Эксперты: Россию через несколько лет может захлестнуть эпидемия цирроза печени

Гепатит С в 80% случаев переходит в хроническую форму. Это самый высокий показатель среди всех вирусных гепатитов. С 1999 года заболеваемость хроническим гепатитом С (ХВГС) в России выросла с 12,9 случая на 100 тысяч жителей до 36,1 на 100 тысяч в 2016 году. Но большинство пациентов о том, что больны, не догадываются, так как гепатит С имеет свойство не проявляться симптомами иногда на протяжении десятилетий. И нередки случаи, когда пациент узнает о болезни уже на стадии цирроза печени. У большинства инфицированных хронический гепатит С чреват прогрессированием фиброза печени, который может «перерасти» в цирроз и далее в рак печени. Кстати, причина каждого третьего цирроза и каждого четвертого рака печени — именно гепатит С. По экспертным оценкам, хронический гепатит С может быть более чем у 4 миллионов россиян. Выявлено же из них чуть больше 2,5 миллиона. При этом на учете у врача наблюдается лишь 25% из диагностированных пациентов. И это серьезная проблема. Многие, получив неожиданные результаты анализов, за помощью не спешат. А некоторым о положительных результатах анализа даже не сообщают. Во многих случаях даже при наличии положительных анализов на наличие вируса в крови никто не будет его разыскивать.

По словам заведующего научно-консультативным клинико-диагностическим центром Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Владимира Чуланова, болезнь нередко обнаруживают случайно — например, во время сдачи анализов крови перед операцией. Если в 90-е годы прошлого века основным путем передачи вируса был медицинский, то сегодня пути передачи могут быть самыми экзотическими. В последнее время гепатит С активно распространяется через тату и пирсинг-салоны, а также через кабинеты косметологов. Так, девушка, делающая татуаж бровей или перманентный макияж глаз, рискует заразиться даже в том случае, если ее колют одноразовой иглой! Вирус может остаться от предыдущего клиента в тюбике с краской. И таких случаев становится все больше.

— Сегодня при переливании крови заразиться невозможно. Но очень большое количество пациентов заразились в кабинетах частных стоматологов, — признается заведующая Пермским краевым гепатологическим центром Раиса Гальбрайх. — Немало пациентов заражаются в косметических салонах, некоторые поступают к нам после диализа.

И все же официально заявляется, что в 40–50% случаев источник заражения не установлен. Что неудивительно — как узнаешь, где мог человек подцепить гепатит С 10, 20, а то и 30 лет назад. По официальной информации, в медицинских учреждениях заражение происходит лишь в 1–2% случаев, что Владимир Чуланов считает значительным преуменьшением реальной ситуации. «Доля случаев передачи, связанных с нарушением кожных покровов в медицинских учреждениях, явно недооценена. Если с донорской кровью все не так плохо, то про стоматологию я бы этого не сказал. Здесь применяется немало «кровавых» операций типа экстракции пульпы. По идее, инструменты для чистки каналов должны быть одноразовыми, но они очень дороги, и даже хорошие клиники их обрабатывают и стерилизуют. Есть тенденция скрывать случаи заражения в медучреждениях, иначе придется кого-то наказывать, а доказать это будет сложно. Косметические салоны, парикмахерские тоже небезопасны с этой точки зрения», — признается Чуланов.

Хорошая новость в том, что буквально несколько лет назад гепатит С объявили полностью излечимым заболеванием — появился новый класс противовирусных препаратов прямого действия. А скоро в распоряжении российских врачей появятся и т.н. пангенотипные препараты, то есть направленные сразу на несколько генотипов вируса (а их всего 6, и в России самые распространенные — 3-й и 1-й). «Но ситуация с доступностью оригинальных препаратов катастрофическая, — говорит гастроэнтеролог, гепатолог, научный сотрудник ЦНИИ эпидемиологии Сергей Бацких. — Оригинальные препараты очень дороги, в ОМС они входят не во всех регионах, редкие пациенты могут купить их за свой счет. Поэтому они идут в Интернет и находят сомнительных советчиков, которые говорят: «Зачем тебе врач, мы тебе поможем!».

— Новые препараты произвели революцию в лечении, — рассказывает Раиса Гальбрайх. — Но большинство пациентов, которые излечились новыми препаратами у нас в регионе, лечились за свой счет. Местный минздрав выделил средства лишь на 3 пациентов в связи с тем, что эти препараты пока не включены в список ЖНВЛП. Такая ситуация наблюдается и в некоторых других регионах России. А курс лечения стоит 600–800 тысяч рублей.

Лечение гепатита С сегодня проводится за счет средств самих регионов, и крайне мало кто может себе его позволить. Большинство не выделяют ни копейки или продолжают по старинке использовать низкоэффективные и плохо переносимые интерфероновые схемы. Там, где находят средства, очереди на терапию растягиваются на годы. Итог — заболеваемость циррозом, особенно среди молодых, стремительно растет. Недавно главный инфекционист страны Ирина Шестакова в интервью «МК» заявила, что если пациентов с гепатитом С не начать лечить сегодня, уже через несколько лет страна столкнется с эпидемией циррозов.

По мнению докторов, социальная значимость гепатита С в России недооценивается: пик заболеваемости приходится на 35–45-летних людей, наиболее значимую для государства категорию населения, которая в основном и формирует валовой внутренний продукт. «Чтобы пациенту в нашей стране медицина хоть как-то помогала, он должен болеть СПИДом или туберкулезом, но не вирусным гепатитом. Удивительно, что полностью решаемая проблема не решается. Национальной стратегии по борьбе с гепатитами в России нет. Пациенты предоставлены сами себе. Лет через 5–10 в США и ЕС проблема гепатита С, вероятно, будет полностью решена. Если немедленно не принять мер, Россия в этом вопросе может оказаться в аутсайдерах», — говорит доктор Бацких.

Всемирная организация здравоохранения уже поставила цель — к 2030 году ликвидировать в мире гепатит С как проблему общественного здравоохранения. Излечить по меньшей мере 80% больных. Россия эту стратегию поддержала официально. Сократить расходы, как отметили эксперты на Европейском конгрессе, помогут новые схемы лечения — вместо 12 недель они будут составлять 8 недель, что значительно снизит стоимость терапии. «Раньше лечение длилось 48 недель, сегодня при высокой эффективности пациента можно полностью избавить от вируса за 8 недель. Однако короткие, 8-недельные, схемы эффективны лишь для пациентов, у которых еще не развился цирроз», — рассказывает профессор немецкого университета Штефан Цойцем.

Некоторые российские медики тем временем не возражают против введения кардинальных мер — например, выпуска на территории страны дженериков (копий) инновационных лекарств, у которых еще не кончился срок патентной защиты. Так, например, поступили в Китае. В любом случае простая математика подсказывает, что лечить пациентов с гепатитом С сегодня выгоднее, чем ждать, пока у них разовьется цирроз и им понадобится пересадка печени. И пока в России думают, как охватить лечением россиян, в развитых странах Европы уже прикидывают, как вылечить людей в странах третьего мира, чтобы они не приносили заразу в благополучные Европу и США. Эксперты ВОЗ предлагают принимать соответствующие программы помощи таким странам. В их числе, к слову, и Финляндия, где ни одного пациента еще не охватили новым лечением.

Но в России, похоже, намерены справляться собственными силами. Недавно Владимир Путин поручил правительству до 30 сентября 2017 года решить, как обеспечить противовирусной терапией инфицированных вирусом гепатита С. И заложить средства на их лечение при формировании проекта федерального бюджета на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов.