Статья. «Юрий Беленков: «Экономическую независимость страны способна сформировать только по-настоящему здоровая нация»» (О.Федотова) («Ремедиум», 2007, N 5)

«Ремедиум», 2007, N 5

ЮРИЙ БЕЛЕНКОВ: «ЭКОНОМИЧЕСКУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ СТРАНЫ СПОСОБНА СФОРМИРОВАТЬ ТОЛЬКО ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЗДОРОВАЯ НАЦИЯ»

Новый 2007 г. Федеральное агентство по здравоохранению и социальному развитию (Росздрав) отметило важной кадровой перестановкой: его возглавил известный врач, директор НИИ кардиологии имени А.Л.Мясникова, академик РАМН и член-корр. РАН Юрий Беленков. Без сомнения, для него это был мужественный шаг. Именно Росздрав отвечает за важнейшие позиции в Национальном проекте «Здоровье» и координирует деятельность более 300 федеральных ЛПУ и учреждений социальной сферы по всей России, в которых трудится 227000 медицинских и социальных работников.

• Юрий Никитич, Вы — известный врач, ученый, руководитель солидного института. Почему Вы согласились возглавить такую проблемную структуру, как Росздрав?
• Знаете, проблем хватает везде, и Росздрав, конечно же, не исключение. Нужно четко понимать: реформа здравоохранения только начинается. Естественно, путь любых глобальных преобразований не может быть гладким, но голая критика тоже чаще всего неконструктивна. Я придерживаюсь другого принципа: сделай, если можешь. Поэтому, когда мне предложили возглавить Агентство, я согласился. Но расставаться с наукой и врачебной практикой я тоже не намерен: по-прежнему остаюсь директором Института кардиологии имени А.Л.Мясникова, теперь, естественно, на общественных началах. Я уже успел убедиться в том, что в Росздраве работает хороший профессиональный коллектив. Мы вступили в новый год с пониманием поставленных задач. Не скрою, нам помогают — в Агентстве работает Счетная палата РФ (проверяет реализацию тех замечаний, которые были приняты ранее), так что мы не бесконтрольны. Конечно, возглавлять федеральную структуру — это огромная ответственность. В свое время в музыкальных салонах на диком Западе стояли таблички: «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет». Вряд ли этот принцип можно переложить на федеральные органы управления; время накопления первичного опыта позади. Мы должны сделать все, чтобы изменить имидж Агентства. Чтобы те замечания, которые были высказаны в его адрес в прошлом, больше не повторялись. Это значит, что мы будем работать открыто, гласно, обсуждая все серьезные проблемы с профессиональным сообществом, в полном контакте со СМИ.
• Вы уже почувствовали «болевые точки» работы Росздрава? Можете назвать наиболее актуальные проблемы и пути их решения?
• Наша самая «болевая точка» — это реализация Национального проекта «Здоровье». Он охватывает несколько важнейших направлений, и по каждому из них в течение прошлого года велась очень интенсивная работа. В 2006 г. федеральные клиники и медицинские центры оказали дорогостоящую высокотехнологичную помощь более чем 120000 больных тяжелыми заболеваниями. В 53 субъектах РФ впервые в этом году проводился неонатальный скрининг на такие врожденных заболевания, как галактоземия, муковисцидоз, адреногенитальный синдром. Их ранняя диагностика и своевременное лечение позволят избежать тяжелых осложнений и дадут возможность детям нормально развиваться и расти. Всего было обследовано около 600000 новорожденных. Проведенная в стране массовая диспансеризация 7 млн. работающего населения выявила тревожную тенденцию: в среднем по России уровень практически здоровых работников «вредных» предприятий составляет 36%, а бюджетников всего лишь 17%. Остальным необходимо более тщательное обследование и лечение. В этом году планируется провести диспансеризацию 10 млн. работоспособного населения. Это на самом деле чрезвычайно