«Нынешнюю систему аккредитации врачей понять невозможно»
«Аккредитация медицинских работников станет постоянной формой медицинского образования с внедрением допуска к определенным видам врачебной помощи на базе клинических протоколов», — заявляют нам адепты новой системы.
В недоработанном виде и в неумелых руках аккредитация – предприятие сомнительное, неожиданное и даже опасное.
Нужна ли она нам?
Да, если рассматривать её как универсальную, справедливую и адекватную оценку профессиональной пригодности доктора. Нет, если она окажется несостоятельной в течение 3-х лет.
Какие у неё есть плюсы? На мой взгляд, их два.
- Единый подход к оценке знаний и умений.
Универсальность аккредитации заключается в том, что проходить её обязан каждый выпускник. Причём разницы нет, планирует ли он продолжать своё образование в ординатуре либо уходит в первичное звено. И в том, и в другом случае избежать этого никак нельзя: для первички это зелёный свет на пути к самостоятельной работе, для ординатуры и вовсе главный экзамен (представляете, для этого нужно всего лишь выучить ответы на тест и вуаля – добро пожаловать на любую кафедру любого лицензированного учреждения! Кошмар!). При этом все сдают по сути одно и то же в одинаковых условиях. В результате вроде бы получается, что оценка объективизируется.
- Возможность вчерашнему выпускнику оперативно стать практикующим врачом и трудоустроиться сразу по прохождении процедуры.
В 2017 году, по словам министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой, 15.4% выпускников медвузов, пройдя процедуру первичной аккредитации, пришли работать в первичное звено. В целом неплохая статистика для проекта, только начавшего свой путь – особенно с учётом того, что дефицит кадров и спрос на специалистов имеются повсеместно. Кроме того, как заявляют чиновники, к примеру, в Москве заработная плата держится на уровне 70-100 тысяч рублей, что, если правда, и вовсе отлично. Таким образом, принцип «закончил вуз – пришёл работать» показал свою востребованность, люди включились (хотя о нагрузке сейчас умолчим — равно как и том, сколько из этих 15.4% не прочь сменить нынешний род деятельности).
Но, конечно, где есть плюсы, там есть и минусы. И они, увы, куда более весомые.
Отсутствие опыта самостоятельной работы вкупе с отсутствием наставника на первых порах медицинской деятельности для врача оборачиваются стрессовой и дезорганизующей ситуацией, а для пациента – риском столкнуться с врачебной ошибкой. Никто из только что пришедших в поликлинику зачастую не знает, как работать в ЕМИАС, как за положенный норматив времени понять, что происходит хотя бы в собственной голове (и тем более с пациентом). Врачей рядом мало и все они заняты, а ты, раз аккредитацию прошёл – значит, к работе годен. Вот и работай. Не знаешь как? Хорошо, если старшие товарищи придут на помощь, но это – далеко не факт. В результате, не имея уверенности и ресурса времени, молодой врач пропускает на первый взгляд незначительные жалобы и симптомы. Особенно это касается сложных и многокомпонентных заболеваний – аутоиммунных, онкологических, психических, а также состояний, требующих неотложного хирургического вмешательства. Например, когда есть картина почечной колики, а оно – воспалившийся аппендикс, расположенный атипично, или имеет место манифестация бактериального менингита, имеющего общие черты с гипертоническим кризом.
Вообще отказ старшего врача в помощи младшему, на мой взгляд – это безответственность и в корне неверно. Врачевание относится к одной из исключительных областей, где знания должны передаваться от учителя к ученику, где очень важен опыт. Есть ошибки, о которых стоит знать заранее, и избегать их. Помогите, научите! Никто не гарантирует тебе, старому и умудрённому, что, случись с тобой болезнь, ты попадёшь в надёжные руки профессора (ну, который действительно профессор, а не как сейчас, когда регалий список на А4, а по факту общие фразы и гомеопатия).
