Почему в России процветает «ВИЧ-диссидентское» мракобесие

За жизнь пятимесячной малышки врачи боролись две недели. Терминальная стадия СПИДа.

«Легкие ребенка были уже поражены настолько, что восстановлению они не подлежали. Усилия медработников были тщетны», – сказала заведующая амбулаторно-поликлиническим отделением Иркутского областного центра СПИД Екатерина Шмыкова.

Врачи говорят, в смерти ребенка виновата ВИЧ-инфицированная мать. Не лечилась сама и не лечила ребенка. Сейчас она под следствием, но ряды ВИЧ-диссидентов все равно не покинула.

Еще одна трагедия по тем же причинам. Отказ от лечения. Погибла многодетная мать. Семья состояла в религиозной секте, и муж запретил женщине обращаться к врачам. Сами сектанты недоумевают: «И решение вызывало бурю эмоций в нашем круге… Потому что там трое детей. Я до сих пор не понимаю, как потом отец объяснит подросшим детям, когда они узнают».

Сейчас в России примерно 20 тысяч человек из миллиона инфицированных отказываются от лечения. То есть примерно каждый 50-й не ходит к врачам, не сдает анализы, женщины рожают таких же больных детей, мужья заражают жен, а жены – мужей. Убивают себя и друг друга.

«Это люди, которые не дают себе отчет, что они делают. Отрицают наличие ВИЧ-инфекции и пытаются спрятаться в улитку, уйти, думают, что его действительно нет и, к сожалению, продолжают заражать своих половых партнеров, сами не лечатся. Рано или поздно они попадают в терминальной стадии в больницу. И не так много удается спасти», – сказал руководитель региональной общественной организации «Центр Плюс» Владимир Маяновский.

По российскому законодательству ВИЧ-диссидентство, по сути, преступление. Статья 122 Уголовного кодекса «О заражении ВИЧ инфекцией». Предусмотрен тюремный срок до трех лет. Но ВИЧ-диссиденты все равно ведут самую настоящую войну за свою сомнительную правду.

Алексей Старостенко стреляет по своим врагам – ученым, которые исследуют вирус иммунодефицита. В видеоблоге он внушает подписчикам: СПИД – это миф, а убивают лекарства. Мировое правительство просто хочет уничтожить часть населения планеты. Все по теории золотого миллиарда. Старостенко говорит, что к своей ВИЧ-инфицированной жене не подпустит ни одного врача: «Хочу им всем передать привет. Если появитесь, снесу головы и сожгу вас и ваши семьи, если вы будете появляться».

«Если отрицать лечение, которое существует на сегодняшний момент, это неминуемая гибель. И поэтому это явление в практике в сфере ВИЧ-инфекции – мракобесие, безобразие, ведущее к человеческим смертям», – подчеркнула заведующая поликлиническим отделением Центра по борьбе со СПИДом Московской области Елена Орлова-Морозова.

Антон Куторгин как раз из «мракобесов». С диагнозом ВИЧ живет много лет. Не лечится и не собирается. Убеждения, говорит, дороже свободы и самой жизни. «Даже если ВИЧ есть, и я через несколько лет умру, я лучше проживу свободно без этих таблеток, лучше короткую жизнь, чем я буду эти таблетки жрать», – уверен мужчина.

ВИЧ-диссидентов можно найти даже среди медиков. Врач-инфекционист Ирина Сазонова запросто транслирует идею «большого обмана». «Болезнь СПИД, которая, как вам говорят, передается, не передается. Это огромный бизнес, смертельный бизнес», – говорит врач.

Но умирают все-таки не от таблеток, а от СПИДа. Порядка 250 тысяч человек – четверть всех инфицированных. А ведь могли бы жить. И жить нормально.

Юрий Власов на препаратах полтора года, хотя когда-то и сам был ВИЧ-диссидентом, пока не загремел в больницу. Еле откачали. На фоне иммунодефицита началась онкология.

«Тогда мне была дороже водка, я скажу честно. Я променял терапию на водку. Когда я уже понял, что надо выбирать… Точки возврата от стадии СПИД уже нет. То есть стадия СПИД уже навсегда», – подчеркнул мужчина.

Отрицать диагноз – рисковать не только своей жизнью, но и жизнями близких. А признать болезнь – значит ее победить.

