Медики с ВИЧ: стоит ли их опасаться?

Почему?

Совершенно очевидно: по мере роста пораженности населения ВИЧ (на фоне постоянно снижающегося, но всё-таки роста заболеваемости, показатель которой остается в России выше, чем в Европе, в десять раз) растет количество больных ВИЧ-инфекцией, поступающих в стационары и обращающихся в поликлиники с разными и вполне обычными для среднестатистических граждан заболеваниями.

Одновременно должны увеличиваться и риски внутрибольничной передачи ВИЧ, к которой относится не только инфицирование больных при оказании им медицинской помощи, но и заражение врачей, медицинских сестер, санитарок при выполнении ими своих профессиональных обязанностей.

В официальной медицинской и околомедицинской литературе медицинских работников по признаку уязвимости перед ВИЧ ставят, подчас, на одну ступеньку с представителями уязвимых и особо уязвимых групп населения: «к числу первых относятся беспризорные дети, молодежь, подсевшая на новые наркотики, беременные женщины, бомжи, медработники и мигранты».

Ну, а коли медработники – почти то же самое, что и потребители наркотиков, то опасаться их сам Бог велел. Психологически это воспринимается населением именно так, но… между потребителем наркотиков (который сам легко инфицируется ВИЧ и так же легко его передает окружающим) и медицинским работником есть все же существенная разница.

После почти 30 лет эпидемии в России выяснилось, что не так уж легко медицинском работнику инфицироваться ВИЧ или, напротив, передать ВИЧ пациенту в случае своего заболевания. Эти слухи сильно преувеличены, хотя информации о статистике инфицирования медицинских работников в России очень мало. А та, что есть, свидетельствует: «к 2011 году выявлено 380 россиян, зараженных ВИЧ в медицинских учреждениях, из них только трое – при выполнении своих профессиональных обязанностей». Из них же причиной инфицирования пациентов в 282 случаях было проведение медицинских манипуляций нестерильным медицинским инструментарием, в 73 – заражение реципиентов крови от ВИЧ – инфицированных доноров, 21 женщина заражена ВИЧ от детей при грудном вскармливании и один пациент– при пересадке органов.

Всё! Заражений пациентов от ВИЧ-инфицированных медицинских работников не было! У врачей больше оснований бояться за свое здоровье при оказании медицинской помощи ВИЧ-инфицированным, чем у больных – по поводу получения помощи от ВИЧ-инфицированного врача или медицинской сестры. Кроме того, медработник далеко не всегда знает, кому он оказывает помощь, но, чаще всего, знает о своем заболевании (их обследуют на ВИЧ регулярно, часто вопреки действующим инструкциям, но об этом — дальше).

Кто из медицинских работников чаще инфицируется ВИЧ? И сколько их? В Пособии для медицинских работников по постконтактной профилактике инфицирования ВИЧ указано, что с 1987г. по 2008г. в России было обследовано более 3 млн. медицинских работников, из которых ВИЧ-инфекция была выявлена у 537 человек. За исключением указанных выше случаев профессиональных заражений все они были связаны с незащищенными сексуальными контактами или с употреблением наркотиков. А инфицированы были медицинские сестры.

В общем, всё как у обычных людей. Включая последствия разглашения информации об инфицировании, только намного хуже. Дело в том, что взятие крови на ВИЧ-инфекцию, как правило, проводится по месту работы сотрудника в медицинской организации. И любая медсестра знает: если результат анализа лабораторией «задерживается» — всё, приехали! И далеко не всякая медицинская сестра знает, что уголовная ответственность за разглашение медицинской тайны может все-таки наступить. Чаще болтливость сходит им с рук, а за «длинный язык» никто не отвечает.

Они же, медицинские работники, воспитаны вот на таких утверждениях врачей, отвечающих сами на собой же поставленный вопрос: «Можно ли работать с ВИЧ в медицине?» — безапелляционно: «Медсестры и врачи с ВИЧ не могут быть допущены к работе. Также, инфицированным сотрудникам нельзя работать на станциях переливания крови». И еще: «Для медицинских сотрудников сдача анализов на вирусы иммунодефицита человека является строго обязательной».