Аккредитация призвана установить степень соответствия аккредитуемого требованиям к квалификации медицинского/фармацевтического работника. Но каким образом это определить, если для двух из трёх этапов процедуры достаточно выучить прилагаемый к банку вопросов банк ответов? Кроме того, имеющиеся официальные ответы для ситуационных задач третьего этапа довольно спорные. Диагностический поиск в них ведётся зачастую либо по пути откровенной очевидности (что само по себе вариант неплохой, но не слишком верно трактуемый на практике), либо методами исключения и утрированной гипердиагностики. Возможно, ситуация была бы менее плачевной, не будь тестирование первого этапа прямым этапом для ординатуры, являющейся, на минуточку, специалитетом, но об этом в другой раз.
Единственное, пожалуй, рациональное зерно новой системы – этап сдачи практических навыков, поскольку в имитируемых ситуациях в подавляющем числе случаев действительно следует придерживаться чётких алгоритмов. Однако и тут есть недочёты. Например, для специальности «Лечебное дело» предусмотрены алгоритмы по обследованию только сердечно-сосудистой и дыхательной систем, проведению сердечно-лёгочной реанимации, оказанию неотложной помощи и выполнению внутривенной инъекции. Понятно, что при подборе исходили из наиболее нужных умений и процента распространённости заболеваний. Но разве можно вычеркнуть всё остальное, что предписывает знать врачу пропедевтика внутренних болезней? Словом, любой здравомыслящий медик сегодняшнюю систему аккредитации если и примет, то не поймёт в силу того, что медицина – не набор стандартов и, шаблонно применив клинический протокол, вылечить пациента невозможно.
Аккредитация считается объективным методом оценки знаний и умений, что, согласно описанным выше фактам, конечно, совсем не так. Что, впрочем, и понятно: любое нововведение вначале несовершенно и нуждается в доработках. Говоря медицинским языком, судить об эффективности и безопасности пока рано. Оправдает ли себя первичная аккредитация – вопрос времени. Главное – не упустить его зря.
Автор: Анастасия Кондрашина, клинический ординатор-инфекционист
«Аккредитация медицинских работников станет постоянной формой медицинского образования с внедрением допуска к определенным видам врачебной помощи на базе клинических протоколов», — заявляют нам адепты новой системы.
В недоработанном виде и в неумелых руках аккредитация – предприятие сомнительное, неожиданное и даже опасное.
Нужна ли она нам?
Да, если рассматривать её как универсальную, справедливую и адекватную оценку профессиональной пригодности доктора. Нет, если она окажется несостоятельной в течение 3-х лет.
Какие у неё есть плюсы? На мой взгляд, их два.
- Единый подход к оценке знаний и умений.
Универсальность аккредитации заключается в том, что проходить её обязан каждый выпускник. Причём разницы нет, планирует ли он продолжать своё образование в ординатуре либо уходит в первичное звено. И в том, и в другом случае избежать этого никак нельзя: для первички это зелёный свет на пути к самостоятельной работе, для ординатуры и вовсе главный экзамен (представляете, для этого нужно всего лишь выучить ответы на тест и вуаля – добро пожаловать на любую кафедру любого лицензированного учреждения! Кошмар!). При этом все сдают по сути одно и то же в одинаковых условиях. В результате вроде бы получается, что оценка объективизируется.
- Возможность вчерашнему выпускнику оперативно стать практикующим врачом и трудоустроиться сразу по прохождении процедуры.
В 2017 году, по словам министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой, 15.4% выпускников медвузов, пройдя процедуру первичной аккредитации, пришли работать в первичное звено. В целом неплохая статистика для проекта, только начавшего свой путь – особенно с учётом того, что дефицит кадров и спрос на специалистов имеются повсеместно. Кроме того, как заявляют чиновники, к примеру, в Москве заработная плата держится на уровне 70-100 тысяч рублей, что, если правда, и вовсе отлично. Таким образом, принцип «закончил вуз – пришёл работать» показал свою востребованность, люди включились (хотя о нагрузке сейчас умолчим — равно как и том, сколько из этих 15.4% не прочь сменить нынешний род деятельности).
