Главный трансплантолог России: Наши показатели донорства – это позорная цифра

В России на данный момент работает всего 52 трансплантологических центра, что катастрофически мало для такой большой страны. Иркутские медики, например, в 2017 году провели всего 12 операций, тогда как число пациентов с почечной недостаточностью, которым приходится регулярно ездить на гемодиализ, достигает 800 человек.

«рансплантологи ни в коем случае не являются врагами диализа. Наоборот, мы хотим помочь, потому что обилие людей, состоящих на программах гемодиализа, периодически приводит к перехлёсту возможностей центров. Это и удар по качеству из-за сокращения сроков, времени диализа. Это неправильно, это не может так быть, чтобы государство с достаточно развитой медициной держало практически тысячу жителей области на таком виде помощи, – считает главный трансплантолог России. – Мы можем делать трансплантацию сердца, печени – это всё правильно, но основная социальная задача – организовать цепочку событий: появление пациента с почечной недостаточностью – начало диализной терапии – передача на пересадку».

Помимо прочего, диализ – это огромные затраты и в сложившейся ситуации единственным выходом может быть только передача таких пациентов в лист ожидания на пересадку. Рациональным языком цифр это выражается так: на одного больного на диализе ежегодно уходит по 2 млн рублей, а операция обходится в 1-1,3 млн рублей. Учитывая, что на аппарате «искусственная почка» пациентов необходимо держать до конца их жизни, становится очевидным, что для государства выгоднее.

Тем не менее, в России пока только в прошлом году всего 1 тысяча 896 трансплантаций. Это больше, чем в 2016 году на 192 операции. Для сравнения в 2006 году пересадку органов провели 662, в 2008 – 924. Однако сейчас только пересадок почек по всей стране нужно делать не менее 2 тысяч.

По словам Сергея Готье, необходимо увеличивать количество операций по пересадке органов в регионах, так как сейчас большая их часть выполняется в Москве.

По его мнению, в Иркутской области нужно преумножать возможности, которые есть, а это уже область административных решений. В частности, нужно принять ряд документов, определяющий порядок и обязанности по организации донорства. Это в целом касается координации деятельности разных отделений.

«Это люди, осуществляющие коммуникацию между стационаром и трансплантологами, у которых есть лист ожидания и которые смогут сказать, какой орган какому пациенту сможет подойти. Это надо ввести в практику медицины Иркутской области», – отмечает Сергей Готье.

Иркутская область готовится к тому, чтобы стать регионом, где проводят мультипересадки. Специалисты прямо говорят, что первая в Приангарье трансплантация печени в областной клинической больнице станет настоящим прорывом. В регионе уже создан лист ожидания, доктора прошли обучение.

«Чтобы проводить трансплантацию печени, во-первых, на этом надо сосредоточиться. Во-вторых, нужно освоить мультиорганное донорство, то есть не только почки забирать, но и печень, сердце, отдать его, например, в Новосибирск или Красноярск. Дальше его надо использовать, а это должен быть лист ожидания, – говорит Сергей Готье. – Трансплантация печени – предмет мечтаний многих абдоминальных хирургов. Это очень приятная эффектная наполненная хирургией деятельность, которая приводит к выздоровлению больного. Постепенно методика распространяется по стране».

Впрочем, концентрироваться на пересадке других органов, кроме почки, иркутским врачам не стоит. Трансплантация, например, сердца, лёгких – это достаточно специфическая область, которая требует несколько большего напряжения, в почки – задача политическая.

«Это беда, мы очень в большом долгу перед нашим населением, которое массово получает гемодиализ, что хорошо. Мы решаем вопрос быстро и правильно, но не решаем второго вопроса», – поясняет Сергей Готье.

В Иркутской областной больнице этот вид операции проводят давно, но проблема в том, что трансплантация почки, по словам главного профильного специалиста страны, пока только существует, а не работает. Никаких проблем для развития этого направления нет, есть только препоны в головах, говорит Сергей Готье.

«Самый большой вопрос – организация посмертного донорства. Тут вступает в действие не только профессиональное сообщество, но и администрация. Я уже много общаюсь с разными руководителями регионов. Организация органного донорства – это очень большое политическое дело, проблема воспитания, образования людей, переориентация их с точки зрения гуманности, – поясняет он. – Мы можем развивать трансплантацию от живого донора, брать у каждой мамы почку для ребёнка. Но это маленькая толика, во всём мире трансплантация развеивается именно за счёт посмертного донорства. Родственное донорство никто не отменял, но это не главное и этим проблему не решить».