И то, и другое – дезинформация. Вопрос в том, кому эта дезинформация выгодна? На мой взгляд, только тем, кому выгодно бессмысленное и эпидемиологически необоснованное наращивание обследований на ВИЧ-инфекцию. Самые сладкие романсы звучат там, где лежат «финансы» и текут денежные потоки. Для этого, собственно, постоянно поддерживается не имеющее под собой никаких оснований представление об опасности ВИЧ-инфицированных для больниц и поликлиник (вне зависимости от того, больные это или медицинские работники). Проигрывают все: больным стараются не оказывать помощь, а от медицинских работников с ВИЧ – стараются избавиться. Причем, если рядовые врачи уже привыкли к своим пациентам с ВИЧ, то вожди местечковых медицинских организаций проявляют изрядную непоколебимость (или непрофессионализм и профнепригодность, если хотите).

Мне лично пришлось принимать участие в трудоустройстве трёх своих коллег с ВИЧ, которых до этого, беспощадное в своей «принципиальности» и тупости медицинское начальство под любыми предлогами «выдавливало» с работы и из профессии. И этот процесс продолжается. Причем иногда истории медицинских работников с ВИЧ выглядят просто дико, что и подвигло написать петицию против дискриминации на Change.org «Установите ответственность за дискриминацию работодателями людей в связи с заболеванием». Удивительно, но в стране почти с миллионом живущих ВИЧ-инфицированных, из которых почти тысяча инфицированных ВИЧ медработников, нашлось только 250 человек, готовых ее поддержать. Где были организации ВИЧ-инфицированных?

Неужели им так комфортно жить в постоянном страхе увольнения и опасности «разоблачения»? Находить «ходы» для получения «чистой» справки об отсутствии ВИЧ-инфекции, «подгонять» за себя на обследование своих знакомых? Тайна эта для меня весьма великая есть. Впрочем, людьми, живущими в страхе, легче манипулировать. Возможно, это всё объясняет?

Автор: Сергей Олейник, врач-эпидемиолог, специалист по социально значимым заболеваниям

Почему?

Совершенно очевидно: по мере роста пораженности населения ВИЧ (на фоне постоянно снижающегося, но всё-таки роста заболеваемости, показатель которой остается в России выше, чем в Европе, в десять раз) растет количество больных ВИЧ-инфекцией, поступающих в стационары и обращающихся в поликлиники с разными и вполне обычными для среднестатистических граждан заболеваниями.

Одновременно должны увеличиваться и риски внутрибольничной передачи ВИЧ, к которой относится не только инфицирование больных при оказании им медицинской помощи, но и заражение врачей, медицинских сестер, санитарок при выполнении ими своих профессиональных обязанностей.

В официальной медицинской и околомедицинской литературе медицинских работников по признаку уязвимости перед ВИЧ ставят, подчас, на одну ступеньку с представителями уязвимых и особо уязвимых групп населения: «к числу первых относятся беспризорные дети, молодежь, подсевшая на новые наркотики, беременные женщины, бомжи, медработники и мигранты».

Ну, а коли медработники – почти то же самое, что и потребители наркотиков, то опасаться их сам Бог велел. Психологически это воспринимается населением именно так, но… между потребителем наркотиков (который сам легко инфицируется ВИЧ и так же легко его передает окружающим) и медицинским работником есть все же существенная разница.

После почти 30 лет эпидемии в России выяснилось, что не так уж легко медицинском работнику инфицироваться ВИЧ или, напротив, передать ВИЧ пациенту в случае своего заболевания. Эти слухи сильно преувеличены, хотя информации о статистике инфицирования медицинских работников в России очень мало. А та, что есть, свидетельствует: «к 2011 году выявлено 380 россиян, зараженных ВИЧ в медицинских учреждениях, из них только трое – при выполнении своих профессиональных обязанностей». Из них же причиной инфицирования пациентов в 282 случаях было проведение медицинских манипуляций нестерильным медицинским инструментарием, в 73 – заражение реципиентов крови от ВИЧ – инфицированных доноров, 21 женщина заражена ВИЧ от детей при грудном вскармливании и один пациент– при пересадке органов.

