«Пока в деле больше вопросов, чем ответов»: Эксперты – о деле по торговле детьми
Об этом сообщили «РИА Новости».
“Прошел сложную операцию, чтобы забрать чужого ребенка?”
Утром 9 января 2020 года в скорую позвонила испуганная гражданка Украины. Рассказала, что работает няней, присматривала за младенцем, а он ночью перестал дышать. В квартире в Одинцово, помимо умершего ребенка, медики обнаружили еще троих, в том числе близнецов. Няня объяснила: дети рождены суррогатными матерями и ждут, пока их биологические родители — три семьи из Филиппин — оформят необходимые документы.
Уголовное дело возбудили по двум статьям: “Торговля людьми” и “Причинение смерти по неосторожности”. Почти полгода новостей не было. Только 7 июля обвинение предъявили директору Европейского центра суррогатного материнства Владиславу Мельникову, юристам Константину Свитневу и Роману Емашеву, переводчику Кириллу Анисимову, а также известным врачам — эмбриологу Тарасу Ашиткову, акушеру-гинекологу высшей категории Лилии Панаиоти и репродуктологу Юлианне Ивановой. Отправили в СИЗО и курьера Валентину Чернышову, которая обеспечивала младенцев и их нянь памперсами и лекарствами. Одну из суррогатных матерей, участвовавших, как полагает следствие, в схеме, оставили под домашним арестом.
«Всего в уголовном деле фигурируют одиннадцать малышей. Большинство уже давно в других странах — кроме троих, найденных в январе в Одинцово. Остальные рождены в 2014-м, 2016-м и 2018 годах. Следствие полагает, что все они не имеют кровного отношения к парам, которые их увезли за границу. Малыши могли появиться на свет в результате использования биологически чуждого “заказчикам” генетического материала».
Здесь нужно объяснить: в России суррогатное материнство, даже если родителями выступают граждане других стран, разрешено. Но предполагается, что в процедуре ЭКО должен использоваться биоматериал хотя бы одного из родителей. В данном случае, по версии следствия, это не соблюдалось. То есть сперматозоид и яйцеклетка были от совершенно посторонних людей. От кого, можно только догадываться. По информации ряда СМИ, биоматериал сдавали обычные российские пары — для ЭКО. Потом им сообщали, что жизнеспособен только один эмбрион, остальных же подсаживали сурмамам. После родов детей передавали иностранцам.
Создателем преступной схемы следствие считает юриста Константина Свитнева. Он довольно медийная личность: журналисты часто обращались к нему за комментариями о суррогатном материнстве. Во время интервью РИА Новости он себя отрекомендовал как представителя первой компании, “доказавшей, что одинокие женщины и мужчины, которые по каким-то причинам не нашли себе спутника жизни (подчеркну, не однополые пары), могут стать родителями”.
Сейчас Свитнев в Праге. Следствие считает, что скрывается. Юрист уверяет: застрял из-за карантина и закрытых границ. Уехал еще в январе по делам, а вернуться не успел. Все обвинения называет провокацией.
“Я точно знаю, что все родители сдавали биологический материал. И это очень легко проверить. Ведь, если человек приезжал в Россию, осталось множество “следов”: авиабилеты, виза, бронь гостиницы, результаты обследований наконец. Нужно только сопоставить данные. Но следствие почему-то этого не сделало”.
Свитнев утверждает, что одному из клиентов, чтобы предоставить свой биоматериал, даже пришлось пройти сложнейшую операцию. “Он был фактически стерилен. Но у него из тканей яичка изъяли жизнеспособный сперматозоид. Врач совершил почти невозможное. А по словам следователя, мужчина пошел на такую сложную операцию, чтобы потом купить чужого ребенка”, — объясняет он.
Пока Свитнев ждал окончания карантина в Праге, у него, по его словам, “увезли из дома” четверых детей. Он — отец-одиночка, воспитывает четверняшек.
— Они тоже появились на свет с помощью программы суррогатного материнства?
— Я не буду комментировать. Это моя личная жизнь. Но могу сказать, что и моих детей следователь хочет приплести к этому процессу, уверяя, что они мне не кровные. Хотя у меня на них есть все необходимые документы, включая генетические тесты. Четырнадцатого июля их увезли из дома в неизвестном направлении. Потом мои доверенные лица нашли детей в детской инфекционной больнице. На каком основании увезли? Они не были одни: с ними оставались три няни, педагог, повар и мои родственники.
