«Отказом от посмертного донорства каждый россиянин приговаривает к смерти минимум пять человек»

По его словам, сейчас в Росси производится пересадки почки, сердца, печени, поджелудочной железы, легких. Центр Шумакова сейчас является не только де-факто, но и де-юре ведущим учреждением России по развитию трансплантологической помощи в стране, то есть по освоению, разработке и внедрению различных видов трансплантации при терминальных состояниях — при выходе из строя жизненно важных органов, обучению специалистов для проведения этих операций.

Пересадка почек чрезвычайно востребована во всем мире. Она должна дополнять диализную помощь. Диализная помощь пациентам с почечной недостаточностью необходима, чтобы человек жил. Но человек с трансплантированной почкой более комфортно живет, может заводить семью, работать, заниматься спортом, женщины могут рожать. Крайне необходимо развитие трансплантации почки для любой страны. У нас очень большой дефицит в этой области. В России нужно делать таких операций больше раз в 10, чтобы минимально удовлетворить потребность. Я бы сказал, 7-10 тысяч пересадок почек необходимо делать в России ежегодно (в прошлом году было сделано 1175 операций – ИФ). Для этого необходимо развивать трансплантацию почки в регионах. У нас только 29 регионов имеют какую-то трансплантационную программу. И в некоторых из них делают по пять, максимум 20 трансплантаций. В Москве проводится около 400 операций пересадки почки в год. А нужно, чтобы везде в регионах хотя бы по 100 операций проводилось — этого будет достаточно, чтобы освобождались диализные места для новых больных. Сейчас же пока государство вынуждено строить новые диализные центры. На диализе сейчас находится примерно 40 тысяч человек», — рассказал Сергей Готье.

По его словам, примеры хороших донорских программ есть, в Москве, Московской области, Кемерово, но в 52 регионах страны посмертного донорства нет вообще, а больные, которым нужна трансплантация, есть везде. Сейчас создана единая общероссийская электронная база данных, система учета. Учреждения, выполняющие трансплантацию, все случаи заносят в базу.

«Если говорить о других органах, печени (в прошлом году проведено 438 операций), сердце (252 операции), то раза в три нужно увеличить количество трансплантаций. Большую часть операций делает наш центр. А вполне могли бы делать больше и в Новосибирске, Кемерове, Петербурге, многих других городах. Нужно, чтобы руководство каждого субъекта думало не только о газе, нефти, кардиохирургии, онкологии, но еще и об организации посмертного донорства. Считают, что оказали помощь, направив пациента Москву.

Сейчас родственное донорство, слава богу, обеспечивает основную потребность в трансплантации печени и почек детям», — пояснил трансплантолог.

Он объяснил, что в России донорство устроено, как и в большинстве стран мира: по презумпции согласия. Если при жизни человек не отказался, не сказал, что не хочет быть посмертным донором, то по нынешнему законодательству он может стать донором, естественно, если его родственники не высказывают возражений.

«Самое важное — создать регистр отказов. Кто не отказался – тот внутренне согласен, что может быть полезен обществу после смерти. Чувство своей причастности к благополучию своих сограждан выражается в том, что человек не идет в регистр отказов, на этом основана презумпция согласия», — отметил эксперт.

При этом, он не видит никаких этических проблем в посмертном донорстве.

«Если человек отказался, или родственники против – никаких вопросов. Это их право. Правда, каждый родственник, отказывающийся от изъятия органов его умершего близкого человека, приговаривает к смерти как минимум пять человек», — заключил Сергей Готье.

По его словам, сейчас в Росси производится пересадки почки, сердца, печени, поджелудочной железы, легких. Центр Шумакова сейчас является не только де-факто, но и де-юре ведущим учреждением России по развитию трансплантологической помощи в стране, то есть по освоению, разработке и внедрению различных видов трансплантации при терминальных состояниях — при выходе из строя жизненно важных органов, обучению специалистов для проведения этих операций.

Пересадка почек чрезвычайно востребована во всем мире. Она должна дополнять диализную помощь. Диализная помощь пациентам с почечной недостаточностью необходима, чтобы человек жил. Но человек с трансплантированной почкой более комфортно живет, может заводить семью, работать, заниматься спортом, женщины могут рожать. Крайне необходимо развитие трансплантации почки для любой страны. У нас очень большой дефицит в этой области. В России нужно делать таких операций больше раз в 10, чтобы минимально удовлетворить потребность. Я бы сказал, 7-10 тысяч пересадок почек необходимо делать в России ежегодно (в прошлом году было сделано 1175 операций – ИФ). Для этого необходимо развивать трансплантацию почки в регионах. У нас только 29 регионов имеют какую-то трансплантационную программу. И в некоторых из них делают по пять, максимум 20 трансплантаций. В Москве проводится около 400 операций пересадки почки в год. А нужно, чтобы везде в регионах хотя бы по 100 операций проводилось — этого будет достаточно, чтобы освобождались диализные места для новых больных. Сейчас же пока государство вынуждено строить новые диализные центры. На диализе сейчас находится примерно 40 тысяч человек», — рассказал Сергей Готье.

По его словам, примеры хороших донорских программ есть, в Москве, Московской области, Кемерово, но в 52 регионах страны посмертного донорства нет вообще, а больные, которым нужна трансплантация, есть везде. Сейчас создана единая общероссийская электронная база данных, система учета. Учреждения, выполняющие трансплантацию, все случаи заносят в базу.

«Если говорить о других органах, печени (в прошлом году проведено 438 операций), сердце (252 операции), то раза в три нужно увеличить количество трансплантаций. Большую часть операций делает наш центр. А вполне могли бы делать больше и в Новосибирске, Кемерове, Петербурге, многих других городах. Нужно, чтобы руководство каждого субъекта думало не только о газе, нефти, кардиохирургии, онкологии, но еще и об организации посмертного донорства. Считают, что оказали помощь, направив пациента Москву.

Сейчас родственное донорство, слава богу, обеспечивает основную потребность в трансплантации печени и почек детям», — пояснил трансплантолог.

Он объяснил, что в России донорство устроено, как и в большинстве стран мира: по презумпции согласия. Если при жизни человек не отказался, не сказал, что не хочет быть посмертным донором, то по нынешнему законодательству он может стать донором, естественно, если его родственники не высказывают возражений.

«Самое важное — создать регистр отказов. Кто не отказался – тот внутренне согласен, что может быть полезен обществу после смерти. Чувство своей причастности к благополучию своих сограждан выражается в том, что человек не идет в регистр отказов, на этом основана презумпция согласия», — отметил эксперт.

При этом, он не видит никаких этических проблем в посмертном донорстве.

«Если человек отказался, или родственники против – никаких вопросов. Это их право. Правда, каждый родственник, отказывающийся от изъятия органов его умершего близкого человека, приговаривает к смерти как минимум пять человек», — заключил Сергей Готье.