Вирусолог Александр Чепурнов, много лет работавший с вирусом Эбола, поделился с «Газетой.Ru» своим мнением о том, что надо сделать сейчас, чтобы справиться со смертельной болезнью.
По мнению Александра Чепурнова, который еще в 80-х годах работал с вирусом Эбола, возглавляя лабораторию особо опасных инфекций ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор», сейчас наступил уникальный момент, который можно использовать, чтобы запастись лекарственным препаратом от смертельной болезни.
«Поскольку появилось много выживших, вылечившихся от лихорадки Эбола, у нас появилась прекрасная возможность набрать человеческий иммуноглобулин,
— считает Чепурнов. — Когда человек болеет, его иммунная система организует ответ двух видов. Гуморальный заключается в появлении в сыворотки крови иммуноглобулинов (антител), специфически направленных против возбудителя болезни. Вторая часть – клеточный иммунитет, это появление в крови специфических иммунных клеток, нацеленных против возбудителя. Клетки остаются надолго, они формируют иммунологическую память, а иммуноглобулины, после того как человек выздоровел, постепенно уменьшаются в количестве.
Люди, вылечившиеся от лихорадки Эбола, — это очень ценная база, которую надо использовать. Конечно, все они, за исключением нескольких человек, находятся в Африке, где кровь заражена ВИЧ, гепатитом С и еще неизвестно чем. Но в процессе переработки сыворотки для выделения иммуноглобулинов она очищается от любых инфекционных агентов.
На выходе получается нормальный чистый препарат иммуноглобулинов, которые направлены против вируса Эбола.
Почему мы в свое время делали препарат иммуноглобулина из животных? В Сергиевом Посаде делали иммуноглобулин лошадей, а мы в «Векторе» — коз. Потому что не было источника человеческого иммуноглобулина – сыворотки крови человека, переболевшего лихорадкой Эбола. Использование препарата из животных имеет тот недостаток, что при его введении у человека могут быть реакции на чужеродный белок. Применять такой препарат можно было только один раз. Мы этим пользовались при авариях с вирусом для экстренной профилактики».
В 2004 году, когда в ГНЦ «Вектор» заразилась вирусом Эбола лаборантка, ей ввели иммуноглобулин коз, но он ей не помог из-за того, что это происходило с ней в третий раз и в организме накопились антитела к чужеродному белку.
«С другой стороны, иммунологический препарат ZMapp, который применяют для лечения при нынешней эпидемии, это биоинженерный гуманизированный («очеловеченный») иммуноглобулин, — продолжает Чепурнов. — И сначала это было единственным выходом, когда не было источника человеческой сыворотки. А сейчас должна быть как минимум тысяча вылечившихся.
Нужно закупать их сыворотку, отправлять ее в разные страны, в те учреждения, которые могут с ней работать, и изготавливать препарат иммуноглобулинов.
У нас помимо «Вектора» можно подключить Институт вакцин и сывороток — у них это все хорошо отработано. И таким образом можно получить препараты, потом они, естественно, проверяются на безопасность. То есть все это технически отработано и совершенно не сложно».
Александр Чепурнов разъяснил «Газете.Ru», в чем разница при использовании вакцины и иммуноглобулинов. «Вакцина — это профилактика, а иммуноглобулины можно использовать не только для экстренной профилактики, но и для лечения, — подчеркнул вирусолог. — Даже когда вакцина появится, мы же не будем всех прививать. Ее можно использовать для врачей, для путешественников, которые поедут в Африку. Но чтобы лечить, нужна какая-то активная терапия.
В 80-е годы был случай лабораторного заражения в Англии, в центре по работе с особо опасными инфекциями. И еще тогда специалисты применили человеческую сыворотку, и человек выжил.
Препараты иммуноглобулинов можно высушивать и хранить долгие годы как резерв.
По крайне мере иммуноглобулины коз, которые мы сделали в «Векторе», были работоспособны через 15 лет хранения.
Чтобы создать какие-то биотехнологические препараты для лечения, еще работать и работать, а здесь – все почти готовое. Препарат человеческих иммуноглобулинов можно вводить много раз, не будет никакого конфликта, так как все антигены из сыворотки убраны. Не очень понятно, почему это до сих пор не запускается. По крайней мере от своих коллег в США я не слышал таких новостей. Я стараюсь популяризировать этот метод, но пока не имею успеха. А хотелось бы, чтобы и в России этим занялись».
