На повестке дня — качественное долголетие

Увеличение продолжительности жизни — серьезный вызов, стоящий перед многими странами, включая Россию. Вопросы, связанные с долголетием и повышением качества жизни пожилых людей, были подняты в ходе первого форума «Технологии долголетия», организованного Российским геронтологическим научно-клиническим центром (РГНКЦ) Пироговского Университета.

Долголетие и связанное с ним старение населения — глобальный тренд, наблюдающийся в разных странах, прежде всего европейских. «В настоящее время в европейском регионе ВОЗ, в состав которого входит и Россия, происходит глубокая демографическая трансформация, характеризующаяся увеличением продолжительности жизни и снижением уровня рождаемости, — сообщил Батыр Бердеклычев, представитель Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) в Российской Федерации. — В 2024 г. количество людей старшего возраста — от 65 лет и старше — впервые превысило число тех, кто еще не достиг 15 лет. Это подчеркивает необходимость приоритизации здорового старения и активного долголетия». По словам эксперта, ВОЗ начала разработку европейской стратегии «Старение — это жизнь», рассчитанной на 2026–2030 гг. «Данная стратегия предусматривает будущее, в котором каждый сможет стареть достойно, проживая более долгую, здоровую и активную жизнь, — пояснил Батыр Бердеклычев. — Ее основным направлением будет обеспечение прорывов в подходах к профилактике болезней на всех этапах жизни, преобразование экосистем ухода и предоставления помощи, создание среды, в которой каждый может жить благополучно в любом возрасте, и, конечно, борьба с эйджизмом, стигмой и дискриминацией по признаку возраста. В РФ активно ведется работа по всем этим направлениям. Так, в этом году была утверждена стратегия действий в интересах граждан старшего поколения до 2030 г. Ее положения очень созвучны с текущими и разрабатываемыми стратегическими документами ВОЗ и Организации Объединенных Наций (ООН)».

«Наше государство в последние годы стало уделять значительное внимание вопросам продолжительности жизни, — подтвердил Владимир Стародубов, научный руководитель Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава России. — Мы обязаны сделать все, чтобы эти годы были полноценными. Особенно важна работа гериатров и врачей других специальностей, в том числе участковых терапевтов, поскольку именно они ежедневно сталкиваются с проблемами старения».

«Национальная цель — это увеличение ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) при рождении до 78 лет к 2030 г. и до 81 г. к 2036 г., — отметила Ольга Ткачева, президент Российской ассоциации геронтологов и гериатров (РАГГ), главный внештатный специалист-гериатр. — Поэтому развитие геронтологии (поиск эффективных механизмов управления старением) и гериатрии (медицины пожилого возраста) – требование времени».

Эксперт сообщила, что доля россиян старше 60 лет в 2025 г. оценивается в 24,4% (35,6 млн чел.). По прогнозу на 2030 г. этот показатель составит 25,4%, а на 2046 г. — 30,4%. «Для достижения целевого показателя ОПЖ (78 лет к 2030 г.). необходимо увеличение ОПЖ а возрасте 60 лет до 22 лет к 2030 г., что потребует сохранения среднегодового прироста ОПЖ в возрасте 60 лет на уровне 0,2 года в год», — констатировала докладчик, отметив, что 39% роста ОПЖ при рождении в плановом периоде до 2030 г. будет обусловлено снижением смертности в возрасте 60 лет и старше.

По словам Ольги Ткачевой, геронтология и гериатрия уже давно встроены в национальную политику здравоохранения, социальной помощи. Так, в 2024 г. профилактические осмотры, включая диспансеризацию, прошли более 25 млн человек старше 60 лет. Причем речь идет о специальной программе диспансеризации, в рамках которой специалисты выявляют гериатрические синдромы (в частности, когнитивные нарушения), остеопороз, а также осуществляют маршрутизацию пациентов. У 19,7 млн человек старше трудоспособного возраста, находящихся под диспансерным наблюдением, выявлены заболевания и патологические состояния. Уровень госпитализации на геронтологической койке составил около 214 тыс. человек старше 60 лет.

«Что касается гериатрических технологий, которые были разработаны, обоснованы и внедрены, то они оказывают очень мощное воздействие на продолжительность жизни и снижают смертность при различных нозологических формах от 14 до 75%», — подчеркнула президент РАГГ.

