезвычайных ситуаций.  Это спецы, которые постоянно тренируются на симуляторах и фантомах, отрабатывают навыки в условиях боевых учений. А не те, кто слушают полуторачасовое, унылое лекторское чавканье на нынешних «горе-учёбах» раз в несколько лет. К тому же решится проблема дефицита кадров и переработок с перегрузками, ведь таких специалистов не нужно учить по 7-8 лет. Простых фельдшеров готовят сейчас за три года, но условия их работы и образование более чем плачевные на фоне несоизмеримой ответственности за пациента.

Современная скорая помощь – это не насквозь больная пенсионерка с поверхностным знанием 6-7 синдромов. Это универсальные, грамотные солдаты с одинаковой достойной зарплатой, которые слаженно работают в связке, чтобы помочь больному.  Без всякой документации и отчётности перед ОМээСами.

Но всё это возможно при одном важном условии — нужно научить населения отвечать за своё здоровье и правильно вызывать скорую помощь. Но это уже совсем другая история.

А пока – имеем то, что имеем, а оно имеет нас.

Автор: Игорь Артюхов

Подробности описаны в посте журналиста Андрея Попова на Facebook, который разлетелся тысячами репостов. Он оказался на месте аварии и помогал, как мог, фельдшеру, который, «изорвав перчатки» пытался вытащить пациента. Особенно сильное впечатление произвело фактурное фото, на котором запечатлено напряжённое с легким оттенком отчаяния лицо фельдшера.

Почему на смертельное ДТП выехал один фельдшер? В челябинском Минздраве не дали внятного ответа, заявив, что реанимационная бригада приехала на место уже через 16 минут после вызова. По словам журналиста Попова, реанимобиль ждали все полчаса, а по информации в некоторых СМИ – очевидцы несколько раз безуспешно пытались дозвониться в экстренную службу через номер 112. Министр общественной безопасности области Евгений Савченко объяснил это «недостаточной компетенцией» диспетчеров службы 112, которые, получая вызов, вручную (!) звонят в экстренную службу. Сам фельдшер вынужден выезжать на вызовы до 20 раз в сутки. В одиночку… Потому что, по его словам, не хватает кадров.

О дефиците кадров сейчас говорить не будем. Причинно-следственные связи слишком очевидны.

Моя первая смена на «скорой помощи» на должности такого номенклатурного недоразумения как «фельдшер» запомнилась мне на всю жизнь.

Обыкновенный посёлок. Лето. На ЦРБшную скорую помощь поступает вызов о том, что на трассе столкнулись два «ведра на колёсах». Минимум четверо пострадавших.

На вызов были отправлены две бригады: два фельдшера, я – в одной «буханке», и в другой – коллега.

По приезде я откровенно испугался – две машины были раскурочены в мясо, а на обочине лежали по разным сторонам от трассы окровавленные потерпевшие – трое стонали, периодически проваливаясь в «небытие», четвертый — полутруп. Вокруг тошнотный хоровод из зевак, МЧСников и полиции.  С чьей-то помощью мы поместили в мой «УАЗик» двух – одного без сознания, второго – оклемавшегося, и настойчиво пытавшегося выяснить, что с его товарищем. У него был только расшиблен нос и расцарапана шея, но он орал, требовал от меня спасти его товарища, лез руками в чемодан. Для такой ситуации – это нормальное поведение. Каким-то чудом, подавляя тьму в глазах, я кое-как поставил капельницу. Попытался подключить кислородный баллон… И он сделал мне сюрприз – не сработал. Это был самый ужасный и напряжённый путь в больницу – 20 минут в душной, скрипящей «таблетке» тянулись часа два. Сам едва ли не молился, поглядывая на хрипящего пациента, играя параллельно в игру «уколи физраствор» с истериком.

К счастью, все выжили. Ничего серьёзного ни у кого не было. Оторванных рук, серьёзных переломов, кровопотерь.  ЗЧМТ, «сотрясы», трещины в рёбрах…  Небеса уберегли.

Казалось бы – тут ничего страшного нет. Но, что бы я смог сделать, если бы было что-то серьёзное, а я один в (прости Господи) «бригаде»? Большинство из вас медики, поэтому даже не буду расписывать варианты, ведь вы можете смоделировать ситуацию сами.

Допуск в экстренной службе к вызовам бригад с одним фельдшером/врачом – это преступная халатность и расстрельный поступок в условиях военного времени.

Вы ездите на машине с тремя колёсами? А на велосипеде с одним?