— Скажите, это нормально, когда дети неделями на съемных квартирах ждут отправки на родину?
— Да. Если иностранные родители не могут приехать на роды по каким-то причинам, у них есть два варианта: оставить ребенка в ведении органов опеки или же снять квартиру и нанять няню, чтобы та присматривала. Никакого криминала тут нет. Более того, в одной супружеской паре глава семьи — довольно известный филиппинский политик, для них уже были оформлены свидетельства о рождении на двойню. Они лично приезжали в Россию, занимались всеми документами, но не хватило нескольких бумаг. Уехали домой — так как в связи с выполнением должностных обязанностей отец не мог долго быть в Москве. Собирались вернуться с полным пакетом документов, но границы закрыли из-за карантина.
Что касается смерти младенца в квартире в Одинцово, то, уверяет Свитнев, скончался ребенок из-за родовой травмы. “У мальчика была кефалгематома, он лежал в Морозовской больнице. Перед Новым годом его выписали, девятого числа они должны были идти с няней к терапевту. Но в ночь с 8 на 9 января произошла трагедия”.
В постановлении о возбуждении уголовного дела (фрагмент есть в распоряжении редакции), правда, указана другая причина смерти. По мнению судмедэкспертов, скончался младенец из-за двусторонней нижнедолевой бронхопневмонии, которую переносил на дому.
“Генетической экспертизы в деле нет”
Но не все так однозначно. Российское законодательство в исключительных случаях предусматривает суррогатное материнство с использованием полностью донорского материала. Однако, объяснил РИА Новости член Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Алексей Старченко, только если врачи подтвердили, что ни один из родителей не может предоставить биоматериал. “Это большая редкость. С подобным я сталкивался всего однажды. Мужчина оказался бесплоден, а женщину в результате ошибки при гинекологической операции фактически стерилизовали. Тогда консилиум врачей постановил, что пара может взять донорский материал”.
Были ли такие исследования в медкартах родителей, чьих детей нашли в январе в Одинцово, пока непонятно. В этом деле вообще, настаивают защитники обвиняемых, есть вопросы к исследованиям. Например, адвокат директора Европейского центра суррогатного материнства Владислава Мельникова Людмила Айвар утверждает, что следствие не провело генетическую экспертизу.
“На данный момент все, кроме трех проходящих по делу детей, находятся за пределами России. И никто у их родителей генетический материал не истребовал. Сейчас, учитывая карантинные мероприятия и тяжесть обвинения, выполнить такие исследования сложнее. Дело в том, что по статье о торговле людьми участниками преступного действия считается как одна, так и вторая сторона. То есть родителей, если они приедут сюда, тоже могут включить в список обвиняемых”.
При этом ничто не мешает, продолжает Айвар, запросить экспертизу в рамках договора о правовой помощи между странами. Материал нескольких родителей и вовсе долгое время находился в клинике “Петровские ворота”. “Мы писали ходатайства следователю, чтобы она изъяла его и провела экспертизу. Но ответа не получили”.
“Мамы без опыта просят миллион”
“Одинцовское” дело не единственное. В июне 2020-го в квартире жилого дома на северо-востоке Москвы обнаружили пятерых детей с двумя нянями. По информации ГУ МВД, дети рождены суррогатными матерями для пар из Китая. На днях эти дела объединили в одно. По версии следствия, в обоих случаях фигурировали те же врачи.
В России с предложением выносить ребенка для иностранцев сталкивались почти все суррогатные матери. Половина “заказов” — от китайцев. В КНР суррогатное материнство запрещено. “Разрешено только ЭКО, но оно там не на должном уровне. Культивация не до пятого дня, а до третьего. Эмбрион не такой стабильный, хуже приживаемость. В России созданы все условия, чтобы беременность наступала с одного-двух раз. Поэтому сюда и едут бездетные пары”, — объяснила РИА Новости переводчица, связывающая китайских клиентов с нашими клиниками. При этом китайцам очень важно именно генетическое родство с ребенком: “Они даже на малышей из детдома не согласны”.