Но, конечно, где есть плюсы, там есть и минусы. И они, увы, куда более весомые.
Отсутствие опыта самостоятельной работы вкупе с отсутствием наставника на первых порах медицинской деятельности для врача оборачиваются стрессовой и дезорганизующей ситуацией, а для пациента – риском столкнуться с врачебной ошибкой. Никто из только что пришедших в поликлинику зачастую не знает, как работать в ЕМИАС, как за положенный норматив времени понять, что происходит хотя бы в собственной голове (и тем более с пациентом). Врачей рядом мало и все они заняты, а ты, раз аккредитацию прошёл – значит, к работе годен. Вот и работай. Не знаешь как? Хорошо, если старшие товарищи придут на помощь, но это – далеко не факт. В результате, не имея уверенности и ресурса времени, молодой врач пропускает на первый взгляд незначительные жалобы и симптомы. Особенно это касается сложных и многокомпонентных заболеваний – аутоиммунных, онкологических, психических, а также состояний, требующих неотложного хирургического вмешательства. Например, когда есть картина почечной колики, а оно – воспалившийся аппендикс, расположенный атипично, или имеет место манифестация бактериального менингита, имеющего общие черты с гипертоническим кризом.
Вообще отказ старшего врача в помощи младшему, на мой взгляд – это безответственность и в корне неверно. Врачевание относится к одной из исключительных областей, где знания должны передаваться от учителя к ученику, где очень важен опыт. Есть ошибки, о которых стоит знать заранее, и избегать их. Помогите, научите! Никто не гарантирует тебе, старому и умудрённому, что, случись с тобой болезнь, ты попадёшь в надёжные руки профессора (ну, который действительно профессор, а не как сейчас, когда регалий список на А4, а по факту общие фразы и гомеопатия).
Аккредитация призвана установить степень соответствия аккредитуемого требованиям к квалификации медицинского/фармацевтического работника. Но каким образом это определить, если для двух из трёх этапов процедуры достаточно выучить прилагаемый к банку вопросов банк ответов? Кроме того, имеющиеся официальные ответы для ситуационных задач третьего этапа довольно спорные. Диагностический поиск в них ведётся зачастую либо по пути откровенной очевидности (что само по себе вариант неплохой, но не слишком верно трактуемый на практике), либо методами исключения и утрированной гипердиагностики. Возможно, ситуация была бы менее плачевной, не будь тестирование первого этапа прямым этапом для ординатуры, являющейся, на минуточку, специалитетом, но об этом в другой раз.
Единственное, пожалуй, рациональное зерно новой системы – этап сдачи практических навыков, поскольку в имитируемых ситуациях в подавляющем числе случаев действительно следует придерживаться чётких алгоритмов. Однако и тут есть недочёты. Например, для специальности «Лечебное дело» предусмотрены алгоритмы по обследованию только сердечно-сосудистой и дыхательной систем, проведению сердечно-лёгочной реанимации, оказанию неотложной помощи и выполнению внутривенной инъекции. Понятно, что при подборе исходили из наиболее нужных умений и процента распространённости заболеваний. Но разве можно вычеркнуть всё остальное, что предписывает знать врачу пропедевтика внутренних болезней? Словом, любой здравомыслящий медик сегодняшнюю систему аккредитации если и примет, то не поймёт в силу того, что медицина – не набор стандартов и, шаблонно применив клинический протокол, вылечить пациента невозможно.
Аккредитация считается объективным методом оценки знаний и умений, что, согласно описанным выше фактам, конечно, совсем не так. Что, впрочем, и понятно: любое нововведение вначале несовершенно и нуждается в доработках. Говоря медицинским языком, судить об эффективности и безопасности пока рано. Оправдает ли себя первичная аккредитация – вопрос времени. Главное – не упустить его зря.
Автор: Анастасия Кондрашина, клинический ординатор-инфекционист