Говорить о том, что у человека всего две руки и одна голова, совсем уже не нужно. Наверное, нужно спросить историков медицины: кто при формировании нормативов для скорой помощи допустил разрешения работать по одному? Почему представители медицинского сообщества не ужаснулись и не обвинили организаторов здравоохранения в шизофрении, и не потребовали запрета на это?

Если на какой-то из станций «скорой помощи» оказалась неукомплектованной хоть одна бригада – это как минимум повод для экстренного поиска сотрудника, и как максимум – для объявления чрезвычайного положения в регионе… А может в стране?

Почему в медучилищах преподаватели без стыда и совести рассказывают, как это круто быть одному (присказка – «будешь царь и бог») и взваливать на себя непосильную ответственность, которая, помножившись на неопытность, убивает пациента?

Я считаю, что на скорой помощи врачей и фельдшеров в нынешнем виде быть не должно.

Объясните мне, для чего на «скорой» существует это идиотическое бюрократическое разделение на фельдшеров и врачей?

И первый, и второй обязаны сделать всё, чтобы довезти пациента живым до больницы, либо дать необходимые рекомендации по обращению к специалисту.

Нет на «скорой» чисто фельдшерских и чисто врачебных обязательств, когда речь идёт о спасении жизни. Можно сказать, что врачи опытнее. Согласен. Но в чём это проявляется? Насколько я понимаю – в условиях скорой помощи, пациенту или оказана (жив), или не оказана медпомощь (мёртв). Врач/фельдшер прилагает все усилия, чтобы купировать экстренные состояния, и для этого оба должны знать алгоритмы (тактику, препараты и т.д.), которые обязательны для всех.

Простой пример:

Неопытный врач сделал на вызове массаж сердца – пациент задышал. Опытный фельдшер сделал массаж сердца – пациент задышал. Но первый получит зарплату 30 тысяч, а второй 20. А с каких гвоздей мы должны переплачивать или недоплачивать за одну и ту же работу? Ведь в случае неправильного оказания помощи отвечать перед следствием будут оба одинаково. Если кто-то накосячил – он должен ответить.

Вы скажете, что фельдшера априори не такие компетентные, как врачи – согласен.

Но как вы это продемонстрируете в условиях «скорой»? Каков критерий? Скорость распечатывания шприца? Или ритмичность накачивания манжеты тонометра?

В связи с этим загадка:

Врач скорой помощи знает десять способов лечения соплей, а фельдшер только два. Вопрос, уважаемые знатоки, кто из них круче?

Ответ: никто.

Потому что «скорая» лечение не назначает и на сопли не выезжает (по крайней мере не обязана — тема необоснованных вызовов).

Так что эти два специалиста – равные на этом поле. И все эти врачебно-фельдшерские условности, вносящие в работу «скорой» смуту, вражду и несогласованность – атавизм патерналистской медицинской заразы.

Но, конечно, мы не можем взять и выкинуть сейчас разом из системы всех фельдшеров или врачей. Нынешний профессиональный состав скорой помощи уже сложился по объективным причинам, исходя из системных факторов медицинского образования. Коллективы сформировались из медиков с внушительным опытом, пришедших из других сфер. Многие из них приросли корнями к месту.

Но я считаю, что скорая помощь должна быть по-настоящему экстренной службой. Возможно, отчасти интегрированной в систему МЧС.

Сотрудниками должны быть медики с навыками спасателя, физически выносливые, безупречно владеющие тактикой оказания экстренной и неотложной помощи, в том числе в условиях чрезвычайных ситуаций.  Это спецы, которые постоянно тренируются на симуляторах и фантомах, отрабатывают навыки в условиях боевых учений. А не те, кто слушают полуторачасовое, унылое лекторское чавканье на нынешних «горе-учёбах» раз в несколько лет. К тому же решится проблема дефицита кадров и переработок с перегрузками, ведь таких специалистов не нужно учить по 7-8 лет. Простых фельдшеров готовят сейчас за три года, но условия их работы и образование более чем плачевные на фоне несоизмеримой ответственности за пациента.

Современная скорая помощь – это не насквозь больная пенсионерка с поверхностным знанием 6-7 синдромов. Это универсальные, грамотные солдаты с одинаковой достойной зарплатой, которые слаженно работают в связке, чтобы помочь больному.  Без всякой документации и отчётности перед ОМээСами.

Но всё это возможно при одном важном условии — нужно научить населения отвечать за своё здоровье и правильно вызывать скорую помощь. Но это уже совсем другая история.

А пока – имеем то, что имеем, а оно имеет нас.

Автор: Игорь Артюхов