Вирусолог Александр Чепурнов, много лет работавший с вирусом Эбола, поделился с «Газетой.Ru» своим мнением о том, что надо сделать сейчас, чтобы справиться со смертельной болезнью.
По мнению Александра Чепурнова, который еще в 80-х годах работал с вирусом Эбола, возглавляя лабораторию особо опасных инфекций ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор», сейчас наступил уникальный момент, который можно использовать, чтобы запастись лекарственным препаратом от смертельной болезни.
«Поскольку появилось много выживших, вылечившихся от лихорадки Эбола, у нас появилась прекрасная возможность набрать человеческий иммуноглобулин,
— считает Чепурнов. — Когда человек болеет, его иммунная система организует ответ двух видов. Гуморальный заключается в появлении в сыворотки крови иммуноглобулинов (антител), специфически направленных против возбудителя болезни. Вторая часть – клеточный иммунитет, это появление в крови специфических иммунных клеток, нацеленных против возбудителя. Клетки остаются надолго, они формируют иммунологическую память, а иммуноглобулины, после того как человек выздоровел, постепенно уменьшаются в количестве.
Люди, вылечившиеся от лихорадки Эбола, — это очень ценная база, которую надо использовать. Конечно, все они, за исключением нескольких человек, находятся в Африке, где кровь заражена ВИЧ, гепатитом С и еще неизвестно чем. Но в процессе переработки сыворотки для выделения иммуноглобулинов она очищается от любых инфекционных агентов.
На выходе получается нормальный чистый препарат иммуноглобулинов, которые направлены против вируса Эбола.
Почему мы в свое время делали препарат иммуноглобулина из животных? В Сергиевом Посаде делали иммуноглобулин лошадей, а мы в «Векторе» — коз. Потому что не было источника человеческого иммуноглобулина – сыворотки крови человека, переболевшего лихорадкой Эбола. Использование препарата из животных имеет тот недостаток, что при его введении у человека могут быть реакции на чужеродный белок. Применять такой препарат можно было только один раз. Мы этим пользовались при авариях с вирусом для экстренной профилактики».
В 2004 году, когда в ГНЦ «Вектор» заразилась вирусом Эбола лаборантка, ей ввели иммуноглобулин коз, но он ей не помог из-за того, что это происходило с ней в третий раз и в организме накопились антитела к чужеродному белку.
«С другой стороны, иммунологический препарат ZMapp, который применяют для лечения при нынешней эпидемии, это биоинженерный гуманизированный («очеловеченный») иммуноглобулин, — продолжает Чепурнов. — И сначала это было единственным выходом, когда не было источника человеческой сыворотки. А сейчас должна быть как минимум тысяча вылечившихся.
Нужно закупать их сыворотку, отправлять ее в разные страны, в те учреждения, которые могут с ней работать, и изготавливать препарат иммуноглобулинов.
У нас помимо «Вектора» можно подключить Институт вакцин и сывороток — у них это все хорошо отработано. И таким образом можно получить препараты, потом они, естественно, проверяются на безопасность. То есть все это технически отработано и совершенно не сложно».
Александр Чепурнов разъяснил «Газете.Ru», в чем разница при использовании вакцины и иммуноглобулинов. «Вакцина — это профилактика, а иммуноглобулины можно использовать не только для экстренной профилактики, но и для лечения, — подчеркнул вирусолог. — Даже когда вакцина появится, мы же не будем всех прививать. Ее можно использовать для врачей, для путешественников, которые поедут в Африку. Но чтобы лечить, нужна какая-то активная терапия.
В 80-е годы был случай лабораторного заражения в Англии, в центре по работе с особо опасными инфекциями. И еще тогда специалисты применили человеческую сыворотку, и человек выжил.
Препараты иммуноглобулинов можно высушивать и хранить долгие годы как резерв.
По крайне мере иммуноглобулины коз, которые мы сделали в «Векторе», были работоспособны через 15 лет хранения.
Чтобы создать какие-то биотехнологические препараты для лечения, еще работать и работать, а здесь – все почти готовое. Препарат человеческих иммуноглобулинов можно вводить много раз, не будет никакого конфликта, так как все антигены из сыворотки убраны. Не очень понятно, почему это до сих пор не запускается. По крайней мере от своих коллег в США я не слышал таких новостей. Я стараюсь популяризировать этот метод, но пока не имею успеха. А хотелось бы, чтобы и в России этим занялись».