Ольга Ткачева перечислила основные мероприятия, направленные на увеличение продолжительности и качества жизни граждан старшего возраста. Они включают предотвращение устранимых причин смерти (инфекционные заболевания, падения и другие несчастные случаи); профилактику и лечение возраст-ассоциированных заболеваний, в т.ч. повышение грамотности населения в вопросах здорового старения, совершенствование диспансеризации и т.д.; коррекцию гериатрических синдромов (когнитивные нарушения, старческая астения и др.); организационные решения — подготовку кадров в гериатрии, развитие системы долговременного ухода, обеспечение лекарственными препаратами, медицинскими изделиями и средствами реабилитации.

Эксперт отдельно коснулась положений Национального проекта «Новые технологии сбережения здоровья». Среди его целей — изучение механизмов старения, разработка инструментов для измерения скорости старения, оценка существующих и разработка новых геропротективных технологий, поиск новых методов ранней диагностики, профилактики и лечения возраст-ассоциированных заболеваний и гериатрических синдромов, а также клинические исследования в популяции пациентов старше 75 лет.

«Замедление темпов старения эффективнее, чем профилактика возраст-ассоциированных заболеваний, — подчеркнула Ольга Ткачева. Она также сообщила, что в Российском геронтологическом научно-клиническом центре РНИМУ им. Н.И. Пирогова с целью развития геронтологии создан уникальный биобанк (коллекции биоматериалов долгожителей и супердолгожителей, участников Russ-Age), имеются калькуляторы биологического возраста Russ-Age, геропротекторы. В центре проводится изучение старения мозга, реализуются образовательные программы по биогеронтологии, функционирует трансляционная клиника медицины долголетия.

Вопросы механизмов старения затронул в своем выступлении Геннадий Сухих, генеральный директор НМИЦ акушерства, гинекологии и перинатологии им. В.И. Кулакова. Ученый назвал 12 ключевых признаков, задействованных в механизмах старения и сопутствующих старению заболеваниях:
– нестабильность генома вследствие повреждений ДНК;
– укорочение теломеров;
– эпигенетические альтерации, контролирующие включение и выключение генов;
– потеря способности сохранять протеостаз — здоровый баланс белков;
– нарушения макроаутофагии;
– нарушение функции распознавания питательных веществ;
– митохондриальная дисфункция;
– накопление стареющих «клеток-зомби», вызывающих воспаление здоровых клеток;
– истощение пула стволовых клеток;
– изменение межклеточных взаимодействий и продуцирования воспалительных молекул;
– хроническое воспаление;
– дисбиоз.

Александр Румянцев, президент НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, остановился на роли врожденных факторов иммунитета в старении человека. Он перечислил основные механизмы, контролирующие воспаление и старение иммунитета. Среди них — секреторный фенотип старых клеток, усиление и инверсия воспаления, нарушающего естественное воспаление; нарушение логистики клеток гемо- и иммуногенеза; накопление старых клеток иммунной системы в тканях кровеносных и лимфатических сосудов; инволюция тимуса, уменьшение наивных Т- и В-клеток, увеличение Т- и В-клеток памяти; диссоциация лимфо- и миелопоэза; замедление клональной сукцессии; клональный гемо- и иммуногенез мутантных клеток предшественников (CHIP); истощающий и провоцирующий эффект расстройства иммунного ответа персистирующими вирусными инфекциями; нарушение взаимодействия с микробиотой и т.д.

«Иммунное расстройство является одной из приводных частей так называемого биологического старения, — отметил докладчик. — Именно клетки иммунной системы, а это фактически главный регулятор клеточного обмена у человека, определяют заболевания, связанные со старением, такие как гипертония, сердечно-сосудистые расстройства, фиброз легких, повышенная чувствительность к новым инфекциям, снижение когнитивных функций и т. д.».

Что касается перспектив в продлении качественной жизни людей старшего возраста, то их несколько. Так, клональный гемопоэз дает возможность прогноза на десятки лет. Он связан с сердечно-сосудистыми заболеваниями, гемобластозами, ускоренным старением и общей смертностью. Кроме того, важная роль отводится определению диапазона состояний, связанных с CHIP, его связи с воспалением, клональным дефектом всех участников иммунного ответа, риском болезни Альцгеймера, печени, аутоиммунных заболеваний. Что касается стратификации рисков патологического старения, то она должна включать количественное определение TREC/ KREC (побочные продукты формирования Т- и В-клеточных рецепторов), маркеры воспаления, оценку макрофагов М1/М2, генетический контроль метилирования ДНК, методы наблюдения за клональным гемопоэзом и иммуногенезом. И, наконец, блокада мутантных клонов, снижение активности адипоцитов и воспалительных молекул может стать одним из способов лечения атеросклероза, ССЗ, гемобластозов и реально сделать старение управляемым процессом.