важная задача. Ее решение позволит выявить реальную картину заболеваемости наиболее активной части населения и в соответствии с этим планировать оказание наиболее востребованных видов медицинской помощи. Однако больше всего внимания было уделено переоснащению первичного звена здравоохранения оборудованием и медтехникой. Группа экспертов составила список необходимого оборудования для 11 уровней лечебно-профилактических учреждений — от крупной городской поликлиники до сельского офиса врача общей практики. Каждый уровень в зависимости от решаемых задач должен иметь определенную степень технической оснащенности, подготовки кадров и т.д. За прошедший год более 5000 российских больниц и поликлиник получили современное диагностическое оборудование на сумму около 14 млрд. руб. — почти 23000 рентген-аппаратов, электрокардиографов, эндоскопов, аппаратов ультразвуковой диагностики, лабораторного оборудования. Официально сообщаю: вся аппаратура доставлена и установлена. Потому что по условиям контракта без обратной информации об установке оборудования мы не проплачиваем поставку. В настоящее время эта работа продолжается. Всего на этот год планируется израсходовать 15,5 млрд. руб. на закупку 22000 единиц оборудования. Мы имеем заявки еще более чем от 5000 ЛПУ со всей нашей обширной родины. Сейчас встает вопрос о контроле за загрузкой этого оборудования и его использованием. Нами разработана хорошая компьютерная программа, позволяющая вести тщательный учет этой работы.
• А кто принимал решение о выборе марок оборудования?
• Решая вопрос о том, что именно закупать, мы обратились в Российский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленную палату и Роспром и обсудили с ними все аспекты этой проблемы. Признаюсь вам, что эта дискуссия была очень болезненной для обеих сторон. Но мы искали общий язык, и мы его нашли. В результате имеем заключения независимых экспертов, причем специалистов мирового уровня, на большинство видов закупаемого оборудования. Иными словами, наша работа получила одобрение общественных организаций. В начале года мы отменили итоги старого конкурса на поставку оборудования и объявили новый конкурс. По прогнозам, примерно 80% оборудования будет отечественного производства, в т.ч. эндоскопическое — на 40%; ультразвуковое — на 15%, ЭКГ и лабораторное — на 25%. Мы предупредили всех поставщиков, что отбор будет жесткий. Я сам всю жизнь разрабатывал новую аппаратуру и знаю все хитрости отечественного производства, которое спотыкается порой на мелочах. Сейчас, бесспорно, ситуация меняется, появляются новые интересные разработки, и это вселяет надежду.
• Вы уже располагаете сведениями о том, как реализация Нацпроекта повлияла на демографическую ситуацию?
• До прошлого года наша страна ежегодно теряла около 600000 человек. По данным Международного банка развития, если бы мы продолжали умирать прежними темпами, то население РФ к 2050 г. снизилось бы до 112 млн. человек. И это — при позитивной миграции. Вот почему появился Нацпроект «Здоровье». По результатам прошлого года, вследствие оснащения ЛПУ и станций «скорой помощи» срок ожидания диагностических процедур снизился на 3 дня, а время доезда «скорой» на 10 минут. Я хочу, чтобы за этими, казалось бы, безликими цифрами мы увидели людей. Как кардиолог, привыкший работать с очень тяжелыми больными, я знаю, что такое 10 минут для пациента. Иногда это сотни спасенных жизней. За счет того, что мы стали больше оказывать высокотехнологичной медицинской помощи, на 5,2% снизилась смертность, т.е. на 175000 меньше умерло людей. Думаю, что ввод в строй новых высокотехнологичных центров позволит еще более значительно улучшить ситуацию.
• В какой стадии находится создание этих центров? Сколько средств отпущено на их строительство и когда они начнут действовать?
