Реформа, которую мы потеряли

«Ты помнишь, как всё начиналось?..»

Громадьё планов, надежды на качественный рывок.

Восторг от президентских указов 2012-го: курс на повышение качества и доступности медицинской помощи, на рост престижа профессии врача, на увеличение зарплат медработников. Наша наивная эйфория: даёшь реформу здравоохранения!

Когда же мы научимся видеть параллели? «Мир – народам!» «Земля — крестьянам!» «Заводы – рабочим!» «Хлеб – голодным!» Ага… Видали мы тот хлеб под гусеницами бульдозеров. И те заводы видали, после приватизации, точнее, те руины, что от них остались. И про землю крестьянскую давайте не будем. И про мир как-то не ко времени. Вірно, українські брати? А мы тут про благородный жест социального государства – реформу здравоохранения. Смешно, ей-богу!

Что Вы говорите? Конституция России гарантирует? Она много, чего гарантирует. Свободу слова, например. Я за эту свободу слова на санкционированных митингах чуть любимой работы не лишилась. Какой работы, спрашиваете? Нет, что вы, не в Газпроме. В обычной городской больнице. Нет, не главным врачом. Обычным, рядовым. Нет, зарплата не такая, как Собянин рассказывает. За прошедший год по 20 тысяч рэ в месяц. Тяжёлых больных лечим. Потому, что умеем. Потому, что хочется людям помогать. Мотивация такая.

Кстати, о мотивации. Вот мы говорим: нам нужна реформа здравоохранения. Настоящая реформа, после которой станет лучше всем – и пациентам, и медработникам. Да, мы понимаем, надо менять принципы подготовки медицинских кадров, надо интегрироваться в мировое медицинское сообщество, надо внедрять новые технологии, приобретать современное оборудование и качественные лекарства (ой, про санкции совсем забыла, вот ведь незадача!), надо развивать свои технологии, переоснащать клиники и амбулатории, переходить на новые принципы структуризации медицинских учреждений, вводить медицинское страхование (ОМС, говорите? Не смешите меня! К страхованию эта уродливая система делёжки дырявого лоскутка не имеет никакого отношения!). Надо, наконец, повышать зарплаты тем, кто непосредственно отвечает за жизнь и здоровье людей. Не чиновникам при здравоохранении, которые больного давным-давно в глаза не видели, а именно тем, кто работает в практическом здравоохранении – врачам и медицинским сёстрам.

Да, реформа требует денег. Но мы же тут все договорились – реформа нужна. И президент не возражает. Даже поддерживает. Значит, средства на реформу будут выделены. И будет тогда у наших больных самая лучшая медицинская помощь, а у нас – достойная зарплата. И будем мы все гордиться российской системой здравоохранения. Ура. Вот она, наша мотивация. Наша цель. Наша – это медицинских работников, ну и президента, конечно.

Вы будете смеяться, но наше с президентом мнение о том, как нам обустроить российскую медицину, никого не интересовало. Нет, ну не то, чтобы никого. Пациенты с нами соглашались, преподаватели медицинских ВУЗов поддерживали. Но не мы с ними планируем и проводим реформу. Увы, нет.

А кто же они, реформаторы? – спросите вы.

Реформаторы – люди бесконечно далёкие от медицины. Они не лечат людей, они не лечатся в России (предпочитают заграницей). Они работают где-то в министерствах или в какой-нибудь там ВШЭ. Они думают, что знают, как надо. Они не советуются с теми, кто заинтересован в успехе мероприятия: с врачебными и пациентскими сообществами. А зачем советоваться? Они сами с усами. Вернее, не с усами, а с деньгами. Теми самыми, выделенными на реформу. И они эти деньги осваивают. Слово-то какое точное! О, осваивать деньги они умеют! Тут ведь главное — что? Создать видимость бурной деятельности, пустить всем пыль в глаза и отчитаться о грандиозных успехах.

Ну, например, рассказать, как снизилась смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и предъявить впечатляющие статистические данные. Ведь мало, кто знает, что приказано шифровать смертность кардиологических больных по сопутствующей патологии: по сахарному диабету или пневмонии, например. А то, что выросла общая смертность – это всё не из-за снижения качества и доступности медицинской помощи, а потому что народ у нас противный: курит, пьёт и спортом не занимается. А вот соблюдали бы люди правила профилактики болезней – жили бы вечно. Ага.

Но это всё мелочи. Реформа – штука серьёзная. Сказали – всеобщая мобилиз диспансеризация. Сказано – сделано. Поликлиники отчитались, как было приказано, о 100%-ном охвате населения. И это неважно, что половина «охваченных» никакую диспансеризацию не проходила. Главное – в карте запись есть. Значит, деньги освоены.

Но и это мелочи. Вот модернизация в рамках реформы – это да! Накупили оборудования хорошего и разного. Главное – много. Берите, ребята, им не жалко. Опять же, деньги освоены. Что говорите? Аппарат МРТ на 0,3 тесла вам не нужен? Результаты не информативные? Это вы зря! Даже неприлично как-то: подарок же!
Что говорите? По модернизации прислали аппаратик, к которому один расходник дороже, чем стационарное лечение одного больного по ОМС? Не мелочитесь, ребята! Аппаратик-то шикарный, правда? Главное – деньги освоены.

Впрочем, и это всё мелочи! Апофигей нашей реформы – оптимизация медицинских учреждений. Ну это, как бы вам попроще объяснить. Это такой мудрёный процесс, когда в больнице сначала затевают капитальный ремонт (сами понимаете, чтобы деньги освоить), потом объединяют больницы как-бы в одно учреждение: одну назначают главной, остальные объявляются её филиалами. Зачем, спрашиваете? Говорили, чтобы управленческий аппарат сократить, эффективность медицинской помощи повысить. Вы поверили? Вот и правильно! Вовсе не за этим. У них, у реформаторов, другая идея. Сверхценная. Больницы закрыть, а здания продать. Даже не здания, а дорогую московскую землицу под ними. Потому как испокон веку больницы строились на больших территориях, в удобно расположенных местах. Так что земля под больницами – это золотая жила. Чистая прибыль городу, ага. Спросите, как же город без больниц? А никак. Кто-то дома умирает, кто-то заграницу едет, кто-то в частные клиники устраивается, на последние свои денюжки. Такие вот дела. Земля – застройщику (а вы думали крестьянам?) Пустые больничные здания — порушить. Чем скорее, тем лучше. Потому что тогда никто уже не узнает, что капитальный ремонт (помните, перед слиянием?) был в них сделан не на триста миллионов, за которые успешно отчитались, а на тридцать. Где остальные, спрашиваете? Освоили.

Вот такая она, наша российская реформа здравоохранения. Кособокая и уродливая. А почему?

Да потому, что нету у нас, дорогие товарищи, главного в таком деле фактора: единства цели.

Цели у всех нас, как оказалось, разные.

У пациентов, медицинских работников и президента (а куда ж без него!) – создать великую российскую медицину, всем на радость, недругам на зависть: пусть у нас учатся!

А у чиновников-реформаторов и примкнувших к ним недоучкек-экспертов цель иная – деньги, что на реформу выделены, поскорее освоить. А потом – хоть трава не расти!

Такие вот дела: нет единства цели – нет задуманного результата.

Скажете – как же нет? Вон реформаторы-то действуют по своему плану, вовсю осваивают деньги народные. Здесь я вам так скажу: не всё у них гладко получается: мы-то не дремлем. Ну, вы поняли, кто «мы».

«Освоить» — хорошее слово. Но всей сути, пожалуй, не передаёт. Приставка не та. С приставкой «при-» было бы точнее.

Ольга Демичева