Елене (имя изменено) — тридцать три года. Она — опытная суррогатная мать, в программе участвовала трижды. Говорит, что это позволило “обеспечить семью собственным жильем”. Обычно Елена находит биородителей не через агентство, а напрямую: гонорар по посреднической схеме гораздо меньше. “Ну и мне хотелось бы общаться именно с родителями, а не с куратором, который пишет раз в две недели сообщение с вопросом “Как дела?” Вдобавок полно агентств, где могут потом “кинуть”, не заплатив”.
Однажды ей поступило предложение от пары из Китая, но Елена не понимала, как “юридически грамотно оформить контракт”. “Сурмамы без опыта запрашивают миллион рублей. Опытные — от миллиона 300 тысяч. Конечная сумма зависит от того, было ли кесарево, положительная или отрицательная группа крови. Тот представитель китайцев, что писал мне, предлагал практически столько же. Но, возможно, “выездные программы” оплачиваются дороже. Не так давно видела, что ищут сурмам для программы в США. Гонорар там — два миллиона рублей”.
Обычно, добавляет Елена, к суррогатным матерям обращаются пары с диагнозом “детская матка”, “невынашиваемость”. “Но часто мы не в курсе ни этого, ни того, является ли биоматериал их собственным. Поэтому очень странно, что среди обвиняемых есть сурмама. Она ведь вряд ли знала даже имена родителей: часто все происходит анонимно”.
К первой “коммерческой” беременности Елена готовилась больше полугода. “Отдать ребенка, которого носишь девять месяцев, не так сложно, если понимаешь, что клетки не твои от слова “совсем”. Ты помогаешь людям, не имеющим возможности самостоятельно зачать и выносить. И они безмерно благодарны тебе. Мои последние биородители до сих поздравляют меня с праздниками и днем рождения, хотя прошло уже больше трех лет. Это очень трогательно”.
“Нет проблем сделать генетическую экспертизу”
Следствие “дело о торговле младенцами” практически не комментирует, журналисты собирают информацию по крупицам. Член комиссии по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека, адвокат Ольга Зиновьева ознакомилась с документами.
“Наше адвокатское бюро много лет сотрудничает с клиниками вспомогательных репродуктивных технологий, помогая законными способами разрешать сложные кейсы. Сейчас мы представляем интересы родителей из Австралии, которые воспользовались услугами программы суррогатного материнства в России. На мой взгляд, генетические экспертизы в данном деле обязательны. Даже в условиях COVID-ограничений. Учитывая, что у нас есть правоотношения с Филиппинами и Таиландом (оттуда одна из пар. — Прим. авт.), через органы юстиции этих стран нет проблем получить результаты. Если за полгода такая генетическая связь не установлена, это рождает подозрения относительно уклонения лиц, записанных родителями этих детей, от сдачи биологических образцов. Что, бесспорно, не может не настораживать”.
“Еще один важный момент: если лица, называющие себя родителями детей (а пока следствие это оспаривает), намерены были забрать малышей, они могли самостоятельно обратиться в суд и доказать свой статус. Это занимает два-три месяца, включая генетическую экспертизу. Причем приезжать в Россию необязательно. Если бы к вам были вопросы относительно родства ваших же детей, разве вы бы не прошли экспертизу? Вот это тоже вызывает сомнения”.
«Что касается роли докторов, то об этом, отмечает Зиновьева, сложно судить: “С одной стороны, вся деятельность врачей направлена только на преодоление бесплодия. С другой — медик не может не знать, какие именно половые клетки он берет. Если следствие полагает, что использовали мужские половые клетки донора, а в документах фигурируют имена “бенефициаров”, то интерес оперативников к врачам объясним. Если же в документах донорские половые клетки, то какую справку тогда выдали по итогам лечения? А ведь ее также выписывают репродуктологи. Пока в деле больше вопросов, чем ответов».
Но, что известно точно, высокопоставленная пара из Филиппин уже забрала из России нескольких малышей. Клиентами центра суррогатного материнства они были не в первый раз. Юрист Свитнев в разговоре с РИА Новости объяснил это любовью к детям и культом семьи в островном государстве. Но, похоже, следователей такой слабый аргумент не устроил.
Мы пытались связаться с адвокатами врачей и их родными. Телефоны были недоступны. Ранее защитник Тараса Ашиткова заявил РИА Новости, что обвинения медик не признает. От более подробных комментариев он отказался. В защиту врачей выступила Российская ассоциация репродукции человека, подчеркнув, что их коллеги действовали в правовом поле.