О роли санаторно-курортного лечения в поддержании активного долголетия рассказал Максим Яковлев, заместитель директора по стратегическому развитию медицинской деятельности НМИЦ реабилитации и курортологии Минздрава. Он отметил, что климатотерапия, прием минеральной воды, дозированные физические нагрузки и роботизированная механотерапия являются методами неспецифической профилактики, повышения уровня функциональных резервов организма. Но, по словам докладчика, применение природных лечебных ресурсов «должно использоваться грамотно, с точки зрения доказательной медицины». Говоря о сегодняшних задачах, Максим Яковлев указал на необходимость проведения научно-поисковых работ, связанных с оценкой эффективности применения природных лечебных ресурсов и нелекарственных технологий, а также расширения доказательной базы и разработки научно обоснованных методик применения немедикаментозных методов лечения. «Все это вносит весомый вклад в обеспечение активного долголетия», — подчеркнул эксперт.

Лилия Овчарова, проректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), директор института социальной политики НИУ ВШЭ, сообщила, что по данным ООН, Россия находится на 120 месте в мире по ожидаемой продолжительности жизни (в 2023 г. — 73,4 года). Но резервы повышения продолжительности жизни все еще высоки, особенно у мужчин, которые живут на 10 лет меньше, чем женщины. По состоянию на 2023 г. ОПЖ у мужчин составила 68,04 года, тогда как у женщин — 78,74 года.

В то же время долгая жизнь сопряжена и с рядом проблем. Среди сегодняшних вызовов старения — недостаточность знаний и поэтому боязнь старости, кибермошенничество и техники психологического манипулирования. Что касается приоритетов, где пока не хватает решений, то это — развитие гериатрии, новая система долговременного ухода, противодействие пренебрежительному отношению к людям старшего возраста. Однако имеются и новые возможности — новые знания о старости, программы активного долголетия, развитие проекта «цифровой пенсионер».

Лилия Овчарова также отметила, что согласно Индексу активного долголетия в России, апробированному НИУ ВШЭ в 2014 г., благоприятная среда, включающая психологическое благополучие, социальные связи, уровень образования пожилых людей и т.д., является потенциалом к активному долголетию россиян.

Ирина Широкова

Увеличение продолжительности жизни — серьезный вызов, стоящий перед многими странами, включая Россию. Вопросы, связанные с долголетием и повышением качества жизни пожилых людей, были подняты в ходе первого форума «Технологии долголетия», организованного Российским геронтологическим научно-клиническим центром (РГНКЦ) Пироговского Университета.

Долголетие и связанное с ним старение населения — глобальный тренд, наблюдающийся в разных странах, прежде всего европейских. «В настоящее время в европейском регионе ВОЗ, в состав которого входит и Россия, происходит глубокая демографическая трансформация, характеризующаяся увеличением продолжительности жизни и снижением уровня рождаемости, — сообщил Батыр Бердеклычев, представитель Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) в Российской Федерации. — В 2024 г. количество людей старшего возраста — от 65 лет и старше — впервые превысило число тех, кто еще не достиг 15 лет. Это подчеркивает необходимость приоритизации здорового старения и активного долголетия». По словам эксперта, ВОЗ начала разработку европейской стратегии «Старение — это жизнь», рассчитанной на 2026–2030 гг. «Данная стратегия предусматривает будущее, в котором каждый сможет стареть достойно, проживая более долгую, здоровую и активную жизнь, — пояснил Батыр Бердеклычев. — Ее основным направлением будет обеспечение прорывов в подходах к профилактике болезней на всех этапах жизни, преобразование экосистем ухода и предоставления помощи, создание среды, в которой каждый может жить благополучно в любом возрасте, и, конечно, борьба с эйджизмом, стигмой и дискриминацией по признаку возраста. В РФ активно ведется работа по всем этим направлениям. Так, в этом году была утверждена стратегия действий в интересах граждан старшего поколения до 2030 г. Ее положения очень созвучны с текущими и разрабатываемыми стратегическими документами ВОЗ и Организации Объединенных Наций (ООН)».

«Наше государство в последние годы стало уделять значительное внимание вопросам продолжительности жизни, — подтвердил Владимир Стародубов, научный руководитель Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава России. — Мы обязаны сделать все, чтобы эти годы были полноценными. Особенно важна работа гериатров и врачей других специальностей, в том числе участковых терапевтов, поскольку именно они ежедневно сталкиваются с проблемами старения».