• В прошлом году на строительство новых высокотехнологичных медицинских центров в различных регионах России было выделено 12,6 млрд. руб., в этом году планируется — 19,4 млрд. руб. В течение года будет построено 7 центров: сердечно-сосудистой хирургии в Пензе, Хабаровске, Астрахани и Красноярске; травматологии, ортопедии и эндопротезирования в Краснодаре и Чебоксарах и центр нейрохирургии в Тюмени. Их профиль обусловлен структурой смертности наших граждан. За создание «нулевого цикла» — строительство подъездных путей, обеспечение теплом, электричеством и т.д. — отвечают муниципальные власти. К середине года эти работы должны быть завершены. Интересно, что строительство зданий будет осуществляться по модульному принципу. Сами модули с уже готовой чистовой отделкой выполняются в Германии — примерно по 230 на каждый центр. По мере готовности они будут доставляться к месту сборки и монтироваться на фундамент, после чего в них установят оборудование, тоже закупленное в Германии. Монтаж модулей немецкие строители-монтажники должны провести до конца этого года. Однако просто построить центры недостаточно; необходимо обеспечить комплексный подход к их работе. Чтобы они нормально функционировали, нужна слаженная работа всей системы здравоохранения — от федерального центра до муниципальных больничных и поликлинических учреждений. Возьмем наиболее близкую мне кардиологию. Для того чтобы делать в новых центрах 30000 операций на сердце, должна работать вся инфраструктура — нужно обследовать в поликлиниках с помощью современных методов диагностики порядка 200-300000 мужчин и женщин трудоспособного возраста и провести 17000 коронарографий. Если какой-либо из этих составляющих нет, последовательность нарушается и неизбежно включается так называемый «закон каравана», когда караван идет со скоростью самого медленного верблюда. Вот почему началась работа сразу с двух сторон: и оснащение первичного звена и строительство центров.
• А в чьем подчинении будут находиться эти центры — Росздрава или недавно созданного Федерального агентства по оказанию высокотехнологичной медицинской помощи? И вообще, не совсем понятно, как поделены полномочия между двумя агентствами?
• Сейчас идет процесс передачи медицинских учреждений федерального подчинения в ведение нового агентства: из РАМН переданы 3 центра, оказывающих высокотехнологичную медицинскую помощь. Предполагается передача еще 31 института, ныне подчиненных Росздраву. Позже мы будем решать, в чье ведение передать те центры, которые сейчас строятся. В новом федеральном агентстве, которое возглавляет академик И.И.Дедов, будут в основном сосредоточены работы по разработке, тиражированию и внедрению высокотехнологичной медицинской помощи. Мы вместе будем решать важнейшую задачу внедрения в практику современных медицинских технологий. Каждый — по своему плану.
• И еще к вопросу о взаимоотношениях. Всю медицинскую общественность очень волнует напряженность, возникшая между Минздравсоцразвития РФ и РАМН. А что Вы думаете по этому поводу?
• Я очень переживаю эту ситуацию, потому что сам происхожу из старой академической семьи. Мой отец, Никита Юрьевич Беленков, был крупным ученым-нейрофизиологом, членом-корр. АМН СССР, его вклад в науку о деятельности головного мозга неоспорим. Я сам по мере сил принимаю участие в работе двух академий — РАН и РАМН. Поэтому мне бы очень не хотелось, чтобы Российская академия медицинских наук прекратила свое существование. Но давайте также не будем забывать и о том, что РАМН, созданная в 1944 г., вплоть до 1991 г. входила в состав Минздрава СССР. И никто при этом не чувствовал себя ущемленным, наоборот, наиболее значимая часть научных достижений была сделана именно в эти годы. Но суть возникшей конфронтации неоднозначна. Как чиновник, который обязан экономить государственные средства, скажу, что фундаментальные науки, «удовлетворяющие научные интересы ученых за государственный счет», составляют лишь 10-12% от общего объема исследований. Остальные 90% занимают прикладные науки — исследования проблем, наиболее актуальных для государства в данный период. К вашему сведению, Национальный институт здоровья США (National Institutes of Health — NIH), который часто ассоциируют с РАМН, является Федеральным агентством США. Его структура постоянно меняется и зависит от потребности государства. Подразделения NIH разрабатывают по заказу государства научные базы для программ, которые внедряются потом по всей территории страны. Координация науки нужна, это бесспорно. Любая государственная структура должна подчиняться интересам государства. Думаю, что обеим сторонам — министерству и РАМН — нужно собраться и все обсудить. Тем более что есть достойный повод для этого: президент РФ подписал новый Федеральный закон о науке, в котором прописан вопрос о создании государственных академий, и мы как минимум обязаны его выполнять.