В России на миллион населения в год приходится 3,8 посмертных доноров. В Москве их 15,7, а в Иркутске – 0,8. Это один из самых низких показателей, областной центр занимает третью строчку с конца.

«Российский показатель – это цифра позорная, которая вызывает недоумение у наших зарубежных коллег. Например, в Белоруссии это 20 на миллион населения, я уж не говорю о Франции, Испании и так далее. В Хорватии 40 посмертных доноров на миллион населения в год. Это говорит о хорошей организации процесса, о недопущении потери органов как национального ресурса», – поясняет Сергей Готье.

Немаловажным остаётся вопрос воспитания в россиянах того, что донорство – это всегда разговор о спасении жизни других людей. По мнению Сергея Готье, об этом нужно рассказывать, начиная со школы.

«Надо на уроках анатомии, обществознания говорить о такой возможности, что это личный вклад человека в общее благополучие. Есть, конечно, индивидуалы, которые считают, что они никому ничего не должны, но это редкость, – говорит он. – Надо это делать очень интеллигентно и как бы невзначай. Важно не пугать людей».

Наилучшая мировая практика, говорит Сергей Готье, – это регистр отказов. Если человек изначально говорит «нет» донорству, то и брать его органы никто не будет. «Принудиловки» в этом вопросе быть не должно. Создать такой перечень «отказников» призваны правки в законодательство.

Сейчас трансплантологи работают с законом, принятым ещё в 1992 году. Сейчас последнее чтение в правительстве России проходит законопроект, который готовили пять лет. Именно в нём, помимо прочего, предусмотрен и механизм согласия на посмертное донорство.

«Он не должен поменять принципиальных вопросов, он должен упорядочить организацию деятельности, обусловить создание регистра сквозного от констатации смерти до получения органов. Самое важное – в документе предусмотрено создание реестра прижизненного несогласия, который сейчас отсутствует. Это полностью исключит возможность неправильных толкований наших действий», – пояснил Сергей Готье.

Когда примут закон неизвестно. Пока его авторы рассчитывают на то, что в Госдуму документ попадёт до конца 2018 года.

В России на данный момент работает всего 52 трансплантологических центра, что катастрофически мало для такой большой страны. Иркутские медики, например, в 2017 году провели всего 12 операций, тогда как число пациентов с почечной недостаточностью, которым приходится регулярно ездить на гемодиализ, достигает 800 человек.

«рансплантологи ни в коем случае не являются врагами диализа. Наоборот, мы хотим помочь, потому что обилие людей, состоящих на программах гемодиализа, периодически приводит к перехлёсту возможностей центров. Это и удар по качеству из-за сокращения сроков, времени диализа. Это неправильно, это не может так быть, чтобы государство с достаточно развитой медициной держало практически тысячу жителей области на таком виде помощи, – считает главный трансплантолог России. – Мы можем делать трансплантацию сердца, печени – это всё правильно, но основная социальная задача – организовать цепочку событий: появление пациента с почечной недостаточностью – начало диализной терапии – передача на пересадку».

Помимо прочего, диализ – это огромные затраты и в сложившейся ситуации единственным выходом может быть только передача таких пациентов в лист ожидания на пересадку. Рациональным языком цифр это выражается так: на одного больного на диализе ежегодно уходит по 2 млн рублей, а операция обходится в 1-1,3 млн рублей. Учитывая, что на аппарате «искусственная почка» пациентов необходимо держать до конца их жизни, становится очевидным, что для государства выгоднее.

Тем не менее, в России пока только в прошлом году всего 1 тысяча 896 трансплантаций. Это больше, чем в 2016 году на 192 операции. Для сравнения в 2006 году пересадку органов провели 662, в 2008 – 924. Однако сейчас только пересадок почек по всей стране нужно делать не менее 2 тысяч.

По словам Сергея Готье, необходимо увеличивать количество операций по пересадке органов в регионах, так как сейчас большая их часть выполняется в Москве.

По его мнению, в Иркутской области нужно преумножать возможности, которые есть, а это уже область административных решений. В частности, нужно принять ряд документов, определяющий порядок и обязанности по организации донорства. Это в целом касается координации деятельности разных отделений.