«Национальная цель — это увеличение ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) при рождении до 78 лет к 2030 г. и до 81 г. к 2036 г., — отметила Ольга Ткачева, президент Российской ассоциации геронтологов и гериатров (РАГГ), главный внештатный специалист-гериатр. — Поэтому развитие геронтологии (поиск эффективных механизмов управления старением) и гериатрии (медицины пожилого возраста) – требование времени».

Эксперт сообщила, что доля россиян старше 60 лет в 2025 г. оценивается в 24,4% (35,6 млн чел.). По прогнозу на 2030 г. этот показатель составит 25,4%, а на 2046 г. — 30,4%. «Для достижения целевого показателя ОПЖ (78 лет к 2030 г.). необходимо увеличение ОПЖ а возрасте 60 лет до 22 лет к 2030 г., что потребует сохранения среднегодового прироста ОПЖ в возрасте 60 лет на уровне 0,2 года в год», — констатировала докладчик, отметив, что 39% роста ОПЖ при рождении в плановом периоде до 2030 г. будет обусловлено снижением смертности в возрасте 60 лет и старше.

По словам Ольги Ткачевой, геронтология и гериатрия уже давно встроены в национальную политику здравоохранения, социальной помощи. Так, в 2024 г. профилактические осмотры, включая диспансеризацию, прошли более 25 млн человек старше 60 лет. Причем речь идет о специальной программе диспансеризации, в рамках которой специалисты выявляют гериатрические синдромы (в частности, когнитивные нарушения), остеопороз, а также осуществляют маршрутизацию пациентов. У 19,7 млн человек старше трудоспособного возраста, находящихся под диспансерным наблюдением, выявлены заболевания и патологические состояния. Уровень госпитализации на геронтологической койке составил около 214 тыс. человек старше 60 лет.

«Что касается гериатрических технологий, которые были разработаны, обоснованы и внедрены, то они оказывают очень мощное воздействие на продолжительность жизни и снижают смертность при различных нозологических формах от 14 до 75%», — подчеркнула президент РАГГ.

Ольга Ткачева перечислила основные мероприятия, направленные на увеличение продолжительности и качества жизни граждан старшего возраста. Они включают предотвращение устранимых причин смерти (инфекционные заболевания, падения и другие несчастные случаи); профилактику и лечение возраст-ассоциированных заболеваний, в т.ч. повышение грамотности населения в вопросах здорового старения, совершенствование диспансеризации и т.д.; коррекцию гериатрических синдромов (когнитивные нарушения, старческая астения и др.); организационные решения — подготовку кадров в гериатрии, развитие системы долговременного ухода, обеспечение лекарственными препаратами, медицинскими изделиями и средствами реабилитации.

Эксперт отдельно коснулась положений Национального проекта «Новые технологии сбережения здоровья». Среди его целей — изучение механизмов старения, разработка инструментов для измерения скорости старения, оценка существующих и разработка новых геропротективных технологий, поиск новых методов ранней диагностики, профилактики и лечения возраст-ассоциированных заболеваний и гериатрических синдромов, а также клинические исследования в популяции пациентов старше 75 лет.

«Замедление темпов старения эффективнее, чем профилактика возраст-ассоциированных заболеваний, — подчеркнула Ольга Ткачева. Она также сообщила, что в Российском геронтологическом научно-клиническом центре РНИМУ им. Н.И. Пирогова с целью развития геронтологии создан уникальный биобанк (коллекции биоматериалов долгожителей и супердолгожителей, участников Russ-Age), имеются калькуляторы биологического возраста Russ-Age, геропротекторы. В центре проводится изучение старения мозга, реализуются образовательные программы по биогеронтологии, функционирует трансляционная клиника медицины долголетия.

Вопросы механизмов старения затронул в своем выступлении Геннадий Сухих, генеральный директор НМИЦ акушерства, гинекологии и перинатологии им. В.И. Кулакова. Ученый назвал 12 ключевых признаков, задействованных в механизмах старения и сопутствующих старению заболеваниях:
– нестабильность генома вследствие повреждений ДНК;
– укорочение теломеров;
– эпигенетические альтерации, контролирующие включение и выключение генов;
– потеря способности сохранять протеостаз — здоровый баланс белков;
– нарушения макроаутофагии;
– нарушение функции распознавания питательных веществ;
– митохондриальная дисфункция;
– накопление стареющих «клеток-зомби», вызывающих воспаление здоровых клеток;
– истощение пула стволовых клеток;
– изменение межклеточных взаимодействий и продуцирования воспалительных молекул;
– хроническое воспаление;
– дисбиоз.