За жизнь пятимесячной малышки врачи боролись две недели. Терминальная стадия СПИДа.

«Легкие ребенка были уже поражены настолько, что восстановлению они не подлежали. Усилия медработников были тщетны», – сказала заведующая амбулаторно-поликлиническим отделением Иркутского областного центра СПИД Екатерина Шмыкова.

Врачи говорят, в смерти ребенка виновата ВИЧ-инфицированная мать. Не лечилась сама и не лечила ребенка. Сейчас она под следствием, но ряды ВИЧ-диссидентов все равно не покинула.

Еще одна трагедия по тем же причинам. Отказ от лечения. Погибла многодетная мать. Семья состояла в религиозной секте, и муж запретил женщине обращаться к врачам. Сами сектанты недоумевают: «И решение вызывало бурю эмоций в нашем круге… Потому что там трое детей. Я до сих пор не понимаю, как потом отец объяснит подросшим детям, когда они узнают».

Сейчас в России примерно 20 тысяч человек из миллиона инфицированных отказываются от лечения. То есть примерно каждый 50-й не ходит к врачам, не сдает анализы, женщины рожают таких же больных детей, мужья заражают жен, а жены – мужей. Убивают себя и друг друга.

«Это люди, которые не дают себе отчет, что они делают. Отрицают наличие ВИЧ-инфекции и пытаются спрятаться в улитку, уйти, думают, что его действительно нет и, к сожалению, продолжают заражать своих половых партнеров, сами не лечатся. Рано или поздно они попадают в терминальной стадии в больницу. И не так много удается спасти», – сказал руководитель региональной общественной организации «Центр Плюс» Владимир Маяновский.

По российскому законодательству ВИЧ-диссидентство, по сути, преступление. Статья 122 Уголовного кодекса «О заражении ВИЧ инфекцией». Предусмотрен тюремный срок до трех лет. Но ВИЧ-диссиденты все равно ведут самую настоящую войну за свою сомнительную правду.

Алексей Старостенко стреляет по своим врагам – ученым, которые исследуют вирус иммунодефицита. В видеоблоге он внушает подписчикам: СПИД – это миф, а убивают лекарства. Мировое правительство просто хочет уничтожить часть населения планеты. Все по теории золотого миллиарда. Старостенко говорит, что к своей ВИЧ-инфицированной жене не подпустит ни одного врача: «Хочу им всем передать привет. Если появитесь, снесу головы и сожгу вас и ваши семьи, если вы будете появляться».

«Если отрицать лечение, которое существует на сегодняшний момент, это неминуемая гибель. И поэтому это явление в практике в сфере ВИЧ-инфекции – мракобесие, безобразие, ведущее к человеческим смертям», – подчеркнула заведующая поликлиническим отделением Центра по борьбе со СПИДом Московской области Елена Орлова-Морозова.

Антон Куторгин как раз из «мракобесов». С диагнозом ВИЧ живет много лет. Не лечится и не собирается. Убеждения, говорит, дороже свободы и самой жизни. «Даже если ВИЧ есть, и я через несколько лет умру, я лучше проживу свободно без этих таблеток, лучше короткую жизнь, чем я буду эти таблетки жрать», – уверен мужчина.

ВИЧ-диссидентов можно найти даже среди медиков. Врач-инфекционист Ирина Сазонова запросто транслирует идею «большого обмана». «Болезнь СПИД, которая, как вам говорят, передается, не передается. Это огромный бизнес, смертельный бизнес», – говорит врач.

Но умирают все-таки не от таблеток, а от СПИДа. Порядка 250 тысяч человек – четверть всех инфицированных. А ведь могли бы жить. И жить нормально.

Юрий Власов на препаратах полтора года, хотя когда-то и сам был ВИЧ-диссидентом, пока не загремел в больницу. Еле откачали. На фоне иммунодефицита началась онкология.

«Тогда мне была дороже водка, я скажу честно. Я променял терапию на водку. Когда я уже понял, что надо выбирать… Точки возврата от стадии СПИД уже нет. То есть стадия СПИД уже навсегда», – подчеркнул мужчина.

Отрицать диагноз – рисковать не только своей жизнью, но и жизнями близких. А признать болезнь – значит ее победить.