Гальперин: Дело “врачей-убийц” из Калининграда – это борьба за кресло главврача
— На своей странице в Facebook вы опубликовали фотографию с плакатом «Я/Мы Элина Сушкевич». Почему?
— Это явно надуманное дело, ставшее результатом борьбы нескольких региональных групп за кресло главврача. Просто в этом случае пересеклись интересы бизнесменов, чиновников и силовиков. Следственный комитет сейчас усиленно оправдывает свое существование. На мой взгляд, с тех пор как их отделили от прокуратуры, они не смогли подтвердить, что реально занимаются какими-то серьезными делами. Чтобы их обратно не слили, им нужно показывать результаты. Но заниматься коррупционными делами, кражей государственного имущества — рискованно, потому что чиновники умеют сопротивляться. Гораздо легче доказывать свою нужность нападками на работников здравоохранения.
В 2018 году был заметный подъем уголовных дел против врачей, вызвавший явное сопротивление со стороны медицинской общественности. Тогда глава СК РФ Александр Бастрыкин обещал на переговорах с главой Национальной медицинской палаты Леонидом Рошалем, что врачей не будут сажать, во всяком случае — за ошибки. Но обещание оказалось невыполнимым. Помните, в свое время наркоконтроль тоже вместо того, чтобы бороться с реальными наркоторговцами, занимался врачебными делами. Сейчас происходит то же самое.
Насколько мне известно, обвинение Сушкевич и Белой основывается на свидетельских показаниях. Это очень похоже на первое «дело врачей». В роковые 1950-е годы тоже были доносы, в том числе подчиненных, которые хотели занять места тех, на кого писали доносы. Сейчас мы видим примерно то же самое.
Мы оказались в очень опасной ситуации. Я думаю, это последний этап разрушения нашего здравоохранения: после того, как его уничтожили реформой, бессмысленной оптимизацией, осталось просто обвинить врачей в том, что это они, а не чиновники, во всем виноваты. Для этого нужно показать, что государство заботится о населении, наказывая врачей. Государству, видимо, наплевать, что население в результате останется совсем без медицинской помощи. Те врачи, которые не попадут за решетку, не смогут нормально выполнять свои обязанности. Многие сейчас просто уходят из профессии, особенно из рисковых направлений, например, хирургии. Самые талантливые, думаю, уедут за границу.
– В Facebook вы пишете про «охоту на врачей», с одной стороны, мы действительно видим дела против Мисюриной, Сушкевич. Таких историй — не одна и не две. Но есть и другие. Например, история «калужских акушеров». Думаю, вы про нее тоже знаете. Получается, интерес правоохранителей бывает вполне оправдан. То есть не вмешиваться совсем — тоже не получается. Но, видимо, делать это нужно как-то не так. Есть ли у вас ответ на вопрос — как? Чтобы и пациенты, и врачи чувствовали себя защищенными.
— Во всем мире вопрос качества медицинской помощи давно решен. Этим должны заниматься профессиональные медицинские организации. Если специалисты считают, что врач совершил ошибку или какое-то несовместимое с его званием действие, то именно они выносят решение, что с ним дальше делать. Вмешиваться в эти дела непрофессионалам неправильно.
— Вы хотите сказать, что за границей, где высока роль профессионального сообщества, врачей не судят?
— Как минимум за ошибки — нет. Врач такой же живой человек, и может совершить ошибку. Но определять, была ли в случившемся его вина, должны медики. Принимать такое решение без специфических знаний человек не способен.
— Как это должно выглядеть, по-вашему?
— Прежде всего, любая проблема, которая может быть связана с неправильными действиями врача, должна разбираться внутри профессионального сообщества, как это делается во всем мире. Если оно решает, что доктор поступил противозаконно, его передают в руки правосудия.
— Можно ли доверять решение таких вопросов профессиональным сообществам у нас в России, где люди до сих пор убеждены, что врачи покрывают друг друга, а экспертизу можно «нарисовать» любую.
— Эти люди никогда не были на врачебных конференциях, где рассматриваются смертельные случаи в клиниках. Эти люди не знают, как в действительности проходит разбор полетов в медицине. Про те случаи, когда врачебное сообщество находит ошибки коллег, и как с ними разбирается, они тоже не слышали. Зато СМИ пестрят историями о врачебных преступлениях. И чем хуже ситуация в обществе, тем охотнее ответственность будут перекладывать на врачей.
— В деле «калужских акушеров» была как раз такая история: врачи связывались с чиновником от здравоохранения, который консультировал по телефону, что делать. А потом тот же чиновник позвонил патологоанатомам и дал инструкцию насчет заключения.
— Я помню, мы не стали работать с этим делом. Мы ведь тоже не всех далеко защищаем. Но я вам скажу: когда дело связано с грубой фальсификации, его невозможно провернуть внутри только медицинского сообщества. Для этого нужно покровительство организаторов здравоохранения.
— И все-таки в такой ситуации в нашей стране опираться на мнение профсообщества, которое само разберется, страшно.
— Нет других вариантов. Я вам скажу проще: если вы не доверяете врачу — не обращайтесь к нему. Пожалуйста! Скоро врачей не останется, все сядут за решетку, остальные разбегутся, и мы будем лечиться у знахарей. Или пусть следователи лечат, раз они в этом разбираются.
По всей стране создали отделы, которые занимаются врачебными ошибками. Их должно быть 27, несколько из них уже работают — в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге. Там сидят следователи, которые лучше врачей понимают, как надо лечить. Ну раз они лучше врачей понимают, пусть и лечат.
Нужно понимать: врач — человек, который оказывает помощь. И если в обществе нет доверия к врачам — это трагедия общества. Вот результат кампании, организованной чиновниками, чтобы переложить на врачей результаты бездумной реформы и преступной оптимизации здравоохранения.