• Юрий Никитич, Вам уже приходилось совмещать серьезную научную работу в институте и законотворческую деятельность в Верховном Совете СССР. Полученный ранее опыт сегодня пригождается?
• В жизни любой опыт пригождается, причем не только собственный. Действительно, в 1989 г. я был избран народным депутатом СССР последнего перед развалом Союза созыва и 3 года работал заместителем председателя Комитета по охране здоровья Верховного Совета СССР. К сожалению, многое из того, что задумывалось нами, так и не было реализовано. Мы просто не успели: страна перестала существовать. Кстати, именно тогда мы начинали разрабатывать законодательство по медицинскому страхованию.
• Помнится, тогда оно замысливалось совсем по-другому, чем получилось впоследствии, не так ли?
• Конечно, нашу систему медицинского страхования нельзя назвать совершенной. И тут было бы уместно обратиться к опыту других стран. Возьмем, к примеру, крайне актуальную для нашей страны проблему защиты как пациента, так и врача. Я часто бываю за рубежом и знаю, как она решается во многих развитых странах с участием страховых медицинских компаний. Там действует так называемая возвратная система, к которой мы тоже со временем придем. У них нет ни регистров льготников, ни льготных списков лекарств. Пенсионер или застрахованный человек оплачивает полную стоимость препаратов. Но по своей страховой карточке он в конце месяца получает возврат суммы в размере той доли, которую гарантируют государство и страховые компании. Это выгодно производителю, выгодно продавцу. С другой стороны, специальные страховые компании страхуют врачебные риски, и примерно треть своей зарплаты врачи тратят на страховку от порочной практики. Ошибки врача всегда имеют денежное выражение. Вспомним недавний ужасный случай с девочкой, которой ампутировали плечо. На Западе за подобную ошибку врачу был бы предъявлен иск в несколько миллионов долларов. Но там не судится больной с врачом или медицинским учреждением, а судятся две страховые компании, которые застраховали ребенка и врача, и уже между ними происходит финансовый расчет. Нам также следует привлечь страховые компании к профилактике заболеваний. К примеру, концепция медикаментозной профилактики США предусматривает ежедневный прием статинов для всех мужчин старше 45 лет и активированного кальция для профилактики остеопороза для женщин, причем стоимость этих препаратов покрывается страховкой. Там время от времени встречаются представители страховщиков, медицинских ассоциаций и Министерства здравоохранения, обсуждают новые методы профилактики и лечения и смотрят, что берут на себя страховые компании, а что — работодатели. А то, что им не по силам, оплачивает государство, объявляя национальную программу. Это тот путь, который нам неизбежно предстоит пройти.
• Вы так оптимистично настроены?
• Уверен, что мы стоим на пороге больших преобразований в нашей отрасли. Главным лейтмотивом всего, что мы делаем, должен стать человек, его здоровье и благополучие. Нам нужно вывести российское здравоохранение на нормальный мировой уровень, ускорить внедрение современных технологий в практику, добиться того, чтобы наша медицина была качественной и доступной для всех граждан. При этом мы должны сделать наше здравоохранение и экономически прибыльным. И поверьте, это — не фантазии. Медицина всегда вторична; она зависит от уровня экономического развития государства. С другой стороны, экономическую независимость страны способна сформировать только по-настоящему здоровая нация. Мы живем в очень интересное и важное время: в стране уже несколько лет наблюдается рост экономики, и значит, есть деньги. Есть политическая воля для того, чтобы реализовать национальные проекты. Есть понимание со стороны врачей и организаторов здравоохранения, как и что нужно делать. Нам бы только не мешали.

О.ФЕДОТОВА
Подписано в печать
18.04.2007