Всё! Заражений пациентов от ВИЧ-инфицированных медицинских работников не было! У врачей больше оснований бояться за свое здоровье при оказании медицинской помощи ВИЧ-инфицированным, чем у больных – по поводу получения помощи от ВИЧ-инфицированного врача или медицинской сестры. Кроме того, медработник далеко не всегда знает, кому он оказывает помощь, но, чаще всего, знает о своем заболевании (их обследуют на ВИЧ регулярно, часто вопреки действующим инструкциям, но об этом — дальше).

Кто из медицинских работников чаще инфицируется ВИЧ? И сколько их? В Пособии для медицинских работников по постконтактной профилактике инфицирования ВИЧ указано, что с 1987г. по 2008г. в России было обследовано более 3 млн. медицинских работников, из которых ВИЧ-инфекция была выявлена у 537 человек. За исключением указанных выше случаев профессиональных заражений все они были связаны с незащищенными сексуальными контактами или с употреблением наркотиков. А инфицированы были медицинские сестры.

В общем, всё как у обычных людей. Включая последствия разглашения информации об инфицировании, только намного хуже. Дело в том, что взятие крови на ВИЧ-инфекцию, как правило, проводится по месту работы сотрудника в медицинской организации. И любая медсестра знает: если результат анализа лабораторией «задерживается» — всё, приехали! И далеко не всякая медицинская сестра знает, что уголовная ответственность за разглашение медицинской тайны может все-таки наступить. Чаще болтливость сходит им с рук, а за «длинный язык» никто не отвечает.

Они же, медицинские работники, воспитаны вот на таких утверждениях врачей, отвечающих сами на собой же поставленный вопрос: «Можно ли работать с ВИЧ в медицине?» — безапелляционно: «Медсестры и врачи с ВИЧ не могут быть допущены к работе. Также, инфицированным сотрудникам нельзя работать на станциях переливания крови». И еще: «Для медицинских сотрудников сдача анализов на вирусы иммунодефицита человека является строго обязательной».

И то, и другое – дезинформация. Вопрос в том, кому эта дезинформация выгодна? На мой взгляд, только тем, кому выгодно бессмысленное и эпидемиологически необоснованное наращивание обследований на ВИЧ-инфекцию. Самые сладкие романсы звучат там, где лежат «финансы» и текут денежные потоки. Для этого, собственно, постоянно поддерживается не имеющее под собой никаких оснований представление об опасности ВИЧ-инфицированных для больниц и поликлиник (вне зависимости от того, больные это или медицинские работники). Проигрывают все: больным стараются не оказывать помощь, а от медицинских работников с ВИЧ – стараются избавиться. Причем, если рядовые врачи уже привыкли к своим пациентам с ВИЧ, то вожди местечковых медицинских организаций проявляют изрядную непоколебимость (или непрофессионализм и профнепригодность, если хотите).

Мне лично пришлось принимать участие в трудоустройстве трёх своих коллег с ВИЧ, которых до этого, беспощадное в своей «принципиальности» и тупости медицинское начальство под любыми предлогами «выдавливало» с работы и из профессии. И этот процесс продолжается. Причем иногда истории медицинских работников с ВИЧ выглядят просто дико, что и подвигло написать петицию против дискриминации на Change.org «Установите ответственность за дискриминацию работодателями людей в связи с заболеванием». Удивительно, но в стране почти с миллионом живущих ВИЧ-инфицированных, из которых почти тысяча инфицированных ВИЧ медработников, нашлось только 250 человек, готовых ее поддержать. Где были организации ВИЧ-инфицированных?

Неужели им так комфортно жить в постоянном страхе увольнения и опасности «разоблачения»? Находить «ходы» для получения «чистой» справки об отсутствии ВИЧ-инфекции, «подгонять» за себя на обследование своих знакомых? Тайна эта для меня весьма великая есть. Впрочем, людьми, живущими в страхе, легче манипулировать. Возможно, это всё объясняет?

Автор: Сергей Олейник, врач-эпидемиолог, специалист по социально значимым заболеваниям