«Это люди, осуществляющие коммуникацию между стационаром и трансплантологами, у которых есть лист ожидания и которые смогут сказать, какой орган какому пациенту сможет подойти. Это надо ввести в практику медицины Иркутской области», – отмечает Сергей Готье.

Иркутская область готовится к тому, чтобы стать регионом, где проводят мультипересадки. Специалисты прямо говорят, что первая в Приангарье трансплантация печени в областной клинической больнице станет настоящим прорывом. В регионе уже создан лист ожидания, доктора прошли обучение.

«Чтобы проводить трансплантацию печени, во-первых, на этом надо сосредоточиться. Во-вторых, нужно освоить мультиорганное донорство, то есть не только почки забирать, но и печень, сердце, отдать его, например, в Новосибирск или Красноярск. Дальше его надо использовать, а это должен быть лист ожидания, – говорит Сергей Готье. – Трансплантация печени – предмет мечтаний многих абдоминальных хирургов. Это очень приятная эффектная наполненная хирургией деятельность, которая приводит к выздоровлению больного. Постепенно методика распространяется по стране».

Впрочем, концентрироваться на пересадке других органов, кроме почки, иркутским врачам не стоит. Трансплантация, например, сердца, лёгких – это достаточно специфическая область, которая требует несколько большего напряжения, в почки – задача политическая.

«Это беда, мы очень в большом долгу перед нашим населением, которое массово получает гемодиализ, что хорошо. Мы решаем вопрос быстро и правильно, но не решаем второго вопроса», – поясняет Сергей Готье.

В Иркутской областной больнице этот вид операции проводят давно, но проблема в том, что трансплантация почки, по словам главного профильного специалиста страны, пока только существует, а не работает. Никаких проблем для развития этого направления нет, есть только препоны в головах, говорит Сергей Готье.

«Самый большой вопрос – организация посмертного донорства. Тут вступает в действие не только профессиональное сообщество, но и администрация. Я уже много общаюсь с разными руководителями регионов. Организация органного донорства – это очень большое политическое дело, проблема воспитания, образования людей, переориентация их с точки зрения гуманности, – поясняет он. – Мы можем развивать трансплантацию от живого донора, брать у каждой мамы почку для ребёнка. Но это маленькая толика, во всём мире трансплантация развеивается именно за счёт посмертного донорства. Родственное донорство никто не отменял, но это не главное и этим проблему не решить».

В России на миллион населения в год приходится 3,8 посмертных доноров. В Москве их 15,7, а в Иркутске – 0,8. Это один из самых низких показателей, областной центр занимает третью строчку с конца.

«Российский показатель – это цифра позорная, которая вызывает недоумение у наших зарубежных коллег. Например, в Белоруссии это 20 на миллион населения, я уж не говорю о Франции, Испании и так далее. В Хорватии 40 посмертных доноров на миллион населения в год. Это говорит о хорошей организации процесса, о недопущении потери органов как национального ресурса», – поясняет Сергей Готье.

Немаловажным остаётся вопрос воспитания в россиянах того, что донорство – это всегда разговор о спасении жизни других людей. По мнению Сергея Готье, об этом нужно рассказывать, начиная со школы.

«Надо на уроках анатомии, обществознания говорить о такой возможности, что это личный вклад человека в общее благополучие. Есть, конечно, индивидуалы, которые считают, что они никому ничего не должны, но это редкость, – говорит он. – Надо это делать очень интеллигентно и как бы невзначай. Важно не пугать людей».

Наилучшая мировая практика, говорит Сергей Готье, – это регистр отказов. Если человек изначально говорит «нет» донорству, то и брать его органы никто не будет. «Принудиловки» в этом вопросе быть не должно. Создать такой перечень «отказников» призваны правки в законодательство.

Сейчас трансплантологи работают с законом, принятым ещё в 1992 году. Сейчас последнее чтение в правительстве России проходит законопроект, который готовили пять лет. Именно в нём, помимо прочего, предусмотрен и механизм согласия на посмертное донорство.

«Он не должен поменять принципиальных вопросов, он должен упорядочить организацию деятельности, обусловить создание регистра сквозного от констатации смерти до получения органов. Самое важное – в документе предусмотрено создание реестра прижизненного несогласия, который сейчас отсутствует. Это полностью исключит возможность неправильных толкований наших действий», – пояснил Сергей Готье.

Когда примут закон неизвестно. Пока его авторы рассчитывают на то, что в Госдуму документ попадёт до конца 2018 года.