Александр Румянцев, президент НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, остановился на роли врожденных факторов иммунитета в старении человека. Он перечислил основные механизмы, контролирующие воспаление и старение иммунитета. Среди них — секреторный фенотип старых клеток, усиление и инверсия воспаления, нарушающего естественное воспаление; нарушение логистики клеток гемо- и иммуногенеза; накопление старых клеток иммунной системы в тканях кровеносных и лимфатических сосудов; инволюция тимуса, уменьшение наивных Т- и В-клеток, увеличение Т- и В-клеток памяти; диссоциация лимфо- и миелопоэза; замедление клональной сукцессии; клональный гемо- и иммуногенез мутантных клеток предшественников (CHIP); истощающий и провоцирующий эффект расстройства иммунного ответа персистирующими вирусными инфекциями; нарушение взаимодействия с микробиотой и т.д.

«Иммунное расстройство является одной из приводных частей так называемого биологического старения, — отметил докладчик. — Именно клетки иммунной системы, а это фактически главный регулятор клеточного обмена у человека, определяют заболевания, связанные со старением, такие как гипертония, сердечно-сосудистые расстройства, фиброз легких, повышенная чувствительность к новым инфекциям, снижение когнитивных функций и т. д.».

Что касается перспектив в продлении качественной жизни людей старшего возраста, то их несколько. Так, клональный гемопоэз дает возможность прогноза на десятки лет. Он связан с сердечно-сосудистыми заболеваниями, гемобластозами, ускоренным старением и общей смертностью. Кроме того, важная роль отводится определению диапазона состояний, связанных с CHIP, его связи с воспалением, клональным дефектом всех участников иммунного ответа, риском болезни Альцгеймера, печени, аутоиммунных заболеваний. Что касается стратификации рисков патологического старения, то она должна включать количественное определение TREC/ KREC (побочные продукты формирования Т- и В-клеточных рецепторов), маркеры воспаления, оценку макрофагов М1/М2, генетический контроль метилирования ДНК, методы наблюдения за клональным гемопоэзом и иммуногенезом. И, наконец, блокада мутантных клонов, снижение активности адипоцитов и воспалительных молекул может стать одним из способов лечения атеросклероза, ССЗ, гемобластозов и реально сделать старение управляемым процессом.

О роли санаторно-курортного лечения в поддержании активного долголетия рассказал Максим Яковлев, заместитель директора по стратегическому развитию медицинской деятельности НМИЦ реабилитации и курортологии Минздрава. Он отметил, что климатотерапия, прием минеральной воды, дозированные физические нагрузки и роботизированная механотерапия являются методами неспецифической профилактики, повышения уровня функциональных резервов организма. Но, по словам докладчика, применение природных лечебных ресурсов «должно использоваться грамотно, с точки зрения доказательной медицины». Говоря о сегодняшних задачах, Максим Яковлев указал на необходимость проведения научно-поисковых работ, связанных с оценкой эффективности применения природных лечебных ресурсов и нелекарственных технологий, а также расширения доказательной базы и разработки научно обоснованных методик применения немедикаментозных методов лечения. «Все это вносит весомый вклад в обеспечение активного долголетия», — подчеркнул эксперт.

Лилия Овчарова, проректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), директор института социальной политики НИУ ВШЭ, сообщила, что по данным ООН, Россия находится на 120 месте в мире по ожидаемой продолжительности жизни (в 2023 г. — 73,4 года). Но резервы повышения продолжительности жизни все еще высоки, особенно у мужчин, которые живут на 10 лет меньше, чем женщины. По состоянию на 2023 г. ОПЖ у мужчин составила 68,04 года, тогда как у женщин — 78,74 года.

В то же время долгая жизнь сопряжена и с рядом проблем. Среди сегодняшних вызовов старения — недостаточность знаний и поэтому боязнь старости, кибермошенничество и техники психологического манипулирования. Что касается приоритетов, где пока не хватает решений, то это — развитие гериатрии, новая система долговременного ухода, противодействие пренебрежительному отношению к людям старшего возраста. Однако имеются и новые возможности — новые знания о старости, программы активного долголетия, развитие проекта «цифровой пенсионер».

Лилия Овчарова также отметила, что согласно Индексу активного долголетия в России, апробированному НИУ ВШЭ в 2014 г., благоприятная среда, включающая психологическое благополучие, социальные связи, уровень образования пожилых людей и т.д., является потенциалом к активному долголетию россиян.

Ирина Широкова